Колонисты 3

Строгов бежал к нам, в одной руке он держал свое оружие, а другой тащил за собой носилки.

Подбежав к Кийко, он бросил носилки рядом с телом коменданта и приказал:

– Давай, на носилки его, и привязывай. Веревок не нашел, так что бинтами мотаем, как мумию. И смотри, чтоб по дороге не вывалился!

Кийко тут же затащил коменданта на носилки, разорвал зубами упаковку бинта и принялся приматывать тело к носилкам.

– Через подмышки мотай и к ручкам, – подсказывал ему Строгов. – Быстрее, быстрее! Что вы там?

– Этот вопрос уже адресовался нам с Толянычем.

– Готовы, – откликнулся я.

Со стороны входа раздались несколько коротких очередей и одиночных выстрелов.

– Толяныча проинструктировал?

– Да что там инструктировать, – отмахнулся я.

– Хорошо, – кивнул Строгов, и тут же в гарнитуре раздался его голос: – Вайс, Глаз! Что у вас?

– Вояки возле входа, окапываются. Явно ждут подкрепления. Попытались сунуться, получили по носу.

– Потери?

– У нас ? ноль, у них ? минус два. Один ранен.

Грохнул выстрел и следом очередь.

– У них ? минус четыре, – поправился Шендр, – раненого попытались вытащить.

– Мы идем, – сказал Строгов и подхватил носилки за одну из ручек. За вторую схватился Кийко.

– Ты как, сам сможешь идти? – спросил я у Толяныча.

– Да доковыляю как-то, – ответил Толяныч.

– Так не пойдет! – я шел впереди и оглянулся на Толяныча – тот хромал, и каждый раз перенося вес тела на раненую ногу, корчил гримасы.

Я вернулся, схватил его, и мы двинулись вперед.

– Сфен! Сундук сам не идет! Помогаю.

– Принял.

– Это я, что ли, сундук? – оскорбился Толяныч.

– Складом командуешь? На вещичках сидишь? Сундук! – ответил я.

– Каптером бы или складом назвали, – хмыкнул Толяныч.

– Или по имени отчеству сразу называть, – съехидничал я, – чтобы сразу было понятно, кто, кого и куда ведет!

Толяныч промолчал.

Тоже мне, офицер ВКС! Попривыкали к защищенным каналам…

Ко входу, а точнее выходу из клон-центра мы добрались последними. Кийко и Строгов домчались сюда с носилками намного быстрее нас. И сейчас Строгов сидел возле двери, аккуратно рассматривая улицу, а Кийко сидел в позе низкого старта, готовясь по сигналу схватить, поднять носилки и бежать сломя голову. В этом действе ему предстояла роль «верблюда» без участия в боевых действиях, поэтому винтовку он загодя перекинул за спину, чтобы не мешала во время бега.

Шендр и Кузьма заняли свои позиции: один сидел под дверью, с другой от Строгова стороны, другой рядом с окном, разбитым выстрелами.

– Четверо слева и двое справа. Сидят, как мыши, – сказал Строгов. – Ну что, готовы?

– Готовы, – вразнобой ответили мы.

– Тогда на счет три… И раз! Два! Три! «Слепа»!

– «Слепа»!

Строгов и Кузьма бросили гранаты на улицу (один через дверной проем, второй в окно).

Мы все дружно зажмурились и закрыли глаза руками. Но даже несмотря на это, я ощутил внезапно ударивший свет.

– Огонь!

Кузьма поднялся, и прямо из окна начал стрелять.

Строгов прошмыгнул в дверь, тут же послышались короткие очереди. Следом за ним на выход ринулся и Шендр.

– Вперед! – рявкнул динамик голосом Строгова.

Кийко схватил носилки с Айденом и бросился вперед, за ним же последовали и мы с Толянычем.

Короткие автоматные очереди меж тем продолжали перемежаться с одиночными выстрелами.

Строгов, Шендр и Кузьма оставались на местах, не давая противнику поднять голову (если остался кто-то, кого не зацепило «слепами»), давая нам троим уйти как можно дальше.

Мы прошли метров двести, свернули за угол и сейчас двигались вдоль стены, отделяющей город от всего остального Хруста.

– Отступаем! – послышался приказ Строгова.

Буквально через минуту сзади послышался топот и хриплое дыхание – тройка, прикрывавшая нас, уже здесь.

– Все, вперед. Тут метров двести, не больше! – тяжело дыша, бросил Строгов.

Ему никто не ответил – Кийко уже хрипел, как загнанная лошадь, все-таки Айден был немаленьким – килограмм сто, как минимум, длинный и здоровый бугай, по которому и не скажешь так сразу, что умеет хоть что-то еще, кроме как жрать.

Я тоже устал. Хоть Толяныч и пытался передвигаться самостоятельно, выходило у него плохо – через шаг ему приходилось опираться на меня, а если учитывать, что двигались мы не медленно, то уже оба были в пене.