Машина, сгоревшая от любви

– Ну, здравствуй, Лалла. Как добралась? – Он заглянул в ее глаза. В глубине стеклянных очей блестели кристаллики вечного света. Именно из-за них даже в выключенном состоянии Лалла не казалась мертвой куклой.

– Все хорошо? Отлично! – Март приветственно поднял рюмку, словно собираясь чокнуться. – Надеюсь, тебе у меня понравится. Давай: за встречу!

Вдруг рюмка замерла возле его губ. Что за ерунда? Март заметил тонкую голубую полоску на шее робота. Откуда она взялась? Может, ниточка прилипла? Он присмотрелся. Нет, не ниточка. Короткая полоска, сантиметр-полтора в длину, шла под кожей. Будто человеческая прожилка. Но в данном случае это был заводской брак.

Полоска резала глаза, и с этим ничего уже не поделать. Март потер полоску пальцем, слабо надеясь, что, может быть, она сотрется. Не стерлась. Типичный дефект внешнего вида. Товар надо менять. Любая царапина на домашнем роботе – это царапина и в сердце мужчины. Когда царапины приобретены в ходе эксплуатации, ты знаешь, за что страдаешь: не уберег. Если же изначально принимать в дом порченую машину, значит, гарантировано обрекать себя на боль.

Март залпом выпил ликер и резко опустил рюмку на подъехавший столик-автомат, чьи сенсоры успели среагировать на движение. Жаль, что день безнадежно испорчен. Робота сейчас поменяют, это не проблема. Но кто вернет настроение?

– Что ж ты так меня подвела, Лалла? – разочарованно сказал он. – Я ведь тебя так ждал, ты бы знала. У нас все могло быть хорошо. Что ты молчишь, а?

Она стояла неподвижно, не мигая смотрела вдаль.

– Ах да, я забыл, ты же кукла. – Март махнул рукой. – Тебя еще не включили. Это был мой день, понимаешь? Мой! А ты все испортила. Э-эх.

Вызвать службу доставки было секундным делом. Однако неожиданно он подумал: а что будет с ней? Куда денется экземпляр, стоявший в его гостиной? Скорее всего, пойдет на утилизацию. Бросят, например, в печь переплавки.

От одной этой мысли Марта передернуло. Уничтожить робота-андроида – все равно что разорвать плюшевого мишку. Невероятная жестокость. Нет-нет, до этого вряд ли дойдет. Возможно, просто перешьют кожу. Будет наша Лалла как новенькая!

Хотя, конечно, кожу заменят только в том случае, если это выйдет дешевле переплавки. Но что в наше время дешевле переплавки? Только сама переплавка. Или «танцующий огонек», уничтожающий материю.

Не надо лукавить: вернуть Лаллу службе доставки – значит убить ее.

«У-бить? Да ты в своем ли уме, Март?! Она и так неживая».

«Нет-нет: разговаривать с собой, вот что значит быть не в своем уме, Март. А когда жалеешь Лаллу, ты как раз в своем уме! Потом что быть человечным и есть быть в своем уме».

Тяжелая ситуация: она уже не была для него чужой. Ее привезли несколько часов назад, когда его не было дома. За это время она пропиталась пылью его жилища, а значит, стала частью его личной зоны. Куда деть радостные мгновения, когда он ходил вокруг нее? Забыть?!

Однако оставить ее – значит жить с бракованной. Каждый раз, натыкаясь взглядом на ее шрам – и не говори себе, что это всего лишь прожилка! – будешь помнить, что твоя женщина бракованная. Она приготовит ужин, а ты будешь видеть, что она бракованная. И когда она закричит в постели, ты ни на миг не забудешь, что она с браком.

Прожилка убила ее идеальность. И это уже навсегда.

Март не заметил, как в его руках появилась бутылка с ликером. Он хлебнул из горла рубинового напитка с пряно-горьким вкусом. Как только Лаллу увезут, он ее забудет. Приедет новая, не хуже. А если оставить, шрам-полоска будет преследовать постоянно.

Бутылка исчезла. Видно, уехала с автоматическим столиком. Умный дом чувствует своего хозяина. Март вновь подошел к Лалле и потер полоску. Может, у них вся партия с дефектом? Привезут новую – надо быть внимательным.

Другая рука Марта неловким движением задела тюльпаны. Он почувствовал, что это живые цветы. Удивительно! В наше искусственное время кто-то додумался вложить в руки робота настоящие цветы. Или он ошибся? Март осторожно вынул цветы, поднес к своему лицу: никаких сомнений, типичная органика. Его никогда не трогали цветы. Просто любопытный факт: живые тюльпаны изображали искусственный букет Невесты-убийцы. Необычно.

Хватит сомнений! Тюльпаны полетели на шуршащий под ногами столик. Март решительно подошел к домашнему терминалу и приложил большой палец к экрану, удостоверяя свою личность.

– Я Март Леонидов. Подтверждаю: доставка принята, – твердо произнес он.

Какая Лалла Рук приехала, такая и будет жить. Точка.

2.

Социальный квартал всегда был местом уныния и грязи, где легко умирали мечты.

Но в этот вечер что-то случилось в природе, отчего квартал преобразился. Ника только не могла понять, что именно произошло. Почему тоска, которая постоянно веяла из раскрытых окон, сейчас сгорала в розовом свете заката.

Наверное, все дело в самом закате.

Или теплом ветре, ласкавшем лицо Ники.

Или загорелой коже Артема, идущего рядом? Хотя нет, он тут ни при чем. Совсем-совсем. Просто день сам по себе очень хорош.

Интересно, видит ли Артем, что квартал сегодня не похож на квартал?

Даже небо стало шире.

Футболка Артема без рукавов, поэтому видны его спортивные плечи. Когда Ника смотрит на них, ее сердце становится горячим и мягким, как воск. На его левом плече размахивает крыльями «живая» татуировка: орел с хищным взглядом.

Для большинства жителей социального квартала движущиеся татуировки слишком дороги. Но Артем мог себе позволить «живую» картинку, что добавляло ему привлекательности. Ведь Ника знала, что деньги не от бандитского промысла и не родительские: Артем заработал их в спорте.

Вот бы узнать, как тату-мастеру удалось нарисовать так птицу, что она, кажется, готова вот-вот сорваться с плеча?

Нике вдруг захотелось тоже нарисовать что-то такое, что вонзалось бы в душу. Например, этот день. Нанести бы на холст и жар заката, и дыхание ветра, и дальнюю музыку из какого-то пустого окна. И тогда можно было бы наслаждаться этим мигом до конца дней.

Ведь это один из тех самых вечеров, когда жизнь меняется бесповоротно. Сохранить бы его навечно.

Только как добиться, чтобы картинка обжигала? Какую краску надо выбрать в цветовом редакторе для всего этого?

– Тема, а ты рисовать любишь? – спросила вдруг она.

– Смешная, – снисходительно ответил он. – Кому сейчас это нужно?

– С чего ты взял?

– Все можно сфотографировать. Да и фотографировать незачем: все равно пересматривать не успеваешь.

С любым другим она бы начала отчаянно спорить. Но с Артемом Ника могла только соглашаться. Он был уверенным и сильным. Рядом с таким можно быть только хрупкой. Поэтому слова в горле стали сухими и колючими.

Она чувствовала себя полностью в его власти, и ей это нравилось.

К тому же ни одна картина не стоит улыбки потрясающего парня, когда он – твой.

Ни капли не стоит.

Ну разве что самую чуточку.

Артем же, закрыв тему с рисунками, вернулся к разговору про футбол. Ему нравится позиция правого вингера, увлеченно говорил старшеклассник, мечта школьных девочек. Именно там играешь в настоящий футбол: скорость, дриблинг, пас.

Однако сегодня вингеры выпадают из многих тактических схем, а это неправильно! Он сыпал терминами без объяснений, словно любая девушка должна была знать их.

Но разве так важно, кто такие вингеры?

Пусть я не понимаю и половины, о чем он говорит, думала Ника, главное, что ему это нравится. Он обязательно станет звездным футболистом. У ее папы этого не получилось. А у него – получится!