Древний мир. Противостояние хамитов и симитов. Том 2. Предыстория евреев

Где-то 3,7—3,6 на Пелопоннесе появляется новая культура, отличительным признаком которой стали цитадели и линейное письмо Б. Её назвали МИКЕНСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИЕЙ и привязали к Миною в качестве позднего этапа, завершившегося 3,3—3,2 тлн. МИКЕНЦАМИ в узком смысле мы считаем её основных создателей – критских пеласгов, переселившихся на материк, что и обеспечило, главным образом, связь двух цивилизаций. Микенцами в широком смысле являлось все население региона, расширившегося с Пелопоннеса практически на всю Пеласгию этого периода, т.е. на Микенскую Пеласгию. МИКЕНСКОГО НАРОДА (ЭТНОСА) не существовало, т.к. греческий этнос еще не сложился и Микенская Пеласгия была полиэтнической. Позже, 3,4—3,3 тлн появился МИКЕНСКИЙ ЯЗЫК – язык одного из этносов Пелопоннеса; МИКЕНСКИМ ПИСЬМОМ стало разработанное пеласгами (финикийцами) для этого языка слоговое линейное письмо Б.

(Небольшой штрих в подтверждение сказанного: среди знаков критской иероглифики, которую принесли на остров египтяне, нет знака «аист», обозначающего фонему «кар»; но этот знак появляется в минойском линейном письме А и остается в микенском письме Б [11.32], которые, как мы считаем, создали пеласги – «журавли». И ещё одно: по-видимому, в разработке минойского и микенского письма принимали участие (возможно, определяющее) финикийцы, культурные и иные связи которых с пеласгами всегда были очень тесными.)

Отметим, что минойский язык использовался и в континентальной Пеласгии, о чем свидетельствуют найденные там таблички с линейным письмом А [11.33]: «Уже давно были известны происходившие из различных мест Греции сосуды и другие предметы с посвятительными надписями, писанными минойским письмом (из Орхомена, Фив, Элевсина, Микен, Тиринфа). В последнее время, как уже указывалось, открыт был обширный архив табличек, происходивший из древнего Пилоса, а также аналогичные таблички из Микен. То обстоятельство, что все эти как посвятительные надписи, так и архивные таблички писаны минойским письмом, заставляет предполагать, что они составлены были на минойском, а не на греческом видимо, микенском – авт.) языке».

И обратно, микенское письмо проникло на Крит и некоторое время использовалось там наряду с минойским (архивные таблички XIII – XII вв. до н.э. [11.34]). Минойское письмо на материк могли занести пеласги, микенское на Крит – ахейцы.

Обращает на себя внимание некоторое запаздывание (на 100—200 лет) времени появления микенского языка от времени появления Микена. Как представляется, дело тут не в приблизительности датировок и не в том, что пока строили крепости, до языка руки не доходили. Дело в отсутствии в это время проблемы межэтнического общения. Не было и этноса, для которого в силу каких-то причин пеласги решили бы создать письменность. Он появился в XV – XIV в. до н. э. АХЕЙЦЫ?

Но прежде чем поговорить об ахейцах, еще несколько слов о языке пеласгов. Несомненно, у них был свой письменный язык, но, похоже, они не горели желанием широко внедрять его в Эгеиде: их язык не использовался ни как минойский, ни как микенский, хотя письменность для этих двух языков разработали именно они (или финикийцы для них). Держали свое письмо в тайне, на них это похоже: ноитская школа. Как, по-видимому, тщательно скрывали от посторонних глаз свои тексты, не носящие архивный (учетный) характер. Кроме того, возможно, ко времени Микена или чуть позже пеласги владели алфавитным письмом, что давало им известные преимущества во всех сферах жизнедеятельности.

Наиболее значительным памятником языка пеласгов считается, как уже говорилось, Лемносская стела, уцелевшая случайно при христианских зачистках, т.к. оказалась вмурованной в стену церкви в Каминье, на юго-востоке острова. Избежала она и современной селективности, т.к. была обнаружена в 1885 г. Считается, что стела была создана до 510 г. до н.э., когда на Лемнос пришли греки и подвергли его тотальной «эллинизации». Надпись на стеле, сделанная с использованием букв древнегреческого алфавита, до сих пор не расшифрована [В: Лемносская стела].

«Итальянская археологическая экспедиция 1928 года обнаружила надписи, сходные с надписью стелы, на фрагментах местной керамики. Эта находка подтвердила, что язык (и алфавит) стелы был распространен на Лемносе догреческого периода и являлся разговорным, то есть стела не была привезена на Лемнос из другого района Средиземноморья. Также на Лемносе был найден камень с четырьмя словами того же языка… Новая лемносская надпись (Эфестийская надпись – авт.) была найдена во время раскопок Эфестии на о-ве Лемнос… состоит из 26 букв» [В: Лемносская стела].

А поскольку практически все античные авторы согласны в том, что пеласги проживали на Лемносе, возможно, максимально долго, и, более того, согласно Геродоту Лемнос стал их «последним пристанищем вплоть до VI в. до н.э.», то лингвистам не остается ничего другого, как признать язык стелы ПЕЛАСГИЙСКИМ. А также констатировать, что язык этот родственен этрусскому и не относится к индоевропейской языковой семье. Что полностью вписывается в нашу теорию.

Но почему надпись сделана пеласгами греческими буквами? Конспирация, конспирация и еще раз конспирация? Пеласги, как и их предки хананеи, были скрытными, а перед уходом из какой-то местности могли уничтожать следы своего пребывания в ней. Могли и шифровать свои надписи, в простейшем варианте устраивая взаимно однозначное соответствие между символами (логограммами или буквами) своего языка и другого, чужого.

Однако возможны и другие версии. Поставленный вопрос тесно связан с другим: а кто и для кого создал греческий алфавит? Считается, что где-то в XV в. до н.э. финикийцы впервые разработали алфавит (абджад, 22 буквы для согласных звуков); сама идея алфавитного фонетического письма, по-видимому, также принадлежит им. Вскоре, как представляется, об этом узнали пеласги: финикийцы сами познакомили их и с идеей алфавита, и с ее реализацией. НЕ ПОЗДНЕЕ XIV в. до н. э. ПЕЛАСГИ ПОЛУЧИЛИ СВОЙ АЛФАВИТ, усовершенствованный финикийский, содержащий гласные буквы. И этот алфавит имел то же начертание букв, что и более поздний греческий. Возможно ли такое? Еще как, достаточно вспомнить использование латиницы и кириллицы для многих языков различных языковых групп.

«Но ведь известно, что легендарный Кадм изобрел древнегреческий алфавит и подарил его грекам! И он, помнится, был финикийцем, но греки разрешили ему построить город Фивы на своей земле», – не упустит возможности показать эрудицию наш замечательный читатель. И снова дежавю: финикийцы создают Тору и отдают авторство мифическим евреям (см. Введение); пеласги-финикийцы создают древнегреческий алфавит и отдают авторство мифическому Кадму. На фигуре Кадма стоит остановиться. Но не теперь, позже.

11.3. АХЕЙЦЫ

Об ахейцах мы знаем от Гомера; о том, кого он имел ввиду под этим этнонимом – дискуссии ведутся и поныне. Или пришлый народ, захвативший власть в Пеласгии во времена Микена, или всех микенцев, называя их то пеласгами, то ахейцами, или кого-то ещё. Специалисты даже стали использовать два разных термина – «ахейцы (Гомер») и «ахейцы (племя)», дабы употреблять мух и котлеты отдельно (раздельное, так сказать, питание). Здесь надо сказать, что эпическме поэмы Гомера – это «греческое всё», как Библия для евреев. И если в «Илиаде» Поэт упоминает ахейцев 598 раз против 182 упоминаний аргивян, 138 – данайцев и 1 (!) – эллинов 1, то никто и никогда не переубедит греков, что в эпоху Героев они не назывались ахейцами. А то что львиная доля гомеровских топонимов, этнонимов, имен и пр. так и не обнаружена археологами и учёными – не беда, всё можно списать на свирепых и диких дорийцев, не знавших, что творят.

Фукидид говорил, что Гомер не знал общего этнонима для того народа, который мы знаем как греков или эллинов; потому поэт (возможно, с соавторами) использовал этнонимы отдельных известных ему племен – ахейцы, данайцы, аргивяне – в контексте, заставляющем думать, что речь идет о всем народе Пеласгии времён Троянской войны:

«… Эллада во всей своей совокупности не носила еще этого имени, что такого обозначения её вовсе и не существовало… названия ей давали по своим именам отдельные племена, преимущественно пеласги. Об этом свидетельствует лучше всего Гомер. Он жил ведь гораздо позже Троянской войны и, однако, нигде не обозначает всех эллинов, в их совокупности, таким именем, а называет эллинами только тех, которые вместе с Ахиллом прибыли из Фтитотиды… других же Гомер в своём эпосе называет данаями, аргивянами и ахейцами» ([11.35], 1.1.3).

Итак, ни Эллады, ни Греции ещё не было, а ахейцы (Гомера) – вот они. Гомеровский этноним подхватили античные авторы. Ни о каком «вторжении ахейцев» ни Гомер, ни историки и писатели античности не говорили. Заговорили, другие авторы, когда время пришло: ахейцы де, индоевропейцы из «Придунайской низменности или даже степей Причерноморья», греки, вторглись вначале в Фессалию (с начала II тыс. до н.э.), позже – на полуостров Пелопоннес [В: Ахейцы]. Здесь они основали свою Микенскую цивилизацию, построили свои цитадели и города, свой могучий флот, создали своё микенское письмо (вариант: покорили пеласгов и заставили их сделать всё это) и т. д. и т. п.

Потом много буйствовали на морях, надорвались в Трое и попали под молох братьев-дорийцев. Последним прибежищем, отведенным им дорийцами, якобы стала Ахайя (Ахея), гористая область на севере Пелопоннеса, не имеющая выхода к морю, где герои Трои могли заниматься скотоводством. Да еще фессалийская Ахайя, на юго-западе Фессалии, также пригодная для выпаса коз и овец. Ну и разведения свиней, куда без них.

Но все это – «высокая литература». А что исторические ахейцы? Упоминали ли о них современники? Переписывались ли ахейские цари с зарубежными «братьями»? До XIV в. до н.э. – полная тишина, затем появилось что-то – от хеттов.

Оказалось, что топоним «ахайя», точнее близкие к нему «аххиява» и «аххия», вполне себе историчен, встречается в переписке правителей Хатти и страны АХХИЯВЫ, а также в анналах царей Хеттской империи XIV – XIII вв. до н.э. [11.36]. Из найденных археологами табличек можно узнать следующее:

1. Отношения Хатти и Аххиявы если и не дружественные, то партнерские; хетты признают аххиявян равными (почти) себе и предпочитают улаживать конфликтные ситуации с ними мирным дипломатическим путем.

2. Правители Аххиявы и Хатти связаны определенными родственными отношениями; к примеру, жена Суппилулиумы I (царь Хеттского царства начала XIV в. до н.э.) родом из Аххиявы.

3. Яблоком раздора является расположенная на юго-западном побережье Анатолии страна Лукка (Ликия), протеже или вассал Аххиявы, но одна из провинций которой принадлежит Хатти.

К сожалению, хетты не локализовали Аххияву, указали лишь, что она «на западе». Сильная держава западнее Хатти? Мнения ученых разделились: одни называли Крит, другие – материковую Пеласгию, называя её Микенской державой. Второе мнение предпочтительнее (сомнение лишь в державности), т.к. к XIV веку минойская цивилизация угасала, микенская же набрала силу. Главное же, за что хетты могли уважать аххиявян – мощный флот – был в то время у микенских пеласгов.

Итак, хеттский топоним «Аххиява» («Ahhiywoi») происходит от самоназвания Микенской Пеласгии – «Ахиява» («Achaiwia»), найденного в табличках, написанных дешифрованным линейным письмом Б? Гомер знал о нем и использовал в бессмертной «Илиаде», слегка изменив, как того требовала поэтическая форма? Круг доказательств замкнулся? Возможно, но тогда придется принять и тот факт, что до XIV в. до н.э. хетты об ахейцах ничего не слышали, а значит, ахейцы появились в Греции в XV – XIV вв. до н. э. Что, впрочем, совпадает с нашей оценкой их прибытия, связанной со временем разработки пеласгами (финикийцами) микенского языка для вновь прибывшего этноса. Выходит, для ахейцев.

Но откуда прибыли ахейцы-аххиявцы? Официально принятая и вошедшая в учебники точка зрения (мы о ней уже говорили) – с севера. Почему? Потому что там находился ареал носителей индоевропейских языков, а именно на таком языке написаны найденные археологами глиняные таблички. Сам Вентрис сказал, с ним не поспоришь.

Однако ряд ученых продолжают придерживаться другой версии, появившейся в старые добрые времена, еще до Вентриса. А именно, исторические ахейцы – выходцы из Западной Анатолии, хорошо известной и даже родственной хеттам страны, называемой ими Аххиявой. Примечательно, что в обширной мифологии греков, как и в античной традиции, не отражен факт вторжения ахейцев в Эгеиду из Европы. Греческим праотцом считается Девкалион, спасшийся, подобно Ною, от Всемирного потопа и обосновавшийся в Фессалии; там же родился и обитал его сын Эллин, греческий родоначальник. У Эллина было три сына – Дор, Эол и Ксуф; последний родил Эллину двух внуков – Ахея и Иона. Так появились на свет божий четыре греческих рода: дорийцы, эоляне, ахейцы и ионяне. И никаких заграниц. Правда, Прометей, дед Эллина, отец Девкалиона, провел некоторое время на Кавказе, прикованным к скале, но это может дать и хурритский след: гаплогруппа J2a родом с Кавказа. Да и хаттская G2a, похоже, оттуда (гл. 4).

А приход ахейцев из Малой Азии? Отражен ли он в греческой мифологии? Как ни странно, да. В мифе о ПЕЛОПЕ. Его нечестивый отец Тантал проживал близ горы Сипил, что восточнее современного турецкого Измира (бывшая греческая Смирна) и севернее Малого Мендереса (Эфес), где, как считается, находилась столица древней Арцавы [11.37]. Однажды, решив проверить всеведение богов, он пригласил их к себе и угостил мясом убитого им сына Пелопа. Номер не прошел, боги догадались и только «Деметра в задумчивости съела плечо Пелопа». Тантал был примерно наказан в подземном царстве «танталовыми муками», Пелопа боги оживили и наградили неземной красотой и плечом из слоновой кости, после чего тот отбыл (не один, конечно) на позже названный в его честь Пелопоннес, в Элиду, что по соседству с Ахайей.

По мифической генеологии дочь Пелопа вышла замуж за Сфенела, сына легендарного Персея, царя Аргоса. Аргосский трон достался их сыну Эврисфею, а потом его дяде Атрею (в хеттских дощечках упоминается некий Аттарсия, правитель из страны «Аххия». Он же мифический Атрей?). У Атрея были двое сыновей – Агамемнон и Менелай. Они женились на дочерях Тиндарея, царя лакедемонян, Клитемнестре и Елене соответственно. Далее следует пересказать «Илиаду» Гомера с участием названных героев, поговорить о «нашествии народов моря» во главе с «акайваша», что мы и сделаем, но отдельно – и вот, легендарная история вышедших из Анатолии ахейцев-пелоптидов изложена.

Как видно, в изложенной версии ахейцы никакого отношения не имеют к могучему индоевропейскому племени, покорившему пеласгов и другие народы Эгеиды. Такого племени до дорийцев просто не было, как не было до них никаких масштабных вторжений в Эгеиду, оставивших хоть какие-то следы (о генетическом следе мы поговорим позже). Причем она (версия) никак не противоречит Гомеру и античной традиции; более того, она объясняет, почему последние порой не различают ахейцев с пеласгами: ахейцы там – просто один из пеласгических народов, попадающий под зонт под названием «пеласги».

Итак, ахейцы-аххиявцы пришли из Малой Азии, откуда мы, пропитанные античной традицией, их совсем не ждали. Да и греки ли они? Может, того, лудиты-симиты? Или, с чем ещё можно смириться, хатто-хурриты? Но не азиатские же аборигены, в конце концов! В колыбели европейской цивилизации! Кто допустил?!

Спасая положение, некоторые специалисты (Л. Гиндин, В. Цымбурский В. и др.) объясняют нам, что двигаясь из индоевропейских северных земель на юг, греки (первая волна) де не заметили дорожного указателя и повернули вначале не туда, в Малую Азию вместо Южных Балкан. Но, дойдя до страны Аххиява, осознали ошибку и повернули назад, в сторону Фессалии. И при этом изменили свое самоназвание на «ахейцы» в честь тупика, в котором оказались [11.38]. Дальнейшее известно: ахейцы в Фессалии, ахейцы на Пелопоннесе, ахейцы на Крите, далее везде. До «нашествия дорийцев».

Что ж, если занял выгодную позицию – держи её до последнего… оппонента. И очень похоже на толкование талмудических мудрецов. Автора совсем не удивит, если подобно появлению толстенного Талмуда, где сионские мудрецы толкуют Тору, вскоре появится столь же толстое толкование к «Илиаде» мудрецов европейских. Которые и расставят все точки над «и»; учёным такое не по силам.

Однако, надо признать, что без предположения о временном пребывании греков в Малой Азии задолго до образования Аххиявы (Ахейской Пеласгии или, как её ещё называют, Ахейской Греции) трудно объяснить, как малоазийский топоним стал самоназванием страны греков. «Так, может, не греков?! В этом вся проблема. Не были б ахейцы греками – не было бы и проблемы!» – объясняет нам суть вопроса наш читатель. И он, конечно, прав. Но для разгула фантазии надо обойти М. Вентриса. А он, как мы уже знаем, утверждает две вещи: 1) письмо линейное Б создано для греческого языка; 2) оно создано для ахейцев. Из чего следует, что ахейцы – носители греческого языка, то есть греки (по крайней мере языковые, что-то вроде семитов).

Обойти Вентриса по пункту 1) сложно: нужно предложить иную дешифровку микенского письма, не используя предположения, что оно заточено под греческий язык. Вылезет перепись овец, коз и свиней – порядок, нет – продолжайте работать. А вот гипотеза о том, что ахейцы не этнические греки, а всего лишь языковые, более перспективна.

Представим себе, что некое малоазийское племя, называющее себя Аххиявой, под давлением могущественных хеттов перебирается в Фессалию, где уже давно обитают пришедшие с северо-востока греческие племена фессалийцев (позже их будут называть дорийцами). Сблизившись с ними, аххиявцы решаются связать судьбу своего народа с дорийцами, став их «родственниками». Словом, решаются на языковый сдвиг – сознательный переход на греческий язык [В: Языковая ассимиляция]. Процесс этот не быстрый, но и вполне возможный для тех, кто никуда не спешит [11.38].

(Напомним, что где-то в III тыс. до н.э. под давлением ряда европейских народов, передвигающихся из центра Европы в теплые края, в Подунавье, на Балканы, грекоязычные племена македнов вышли на северные рубежи Пеласгии: Эпир, Македония, Фессалия. Теснимая иллирийцами, часть македнов переместились на юг, обосновавшись на юго-западе Эпира (западное крыло), другая – в Фессалийской долине (восточное крыло); на севере над ними нависли близкородственные им македонцы Античные историки назовут эти племена ДОРИЙЦАМИ (дорянами), которых разместят в исторической области ДОРИДА [11.40; 11.41].)

В племени этом заметную роль играли хурриты, предки которых в незапамятные времена переселились в эти места из южной Анатолии и Северной Сирии (гл. 4); это обстоятельство в своё время способствовало установлению дружественных отношений Аххиявы с могущественным восточным соседом – хурритской державой Хатти. Аххиява процветала, впрочем, не так сильно, как её северный сосед – пеласгическая Вилуса, также лояльная к Хатти. Но затем отношения расстроились, и Аххиява стала союзником своего южного соседа АРЦАВЫ, главного противника Хатти на западе. Ответка не заставила себя ждать: хеттские цари, чуть ли не ежегодно включавшие в свой план-график пункт «умиротворение Арцавы», стали наведываться и в Аххияву.

Следует отметить, что Аххиява располагалась не только между Вилусой и Арцавой согласно [11.38] (по другим данным между Смирной и Милетом), но и между двумя Лариссами – той, что в Троаде и той, что близ Смирны. Это значит, что аххиявцы соседствовали с пеласгами и, возможно, были дружны с ними (напомним, что и среди пеласгов было немало этнических хурритов (гл. 4).

Пеласги сыграли значительную роль в судьбе аххиявцев. По-видимому, они перевезли аххиявцев морем в Фессалию, когда тем стало невмоготу от постоянных набегов хеттов. Там их взяли под опеку фессалийские пеласги, город Лариса и поселения которых занимали лучшие земли Фессалийской долины. Ахейцам (так стали зваться аххиявцы в Фессалии; впрочем, не исключено, что «ахейцами» они стали только у Гомера и по чисто просодическим причинам) отвели земли на юго-западе региона, в области, получившей название Ахайя (Ахейская Фтиотида).

Здесь надо сказать, что пеласги, наделенные многими талантами, но обделенные мужеством и умением постоять за себя и потому вечно гонимые (см. Введение), битве за свою обустроенную землю предпочитали отбытие на целину. Лицемерные же гонители ещё и упрекали их за это: непоседы де, перелетные птицы, одно слово – «пеларги». Вот и претензии дорийцев на их земли в Фессалии вынудили многих пеласгов покинуть их и отбыть на юг, в Пелопоннес. Тогда-то оставшиеся без поддержки пеласгов ахейцы и приняли судьбоносное решение перейти на дорийский (греческий) язык.

(Заметим, что самые плодородные земли Пеласгии находились в Фессалийской долине. Этим объясняется длительное пребывание там дорян: идти воевать Пелопоннес у них не было внутренних стимулов. Нужны были внешние.)

Перешли, но «своими» у греков так и не стали. Рано или поздно случилась конфликтная ситуация и тогда ахейцы впервые узнали, что греки (дорийцы) «бьют по морде, а не по паспорту» (вновь ахейцы убедились в этом во время т.н. «дорийского вторжения», когда получили от своих «братьев» по полной, как и прочие «варвары» Аххиявы). Понимая, что противопоставить многочисленным воинственным и хорошо вооружённым дорийцам им нечего, засобирались ахейцы в Пелопоннес, в Микенскую Пеласгию, снова под крыло пеласгов.

(Часть ахейцев останется в Фессалии; со временем они назовутся ЭОЛИЙЦАМИ (эолянами). Некоторые учёные считают, что эолийцы прибыли в Пеласгию ещё до дорийцев, и они в определённом смысле правы. А во время Микенской Пеласгии Фессалия и вовсе будет называться ЭОЛИЕЙ.)

Микенцы приняли их, отвели на севере полуострова земли для расселения; так появилась пелопоннесская АХАЙЯ. Пеласги помогли в обустройстве пришельцев и интеграции их в микенскую цивилизацию, разработав в том числе для них линейное письмо Б. И вполне естественно, что использовали его ахейцы, земледельцы и скотоводы, в основном для хозяйственных нужд и фиксации прав собственности на имущество; никаких тебе монументальных надписей, ни какой бы то ни было литературы.

Таким образом, ЛИНЕЙНОЕ Б ПИСЬМО СОЗДАВАЛОСЬ ДЛЯ ГРЕЧЕСКОГО ЯЗЫКА, НО НЕ ДЛЯ ГРЕКОВ.

(Объективности ради следует отметить, что приведенные выше рассуждения в определенном смысле подходят и для раскритикованной нами выше версии Л. Гиндина и В. Цымбурского [11.38], согласно которой ахейцы-аххиявцы – это греки, которые зашли в Малую Азию, пожили там да и ушли к своим, в Фессалию: «… мы не видим ничего невероятного в допущении, что некая часть прагреков, вторгшаяся в Северо-Западную Анатолию под 2300 г. до н.э. или позднее и продвинувшаяся к югу от Трои в сторону Герма и Меандра, могла заселить здесь местность, носящую анатолийское название Ahhijawa, и принять это название в качестве наименования своего этноса» [11.38].

Объяснить можно решительно всё; на то мы, сапиенсы, и наделены способностью ко лжи (читай: фантазии). Ну забрели греки в Малую Азию и чтобы не высовываться, слились с ландшафтом, назвавшись тамошним каким-то местом. Не понравилось, перебрались в Фессалию, но фессалийцами почему-то не назвались, хотя высунуться здесь было ещё опаснее: кругом фессалийцы-дорийцы. Остались тем самым малоазийским местом. Как понимать такое отношение к самоназванию народа?

И ещё одно: почему этих греков (аххиявцев) другие греки (дорийцы) били так же больно, как и прочих варваров? Из-за этнонима? Но тогда почему легко меняющие самоназвание аххиявцы не сменили его в этой чрезвычайной ситуации («дорийского вторжения»)? Ответ очевиден: этноним этот родовой, коренной, не придуманный в процессе любования чужими ландшафтами. И он не греческий, потому как аххиявцы не греки; а значит варвары в глазах греков, за что и были биты.)

Отношения между пеласгами и ахейцами складывались нормально, ахейцы жадно впитывали элементы культуры пеласгов, находящихся на более высокой ступени цивилизационного развития. Обладая преимуществом над критянами-симитами на море, пеласги с ахейцами стали пиратствовать, захватывая и разоряя прибрежные, вновь отстроенные (после войны и минойского извержения [В: Минойское извержение]) дворцы. По-видимому, около 3,4 тлн они высадились на Крите и захватили его. Решающая роль в операции принадлежала ахейцам; по ее завершении они пришли к власти на Крите и, постепенно, на материке, вытеснив пеласгов из их укрепленных дворцов. Минойская цивилизация пала, формировалась потенциально могущественная микенская держава – Аххиява.