Вторые

Уже на подлете понял, рядом с чем «завис» Крис: криокапсула.

– Смотри! – послышалось в моих наушниках, и я, повинуясь указательному жесту Криса, заглянул в маленькое окошко капсулы.

М-да…скажем так, я ожидал увидеть нечто куда хуже, а тут…

В окошке разглядел человека, лежащего внутри капсулы.

Не было никаких сомнений, что он уже давно мертв, однако внимание мое, как и Криса, привлекло нечто иное.

Лицо мертвеца было в глубоких ссадинах, даже в порезах, и порезы эти были…больше всего они напоминали какую-то ритуальную маску или рисунки дикарей. Так разукрашивают лица члены отсталых племен на Земле.

Однако мертвец, покоившийся в капсуле, свое лицо не стал мазать краской, он просто изрезал себя чем-то острым. Тонкие линии, практически симметрично расположенные и на правой, и на левой части лица, странный рисунок звезды на лбу…

Напрашивался один простой вывод – либо над этим бедолагой заморочился один из «пробудившихся», либо покойник сам является «пробудившимся».

Чертовы психи…

Совершенно непонятно, почему так происходит. Просто человек, находящийся в гибернации, приходит в себя, он не может двигаться, и даже пошевелить пальцем, его тело спит, но разум функционирует. Человек все чувствует, все понимает, однако он заперт в своем теле, равно как и его тело в капсуле.

Он совершенно ничего не может сделать, и должен находиться в заточении до того момента, пока капсула автоматически не разблокируется или ее откроет другой человек.

Крис предполагал, что «пробудившиеся» сходят с ума в строго определенный момент, в частности, когда проходят через аномалию, ведущую из Солнечной системы сюда, в Алькари.

Очень может быть, но лично у меня есть другая теория. Я считаю, что проход аномалии может вызвать это самое «пробуждение», которое не в состоянии отследить автоматика капсулы.

Для машины человек внутри продолжает спать. Это крайне странно, ведь мозговая активность должна засекаться датчиками, и если есть активность – капсула должна открыться, выпустить человека. Но это не происходит. И далее человек, находясь в сознании, но будучи не в состоянии ничего сделать, начинает медленно сходить с ума. Правда, в моей теории есть слабое место – «помешательство» у «пробудившихся» всегда одно и то же, и это как минимум странно.

Почему так – я объяснить не могу, а вот Крис уверен, что человек, прошедший сквозь аномалию, уже перестает быть «человеком». Он мыслит, однако этот процесс не фиксируется датчиком, как у нормального Homo Sapiens. Это уже тот самый «пробужденный», и все они по сути одинаковы, а «помешательство» у них идентичное, если такое вообще возможно.

Как бы то ни было, а тут он прав – если любой из них вырывается на свободу, то начинает творить самый настоящий ад. Этим психам плевать на все, они желают лишь смерти всем вокруг, при этом сами ее совершенно не боятся, но все же избегают. Все они талдычат ровно одно и то же – всякий бред про «глаза пустоты» и «богов пустоты».

Но это все интересно для Криса. Для меня важным является совершенно другое – могут ли такие психи вернуться к нормальной жизни?

И пока ответ однозначный – нет.

На «Ранчо» мы установили, что существует несколько форм этого психического расстройства, есть и легкие, и тяжелые. Тяжелые лечению не поддаются совершенно – такие «пробудившиеся» необычайно агрессивны, и пытаться им помочь – себе дороже.

Легкая форма вроде как лечению поддается. Во всяком случае, Крис в этом свято уверен. Но и таких людей я видел. Они словно заторможенные, вечно погружены в себя, могут бормотать себе что-то под нос. Вроде как они не представляют угрозу, но все же и назвать их «нормальными» уже нельзя.

А вот в тяжелую форму легкая может перейти без проблем. Случалось у нас такое, не раз и не два.

Все эти случаи заканчивались большими проблемами – смертью членов экипажа, серьезными поломками в оборудовании. «Пробужденные» просто обожают устраивать саботажи, они пироманы и вредители. Дай им волю – они уничтожат всю станцию.

Быть может, это произошло и с третьей волной? Среди них оказалось много «пробудившихся», и они устроили сущий ад на кораблях и станциях?

Очень может быть.

Вот в этой капсуле явно один из таких, и если есть один – найдутся и остальные…

Но даже они и их проделки не объясняют, почему третья волна появилась здесь, на задворках системы, почему люди не пытались найти нас, выйти на связь…

Около двух часов я и Крис летали среди обломков, пытаясь найти хоть что-то, однако безрезультатно. Здесь были лишь мертвые, и было их тут огромное количество. Также было и множество капсул с мертвецами внутри. Хватало обломков кораблей и модулей, причем самых разных.

Единственное, что меня во всем это порадовало – не нашлось никаких следов Дэвораров ? мерзких тварей, которые чуть не выбили всех нас.

Впрочем, обнадеживаться было рано – на втором часу мы наткнулись на обгоревшие, сожженные обломки модулей, и никаких причин устраивать такое, кроме как для того, чтобы уничтожить монстров, в этих самых кораблях и модулях обитавших, я не видел.

Впрочем…останков монстров я так и не увидел. Быть может, если их сжечь, от них вообще ничего не остается? Черт его знает.

Наши с Крисом мыканья по этому…без преувеличения, полю битвы, закончились спустя часа три с момента выхода из корабля – на связь вышла Нора.

– Крис, Честер! Возвращайтесь! – строго приказала она

– Почему? – спросил я.

– Что случилось, зачем? – спросил и Крис.

– Я засекла слабый сигнал, – ответила Нора, и тут же поправилась: – Точнее сигналы. Их очень много. Я уверена – это большая станция.

– На связь удалось выйти?

– Нет. На всех частотах тишина. Сигналы – служебные маячки с модулей и кораблей.

– Как далеко они отсюда?

– Далеко, но доберемся часа за четыре, думаю. Я их запеленговала, и кажется, скорость у них крайне невысокая. Еле ползут.

– Хорошо, возвращаемся, – решил я.

– Что-нибудь удалось найти? – спросила Нора.

– Ничего, – мрачно ответил я.

– Ну, есть хоть какие-то зацепки, объясняющие, что тут произошло?

– Ничего! – повторил я. – Нашли одно тело. Очень похоже, что это «пробудившийся».

– А твари?

– Нет, никаких следов. Но есть сгоревшие останки модулей…

– Ну, это еще ничего не значит, – буркнула Нора. – Ладно, давайте назад!

– Летим.

Мы с Крисом добрались до нашего корабля. Когда оба оказались внутри, я заблокировал внутреннюю дверь, и мы замерли, ожидая, пока в шлюз накачается воздух и выровняется давление.

Как только это случилось – внутренняя дверь открылась, мы вошли внутрь, с облегчением стащили с себя шлемы и скафандры.