Искупление – Дорога к жизни

– А потом мы подкатим с нарядом полиции и сразу же его оприходуем, затем «заяву» твою приложим на него. Тебе при случае подрисуем тяжкие телесные, так что ты не подставляйся без надобности. Я бы конечно туда кого-нибудь из своих бойцов отправил, но нельзя, мне нужен человек нейтральный со стороны для достоверности происходящего. А ты как раз подходишь, кроме того ты как я помню и на бокс и на борьбу ходил в молодости. В общем, думаю, ты все понял. Даю тебе пять минут на размышления.

Получить по морде за просто так, да еще и потом попасть в больничку мне не очень хотелось. Так передо мной в очередной раз в жизни встал выбор – отступить или пойти до конца, но в этот раз мои размышления были недолгими .

– Ладно, я согласен, что мне теперь делать? – резко выпалил я.

– Жди моего звонка вечером. На встречу одень ту одежду, которую не жалко и самое главное не пей ничего алкогольного. Если тебе все понятно, то тогда будь на связи и жди звонка.

Я вышел от Виктора Петровича в смешанных чувствах. Во-первых я боялся что он меня кинет, к тому же мне толком было неясно, что он задумал. В самом худшем случае я могу сам оказаться на нарах или в инвалидном кресле. Мда уж, быть игрушкой в чужих руках, то еще счастье. Кто же такой этот «должник» и что за люди стоят за ним, что требуется такая хитрая схема. Придя домой в расстроенных чувствах я сразу же нарушил главное правило и нафигачился разливного пива, а затем смог немного успокоиться, после этого уснул. Я не ожидал, что Виктор Петрович нарушит свой план и кинет меня, не позвонив.

Вечером я проснулся. Меня разбудил звуки вызова с моего сотового телефона, который просто разрывался от звонков. Номер звонившего был мне незнаком, но я все же решил ответить. Незнакомцем оказался один из подчиненных Виктора Петровича. Он назвался Сергеем и говорил как-то странно, проглатывая первую букву в начале каждого слова. В итоге у него получалось что-то вроде:

– …обрый …ечер, …ы …отовы? …ыходите, йя иду …а ..лице.

Последняя сказанная незнакомцем фраза звучала странно и немного символично. Мысленно повторяя эти слова, я подставил свое лицо под струи холодной воды и одевшись, вышел из дома. Иду на лице – возможно предстоящим вечером со мной будет не только это, а что-то гораздо худшее.

На парковке возле подъезда своего дома, я увидел старый седан серого цвета, с вкруг тонированными окнами. Водитель, заметив меня, открыл стекло своего окна и знаком показал идти к нему. Это по-видимому и был звонивший мне Сергей. Я молча сел в его машину и мы поехали, петляя по каким-то дворам. Маршрут был мне неизвестен, но судя по всему мы ехали куда-то в центр города. Сергей все время молчал, даже радио не включал. Он был непохож на бойца спецслужб или спортсмена, каких мне чаще всего приходилось видеть среди сотрудников подобных структур. В отличии от всех этих здоровых качков, Сергей обладал совсем невзрачной внешностью: невысокого роста, худой, сутулый, в общем ничего особенного, эдакий рядовой гражданин своей страны, которого увидел раз и тут же забыл. Единственное что выдавало в нем хоть какую-либо принадлежность к органам или спецслужбам, так это наверное его излишняя серьезность лица и в целом какая-то «проблемность» что ли. От него буквально веяло всей этой военной романтикой, и мне даже казалось, что вот сейчас он остановит свою машину, закурит и скажет: «Помню в 1985 была у нас одна спецоперация». Минут через двадцать, мы подъехали к огромному зданию, расположенному в самом центре нашего города. Этот был «свежепостроенный» торговый центр, сияющий словно новогодняя елка. Его фасад был увешан множеством ярких огней и вывесок, а внутри размещались различные модные и не очень заведения. Многочисленные бары, кафе, а также дорогой ночной клуб и ресторан для местной элиты с отдельным входом. Туда то мы и направились, но к главному входу в этот ресторан мы конечно же подъезжать не стали. Нас интересовало кое что другое. Мы объехали торговый центр с другой стороны и встали вторым рядом на узкой дороге вдоль парковки. Напротив нее располагался еще один вход в этот торговый центр, уже не такой помпезный, нечто вроде тайного «виайпи» входа для тех кто хочет приходить и уходить, не слишком привлекая к себе внимание. Возможно поэтому парковочные карманы по левой и правой стороне дороги от нас были заставлены дорогими машинами. Своего рода элитная парковка для людей, которые любят выпить и потусить в клубе и ресторане, но не особо любят ездить на такси. Увидев все это, я усмехнулся и подумал: «Ну вот ничего с годами не меняется, вроде все бухают и тем не менее все на машинах». «Ержи», – с этими словами Сергей толкнул меня в плечо и протянул рацию. «…на …лючена , ….ди …оманды» – добавил он. Через мгновение рация действительно внезапно ожила голосом Виктора Петровича:

– Прием, прием, слышит кто меня? – послышалось из рации.

– Да, прием, – ответил я.

– А Илюш добрый вечер. Смотри наш клиент пока еще внутри. Слева на парковке находится его машина – белый мерс 666 номер. Нам, из ресторана один официант семафорит, когда наш клиент поест попьет вдоволь и двинется на выход. Есть небольшая проблема, что он сегодня не один, а с женщиной, та что ты смотри там поаккуратнее, главное сделай так чтобы он сам выбесился и напал на тебя первым. Не забудь, это важно. Да еще, наш клиент будет одет в синий пиджак и черные джинсы, а его дама в белое платье. На этом все. Смотри за выходом и жди сигнала. Конец связи.

Рация выключилась, и я, не зная что с ней дальше делать, отдал ее Сергею, а сам погрузился в свои мысли. Я толком не знал что как буду вести себя при встрече с этим «клиентом», поэтому решил что придется импровизировать на ходу. Очень скоро я задремал и так прошло наверное еще около часа. Затем Сергей резко толкнул меня и промычал: «ыходит , авай еред». Я посмотрел на свои часы – на них было «22:22», открыл дверь и вышел из машины Сергея на улицу. После чего быстро спрятался за стоящим неподалеку большим, черным внедорожником. Отсюда я хорошо видел стеклянные двери выхода из торгового центра, где с минуты на минуту должен был появиться мой «клиент». Ночная темнота уже накрыла город и на улице похолодало, а я был одет всего лишь в тонкую футболку и джинсы, поэтому трясся от холода. Мне оставалось только надеяться, что клиент не заставит себя долго ждать. Где-то рядом на этой улице должны находиться люди Виктора Петровича, которые будут изображать случайных прохожих, ставших свидетелями моего избиения и растащить нас в случае драки.

Наконец момент икс настал. Стеклянные двери торгового центра резко открылись, оттуда показался мой «клиент» и его спутница. Они быстро спустились по ступенькам лестницы у входа и направились к своей машине. Женщина в белом платье при этом что-то весело говорила своему спутнику. Мой «клиент» в свою очередь выглядел для меня как ходячий пиздец – здоровый, крепкий, весом наверное не меньше 100 кг, широкая спина, правда не намного выше меня ростом, с короткими руками, что давало мне шансы хотя бы в защите. Он и его подруга ведут себя беспечно, потому что еще не знают какая «блондинка за углом» их ожидает. А мне нужно было торопиться. Пока я рассматривал их, они уже почти вышли на дорогу, расположенную между торговым центром и парковкой. Мне нужно было сделать что-то и побыстрее, ведь если они успеют сесть в свою машину, то мое задание будет провалено. Решение что делать пришло ко мне само собой. Когда мой «клиент» и его спутница находились на середине дороги, я вдруг окликнул их, сделав надрывный голос: «Стойте. Любимая, это ты? А кто это рядом с тобой ?». После этого я вышел из-за большой, черной машины, за которой прятался. Услышав мои крики, клиент и его спутница обернулись, она, увидев меня, сразу же спряталась за широкой спиной своего партнера. А он напрягся и встал как вкопанный. «Тебе чего надо? Пошел вон отсюда» – угрожающе добавил он. Но я не слушал его: «Ты же была со мной, как ты могла?», – с этими словами я шел на них как пехотинец с голыми руками на танк. Подойдя к своему «клиенту» на расстояние пары шагов я остановился. Я уже давно заметил, что он изготовится для удара, для этого отвел и сжал свою левую руку, значит был боксером и левшой. Держа это в уме, я, словно, не замечая этого бешеного быка перед собой, продолжал говорить, изображая ревность. При этом, игнорируя его, я обращался к его женщине: «Ты же любила только меня, кто это с тобой?». Спутница моего клиента в этот момент пыталась оправдываться перед ним, выглядывая из-за его широкой спины и выкрикивая мне: «Пошел на хер, я не знаю кто ты, отстань от нас». Я сделал еще шаг, затем на долю секунды остановился и тут же резко уклонился от удара «клиента» левой в мою голову. Сильного, подготовленного удара, который должен был вырубить меня в одно мгновение. От такого мой «клиент» немного опешил, видимо не ожидая что его «коронный» удар пройдет мимо. К тому же он был не совсем трезв, поэтому его реакция замедлилась. Тем не менее мой клиент быстро опомнился и решил добить меня вторым ударом. Я же за это время помог ему еще больше разозлиться, легко ткнув своей ладонью в его грудь. Это подействовало на моего «клиента» сильнее, чем все мои крики до этого, у него сорвало стоп-кран и мощный удар в печень сотряс мое тело, от сильной боли я почти согнулся почти пополам, затем последовал второй удар, теперь уже прямо в мое лицо и кровь закапала с моего разбитого носа. Я упал на колени, пытаясь руками закрывать свое лицо, а также пряча свой живот и пах, но тут же получил еще один удар в голосу, теперь уже ногой. Холодная резина подошвы ботинка «клиента» впилась в кожу моей головы и я упал, почти потеряв сознание. Теперь я уже ничего не закрывал руками, и навзничь лежал на асфальте. Мой левый глаз начал заплывать, а лицо растянулось в кровавой улыбке. Громко матерясь, мой клиент еще пару раз ударил меня ногами в корпус, от этого захрустели мои ребра. Сквозь гулкий шум в ушах я все же услышал, как подъехавший наряд полиции и «случайные прохожие» из подручных Виктора Петровича пытался угомонить моего клиента и одеть на него наручники. Удары по моему телу прекратились, а все происходящее вокруг вдруг расплылось, боль исчезла и остался только шум в голове, который заглушал все остальные звуки, но некоторые, избранные, мне почему-то были слышны очень громко. Вот звуки сирены скорой, на ней меня везли в больницу, вот звуки падающего в лоток инструмента в операционной, где мне зашивали порванную кожу головы и вправили сломанный нос. Бам, потом опять через несколько минут бам. Вот приглушенные крики медсестер в коридоре.

Когда все наконец закончилось, я в одиночестве сидел в приемном отделении больницы, угашенный от обезболивающих. Госпитализировать без страхового полиса в стационар меня отказались, а сам я с трудом мог видеть лишь одним своим правым глазом и с еще большим трудом двигался, поэтому не знал, что теперь делать. Мне нужно было вызвать такси и ехать домой, но свой телефон я оставил дома, боясь что он разобьется в драке. «Ойдем со ой», – услышал я знакомый, странный голос. Своим более менее видящим глазом я посмотрел на мужичка стоящего передо мной, похожего по виду на какого-то гопника в спортивном костюме с тремя полосками. Только по голосу, я наконец понял что это снова Сергей. Он помог мне дойти до своей машины, где я вырубился и даже не помнил, как оказался дома.

Утро следующего дня было безжалостным, действие обезболивающих закончилось, поэтому все мое тело и голова превратились в комок боли. Я с трудом мог встать с кровати, не говоря уже чтобы ехать на работу. Мой внешний вид был ужасен: один глаз заплыл и почти ничего не видел, голова забинтована, нос опух и не дышал, а на теле зияли огромные гематомы. Даже лежать я мог с трудом и то только на спине. Тем не менее мне требовалось встать, чтобы хотя бы сходить в туалет и попить воды. Кое как поднявшись с дивана, я поковылял в туалет, чтобы отлить. Выйдя из комнаты в коридор, я вдруг заметил какую-то папка черного цвета, лежащую на столе в кухне. «Что это? -удивился я, – неужели это плата за мои услуги?» – взволнованно подумал я. Позабыв о своей боли, я двинулся в сторону кухни. Да, мне не померещилось, действительно на столе лежала черная пластиковая папка без какой либо надписи или названия. Я открыл ее и трясущимися руками начал перелистывать все страницы. В папке находились копии уголовного дела – того самого, «МОЕГО ДЕЛА». Сделаны они конечно были весьма небрежно, криво и косо, так что часть страниц вообще оказалась неразборчивой, видимо из-за того что делалось все это в спешке и оригинал не расшивали.

Теперь мне было необходимо как можно внимательнее изучить все эти страницы. Для прочтения материалов дела, я придумал для себя целую систему для чтения, создав импровизированный стол из подушек и одеял на своем диване. Затем потратил еще немало времени, чтобы аккуратно лечь и устроиться. Наконец, я начал читать и вскоре нашел то, что меня интересовало:

«Рапорт дежурного сотрудника полиции, вызванного на место происшествия: Дата, время, он пишет что произошло дтп с пострадавшими, автомобиль не установлен, водитель скрылся ,найдены лишь куски бампера и номер, ведется поиск».

Затем опять куча писанины, какие-то справки, рапорты, передача дела из отдела в отдел.

Далее шла справка из больницы:

«Гражданка Елена Т. Получила телесные повреждения несовместимые с жизнью, доставлена в морг №…. городского отдела. Второй пострадавший Иван С. является ей сыном. Множественные переломы ног, травма головы, тупая травма живота, ушибы. Доставлен в больницу. Состояние средне тяжелое. В данный момент проводится поиск родственников.

«Почему у них разные фамилии? Женщину доставили в морг, а где похоронили?» – на все эти вопросы у меня пока не было ответов. Далее снова шла куча писанины и ничего, ничего про судьбу Ивана.

«Неужели все мои страдания были зря? Не может быть», – с грустью думал я, перелистывая все страницы этого уголовного дела снова и снова. Наконец мое упорство было вознаграждено. На одной из страниц я заметил небольшой, но очень важный для меня документ – справка о том что «потерпевший Иван С. … переведен в дом-интернат для инвалидов № 2. Это уже было что-то, у меня наконец появился маленький шанс, что Иван все еще мог находиться там, возможно его не усыновили или не перевели куда-нибудь. Конечно за все эти годы всякое могло с ним случится, возможно гораздо более худшее, то о чем я не хотел думать. В деле я даже нашел фото Ивана, с него на меня смотрел мальчик лет 10, у него были тонкие губы, острый нос, и глаза – такие выразительные, не по возрасту серьезно смотрящие на фотографа. От этого взгляда мне стало не по себе. Ивану на этом фото всего ничего, почти ребенок, а он уже остался один во всем мире, как листок оторвавшийся от дерева, унесенный резким порывом ветра. Вот сейчас он смотрит в камеру и словно спрашивает, что же со мной будет дальше? При мыслях об этом мне захотелось расплакаться, на глазах появились слезы, что же это происходит со мной? Нужно остановить это сентиментальное дерьмо. Я громко выругался, чтобы вернуть себя в чувство. Все, хватит нытья и соплей, пора двигаться дальше. Я с трудом поднялся с дивана, дошел до кухни, где взял обычную кружку, выплеснул из нее в раковину остатки старого чая, а затем налил туда дешевого виски. Я выпил все залпом, пойло было дешевым и теплым, к тому же отдавало противным привкусом чая. Снова вернулся в комнату и сел на диван. Мне нужно было определиться что делать дальше, да у меня теперь есть зацепки, но в целом шансы на поиски Ивана очень малы.

Поздно вечером на мой телефон пришло ироничное сообщение от Виктора Петровича:

«Как твое здоровье? Получил свою награду? По поводу клиента не парься, проблема уже решена».

В ответ я отправил ему лишь короткое «Да», пальцы на моей правой руке все еще плохо слушались, да и особо любезничать с этим скользким человеком мне не хотелось. Больше он мне ничего не писал. Через несколько дней я наконец смог выйти на свою работу и следующие пару недель отбивался от едких шуток своих коллег по поводу синяков на моем лице. Что стало с тем человеком, который меня избил, я не знал, да и не особо интересовался, думаю замяли как обычно и порешали как нужно.

Через какое то время все мои раны залечились, но появилось какое-то странное равнодушие ко всему и апатия. Поэтому я приостановил поиски местонахождения Ивана, снова начал «бухать» и вскоре вообще забросил папку с копией своего уголовного дела на верх одежного шкафа в своей комнате.

Глава 7 Одиночество

Это случилось примерно полгода назад. Тогда я проснулся посреди ночи, один, лежа на диване в комнате своей квартиры. Меня разбудил звук, исходящий от работающего телевизора. Трансляции в такое позднее время уже не было, поэтому на экране висела лишь настроечная рамка, а из динамиков шел долгий, противный гул. С трудом найдя в складках простыни свой мобильный телефон, я разблокировал его, а затем посмотрел на время – было около 4 часов утра. Довольно странное время для пробуждения. И еще более странное для ментального самоанализа. Чувствовал я себя в тот момент весьма мерзко, меня мучали дикие головные боли и тошнота. Такое жесткое похмелье явилось закономерной расплатой прошедшего веселого вечера. Вчера я решил пойти в ночной клуб и там конечно же потратил все деньги, что с собой взял. Я много пил, громко подпевал в такт музыке, а еще приставал к разным женщинам. В итоге от них мне ничего не обломилось, а когда закончились последние деньги, то я кое как наскреб на такси и вернулся домой. Я думал что отосплюсь и к утру почувствую себя лучше, но что-то пошло не так и теперь к моим телесным мучениям от похмелья, добавились еще какие-то новые, ранее незнакомые мне душевные страдания. Почему-то все произошедшее вчера там – в ночном клубе, больше не доставляло мне радости. В душе появилось какое-то ощущение пустоты, а также чувство какой-то гадливости что ли, поэтому я безумно рад, что в том клубе меня никто не знал. Я бы наверное умер от стыда, если бы сегодня встретил кого-то из них на улице. С трудом встав со своей кровати, я дошел до ванной и залез под душ. «Вот сейчас смою все с себя, и станет легче» – решил я. Но, оказавшись по теплыми струями воды, я вдруг застыл в неподвижности и снова погрузился в те размышления, что уже давно не давали мне покоя. Эта странная пустота – она постепенно захватывает не только меня, но и все что мне до этого нравилось. Что же будет дальше? Повышение дозы алкоголя, переход на наркоту или вообще нахождение каких-то новых способов прожигания своей жизни? Странно, но почему-то раньше все эти вопросы меня никогда особо не напрягали. Я мог просто жить и радоваться жизни. Как же это просто для одних и невыносимая пытка для других. Постоянно бухать и трахаться – что может быть проще? Наверное дело в возрасте и мое тело уже не может поддерживать такой образ жизни. А затем я вдруг вспомнил, что совсем недавно встретил своего бывшего друга. Вернее не совсем друга, а так товарища по прошлым пьянкам и гулянкам. Звучит все это конечно странно – «бывший друг», как будто у нас с ним когда-то были отношения. Собственно бывшим он стал для меня после того как женился и у него родился ребенок. Все разговоры с ним резко свелись к рассказам о его ребенке и о том как он меняет ему подгузники, кормит, бегает по магазинам за покупками. Слушая все это, мне часто хотелось сказать ему: «Да хватит уже, ты реально издеваешься что ли?». Как-то раз мы с ним даже сходили куда-то по старой памяти, так он весь вечер был сам не свой, часто хватался за телефон, а иногда даже выходил на улицу и долго что-то кому-то объяснял. Не знаю зачем он так делал, наверное, отмечался перед своей женой, где находится и чем занимается. Поговорить по душам с ним в тот вечер у меня так и не получилось. И вообще нам нечем с ним стало делиться, то что интересно мне – теперь не интересно ему и наоборот. Недавно я снова случайно встретил его в торговом центре, он бежал куда-то с пакетом продуктов из супермаркета. Наш разговор как обычно был очень коротким:

– Привет

– Привет

– Как дела

– Нормально

– А у тебя?

– Тоже

На этом собственно наша беседа и закончилась. Говорить больше особо было не о чем, поэтому каждый из нас, опустил глаза вниз, пошел дальше своей дорогой.

«Почему же этот скучный, унылый бывший друг вдруг вспомнился мне именно сегодняшней ночью в 4 часа утра?»– мучительно думал я. В моей больной голове редко возникали подобные странные вспышки прояснения. Быть может, потому что этот человек наконец нашел свою цель и смысл жизни, а я нет, хотя в его случае скорее всего эту цель выбрали за него. Не исключена была и простая случайность, нелепое стечение обстоятельств, связавшее вместе этого «бывшего друга» и ту женщину, что родила ему ребенка. Он просто женился по залету, как честный человек. Что же мешает мне хотя бы попытаться жить так как он? Встретить свою женщину, завести ребенка или хотя бы собаку. Нет, я так не смогу. Наверное, всему виной мое умение не решать, а забивать на все проблемы, что встречаются в этой жизни. Когда-то давно в молодости это было так удобно, теперь же от этого становится только хуже. Одна проблема накладывается на другую, постепенно превращаясь в огромный ком. И теперь у меня не остается выбора, кроме как бесконечно бежать впереди этого кома, думая о том что рано или поздно мои силы кончатся и он меня раздавит. Я выключил воду и вышел из ванной в коридор своей квартиры. Спать мне больше не хотелось, поэтому я дошел до кухни, где уткнулся взглядом в темное, прохладное стекло окна и долго стоял перед ним, вглядываясь в несколько одиноко горящих светом других окон, расположенного напротив соседнего дома. «А ведь возможно там кто-то точно так же как и я сейчас не спит, тоже мучается, терзаемый своими мыслями. Что происходит в его жизни? – думал я. С другой стороны, да что с нас взять. Мы миллионы потерянных жизней, загнавшие сами себя в крошечные бетонные клетки, под названием квартиры, за которые приходится рассчитываться всю жизнь. Возможно прямо сейчас за соседней стеной у кого-то происходит трагедия всей жизни, а через 15 сантиметров бетона сижу я и ничего об этом не знаю. Да мне, если честно, нет до этого никакого дела. Как и большинство современных людей, я озабочен только лишь своими проблемами, почти не замечая окружающего мира. Я даже толком не знаю никого из жильцов своего дома, хотя сам живу здесь уже несколько лет. Конечно же, моя сегодняшняя жизнь совсем не такая как раньше. Я научился жить скрытно, не устраивать шумных застолий и вечеринок, не приглашать малознакомых людей к себе домой. Вернее, в настоящий момент я просто не могу себе этого позволить, а в гости меня почти никуда не зовут. Если в моей жизни все так печально уже сейчас, то что станет со мной через несколько лет? Даже представить страшно. А может быть продать все что осталось и уехать? На полгода – год нормальной жизни мне хватит. Умереть от передоза в одном из притонов, в компании проституток, разве не достойная смерть для такого как я ? Или поехать на юг и днем сгорать от солнца на песчаных пляжах, а вечером надираться до бесчувствия в барах на побережье, чтобы на следующий день повторить все снова? Нет, это как-то совсем глупо , бессмысленно, мне нужно что-то другое, нужно найти способ, найти какой-то выход. Не хочется просто так уйти, исчезнуть из жизни, совсем не оставив следа.

Я отошел от окна, сел за кухонный стол, так просидел еще немного, затем вернулся в комнату, где лег на диван и попытался уснуть. У меня это даже почти получилось, в полусне я вдруг снова увидел себя за рулем своей крутой тачки. На ней я на огромной скорости лечу по ночному городу, навстречу мне тускло освещенные улицы, яркие огни витрин. Все это пролетает мимо меня как звезды перед космическим кораблем. Куда я еду и зачем пока неясно. Я просто лечу по городу в поисках приключений. Вдруг я захожу в резкий поворот и на выходе из него, внезапно, меня ослепляет встречная машина, а затем, прямо перед моим капотом в свете фар появляются какие-то темные фигуры людей. Все они как по команде поворачивают свои головы в мою сторону, а в их глазах очень ярко отражается свет фар моей машины. В тот момент я понимаю, что они даже не собираются уходить с дороги. Не в силах избежать столкновения, я быстро приближаюсь к ним. Еще для секунды и сильнейший удар сотрясает корпус моей машины, осколки лобового стекла летят во все стороны, подушки безопасности раскрываются спереди и с боков, одна из них ударяется в мое лицо, а в мою грудную клетку с тупой болью врезается ремень безопасности. Внезапно все стихает, наступает тишина, а затем звучит противный, назойливый звук, это сигнал будильника, извещающий о том что мне пора на работу. Я снова один в пустой комнате и телевизор вещает новости очередного дня. Нужно вставать, одеваться, умываться, и снова идти на работу. Замкнутый круг из которого нет выхода. В первую минуту я подорвался и резко вскочил с дивана, а затем вспомнил: «Бля , так сегодня же суббота, можно было спать дальше, как же я мог забыть. Чертыхаясь, я вырубил будильник и снова погрузился в сон. Но нахлынувшие на меня мучительные воспоминания окончательно похоронили мою надежду хоть сколько-нибудь отоспаться. Почему-то теперь мне вспомнилось, как когда-то давно на моей руке появился нарыв, который очень долго не заживал, поэтому я пошел к врачу. Пожилой, опытный хирург все внимательно посмотрел, а затем произнес какое-то незнакомое мне слово – абсцесс, и стал писать что-то в медицинской карточке. Я насторожился, ведь не каждый день слышишь подобные страшные, незнакомые слова. Больше всего в тот момент я боялся, что это значит – отрезать мне руку, поэтому в ужасе сидел молча, не смея пошевелиться. Закончив свои записи, пожилой врач-хирург начал ковыряться в своих инструментах. Звуки гремящего металла приводили меня в ужас. Но затем, немного осмелев, я все же осторожно спросил у него: «Доктор, а что такое абсцесс? Это сильно плохо?». Врач насмешливо посмотрел на меня, а затем ответил: «Абсцесс это наоборот хорошо, значит организм у тебя защищается, не дает той гадости что есть там расходится по телу. Скажи-ка мне лучше, что ты колол себе в руку или что тебе кололи?». А я не знал что ему ответить. Тогда я еще качался в зале и мне было мучительно стыдно признаться врачу, что это я сам не слишком удачно попробовал вколоть себе дозу «данабола», после чего наверное в рану попала инфекция. Возможно я забыл толком продезинфицировать иглу или попал не туда. Хорошо что человеческое тело имеет способность закупорить ту гадость, что попала внутрь, создавая прочные стенки вокруг, не давая ей разойтись по телу. Почему же мозг не может делать так же? Закупорить все плохие воспоминания и боль где-то глубоко внутри, чтобы никогда их не вспоминать. Нет, это невозможно. Хотя может быть все это наоборот к лучшему – ведь без боли не было бы радости. Боль помогает нам оставаться теми, кто мы есть. Самое главное только не переборщить с ее дозировкой иначе можно легко съехать с катушек и выйти в окно. «Почему же в моей некогда вполне счастливой жизни все вдруг так резко стало плохо?» – думал я. Ведь все было нормально до какого-то момента…… но до какого? И вдруг мою голову будто бы пронзило молнией. Я понял причину своих бед и от осознания этого мне захотелось заорать, завыть, застучать руками так сильно, чтобы все услышали. Да, я хочу вернуться назад и все исправить. Но как? Машину времени пока еще не изобрели. Остается только найти их сейчас и просто покаяться? Ничем другим я им помочь не смогу. А может быть пойти и сдаться в полицию? Искупить как говорят кровью. Думаю не выйдет, то уголовное дело уже давно закрыто за истечением срока. Все, что я так усердно старался забыть и заглушить все эти годы, опять вернулось ко мне с такой чёткостью будто это случилось буквально час назад. Вот женщина идет по дороге, а рядом с ней ребенок, наверное это мальчик. Он держится за ее руку. Затем, после удара о бампер машины они летят на обочину, мне кажется что я даже слышу хруст их костей. Я управлял той машиной. И тогда я не остановился сразу, проехал на большой скорости еще пару километров по трассе, затем свернул на проселочную дорогу, ведущую в какой-то поселок и ударив по тормозам, вышел из своей машины. Стояла ночь, поэтому в свете фар мне было трудно оценить всю степень повреждений моей машины, но стало понятно что бампер и левая фара разбиты вдребезги, а также помято левое крыло. И хуже всего что переднего номера на бампере теперь не было, он остался там, на месте аварии. Это было хреново. Мои руки тряслись как у алкоголика. В тот момент, все мои мысли были конечно же не о сбитых мною людях, а только о том как бы побыстрее добраться до местных капитальных гаражей и спрятаться там. Для этого я решил отправиться в одну гаражную мастерскую, которая находилось неподалеку. Какой-либо вывески или рекламы там сроду не было, работали они только через знакомых по сарафанному радио, в общем для очень «хороших» людей по спецзаказам. Чтобы не нарваться на патруль полиции, я поехал туда в объезд, через проселочные дороги. Я знал что в той мастерской постоянно дежурил и жил невзрачный, вечно небритые и немытый мужичок непонятного возраста, которого звали Степа. Мне трудно было сказать сколько ему – 40-50-60, некоторые говорили что ему вообще 30 и что он вроде бы родился и вырос на зоне, а потом завалил там местного начальника, поэтому сразу же сел очень надолго. Когда я подъехал к воротам этой мастерской и посигналил, Степа открыл дверь гаражного бокса и посмотрел на мою разбитую машину с абсолютно равнодушным выражением лица, видимо такие сцены ему приходилось видеть не в первый раз. Я заехал в гараж, вышел из машины и первое что увидел, это то, как Степа молча взял железное ведро, наполнил его водой из ближайшей батареи, а затем, намочив какую-то старую тряпку, стал смывать следы крови с передней части моей машины. Мне же в тот момент нужно было как можно быстрее позвонить своему отцу. Я знал что он должен помочь, да и другого выбора у меня не было. Да, иногда так случается в жизни, что ты стоишь посреди какого-то мрачного гаража и судорожно ищешь в своих карманах мобильный телефон, смотря на то как другой человек равнодушно смывает кровь с капота и бампера твоей машины. Я уже не помню сейчас, как звонил своему отцу, и что ему говорил, но очень скоро в тот гараж приехали какие-то люди. Они посадили меня в свою машину и повезли домой. Некоторое время я прятался там. По номеру моей машины, оставленному на месте происшествия, меня начала искать полиция. Они вскоре приехали в дом к моему отцу, но меня там не нашли, так как я тогда отсиживался у знакомых. Через два дня, после основательной консультации с адвокатом, я сам пришел с повинной в местное отделение полиции. Несмотря на большую шумиху в местных газетах, вскоре, мое уголовное дело закрыли. Причиной тому стал тот факт, что мой смертельный наезд на пешеходов случился за несколько метров до перехода и это дало лазейку для адвокатов, чтобы меня отмазать. Думаете это я такой умный и сам все это придумал? Конечно же нет. Вначале я и помощник моего отца тайно приехали к одному из самых дорогих адвокатов нашего города, который специализировался на подобных делах. Помню, что мы тогда сидели в какой-то приемной, открылась дорогая деревянная дверь и перед нами появился невысокий, полный человек в сером костюме с очень длинным галстуком, торчащим из под его пиджака. Я не знал его имени, но это был один из лысеющих слизняков-юристов с чемоданами бумаг в руках, которые постоянно ловили любые крохи со стола моего отца. За это я часто называл их «студни». Усевшись за стол напротив меня, этот «Студень» несколько минут пристально смотрел на меня своими маленькими свинячьими глазками из под очков, затем начал говорить нагло и насмешливо:

– Значит так , ты сейчас в полной жопе, поэтому делай только то я скажу. Сейчас мы вместе напишем признание, а ты потом идешь и отдаешь его ментам. Только оденься попроще, сделай слезливое лицо».

На этой фразе я пристально посмотрел на него и задал дурацкий вопрос:

– А как мне это сделать?

«Студень» наклонился поближе ко мне, так что я почувствовал его мерзкое дыхание и ответил:

– Не знаешь как? Ну посмотри грустные фильмы, не знаю там, лука порежь или чеснока. Главное чтобы у тебя глаза были красные. Нам сейчас нужно выгадать время, чтобы унять гнев народа и дешевых «журналюг».

Затем «Студень» перешел на более дружелюбный тон:

– Да не парься ты так, ну сбил «кеглю» с кем не бывает. Она, если что рсп, одиночка с прицепом, родственников у нее толком нет, мужа тоже, только ребенок непонятно от кого. Он жив. Повезло тебе. Но нужно немного выждать, пока народ остынет и все забудется. Неделю, две будет шумиха в газетах, потом она стихнет и всем опять станет на все насрать. Поверь мне, у наших людей память короткая, поэтому очень скоро они найдут себе новый объект ненависти. Вот сейчас они хотят тебя линчевать, прямо разорвать, а завтра скажут да ладно он молодой зачем ему жизнь ломать. Такой у нас народ. Ты самое главное не очкуй, когда поедешь отдавать признание, если что тебя подстрахуют наши парни из охраны. Тебе главное быстро выйти из машины, дойти до отделения полиции, отдать «заяву» и назад.

«Студень» хорошо знал свое дело и рамки дозволенного, поэтому не стеснялось говорить со мной грубо и нагло. К тому же он отлично знал многие особенности людской психологии. Что было неудивительно, ведь мой отец не стал бы платить деньги непонятно кому, а это значит что мне ничего не оставалось как во всем ему подчиниться. Был ли у меня тогда другой вариант? Да – пойти и честно во всем признаться, а затем попасть на зону, где скорее всего, меня бы сразу же опустили и мое утро начиналось бы с минета главному урке в хате, а вечером я бы стоял раком посредине камеры, изображая журнальный столик. Я конечно же не хотел для себя такого финала, поэтому выполнял все указания этого получеловека-полусущества по кличке «Студень».

На следующее утро я появился в местном отделении полиции. Я был одет в старый спортивный костюм, небрит и с красными глазами, в отделе я сразу же написал явку с повинной теми словами, которые мне наизусть надиктовал «Студень». Кто-то из полицейских по-видимому сообщил о моем появлении журналистам, поэтому у входа в отделение полиции собралась приличная по количеству группа людей. Многие из них принесли с собой плакаты и громко кричали: «Отдайте нам его. Это убийца. Позор», а также другие более неприличные слова. Скорее всего это были люди от конкурентов моего отца, которые пытались использовать мой проступок в своих целях. Так совпало, что мой отец в то время должен был идти на выборы от своего района и после всей этой шумихи с моим делом, его шансы стали почти равны нулю. Если бы я был обычным алконавтом, который сбил кого-то по синьке, меня бы по-быстрому закрыли в тюрьму на несколько лет, а народ бы немного повозмущался в стиле: «Да как же так, блять, но что с него взять, он же ведь просто алкаш, быдло», а вот сыну без пяти минут депутата парламента страны, не избежать общественной порки. Так уж вышло что народная ненависть ко всем кто хоть немного выпячивается и живет чуть лучше других, в этой стране поистине безгранична. Что бы я выбрал сейчас? Сбежать от правосудия и до конца жизни бороться со своей совестью, или честно ответить за свои действия, чтобы искупить свою вину, но пострадать физически, отдав свое здоровье, молодость и годы жизни взамен. Легко говорить об этом, когда ты уже пожил и попробовал эту жизнь вдоль и поперек. С возрастом жажда жизни постепенно угасает, на ее место приходит желание сделать что-то яркое, значительное. Старик легко пожертвует собой ради того во что он верит. А вот молодой хочет жить, любой ценой, ему нужно выжить, чтобы выпить из чаши жизни столько сколько он сможет. Так поступил и я. Хотя, формально стал убийцей. Но настоящий убийца идет убивать, потому что он хочет и готов к этому, я же не хотел никого убить, но в итоге убил. В местных газетах конечно же пытались сделать из меня монстра и вначале писали, что я ехал пьяный с огромной скоростью и специально задавил двоих, мать и сына, но потом исправились, указав, что ребенок все же выжил, но станет калекой. Судьбе его не позавидуешь, инвалид с детства, да еще и живущий в детском доме.

«Хватит», – громко вслух сказал я себе, чтобы наконец проснуться. А затем сел за письменный стол, включил ноутбук и набрал в строке поиска «детский дом видео». Интернет поисковик выдал мне кучу ссылок на видеоролики различной степени терпимости, здесь были и хвалебные оды со счастливым концом и грустные истории про тюрьмы с решетками на окнах, где умерших хоронят как собак. Я смотрел все эти видео одно за одним, борясь с приступами плача, жалости, радости и даже тошноты. Все эти чувства чередовалось в каком-то одном безумном наборе. Конечно же мне лучше заранее узнать что меня ждет впереди, ведь то что я задумал это преступление, но ради другой более высокой цели, поэтому мне нельзя отступить, сдаться или уйти в сторону. Начав все это, дороги назад у меня уже не будет.

Глава 8 Детдом

Я никогда специально не просил Ивана рассказывать о своем прошлом. Все это случалось спонтанно, чаще всего за ужином или когда мы вместе гуляли или ходили по магазинам. Конечно же я по большей части старался избегать таких, не особо приятных для меня разговоров, но не всегда мог избежать этого. Все это могло случиться в контексте любой ситуации. Человеческое подсознание часто непроизвольно дергает какие-то нити в нашей памяти, заставляя оживать уже порядком подзабытые призраки прошлого, на короткие мгновения делая их реальностью. Я как-то даже ловил себя на мысли, что боюсь лишний раз что-то сказать или показать Ивану, чтобы случайно не вызвать у него волну воспоминаний. Обрывки его фраз вскоре прочно засели у меня в голове, оставляя болезненные воспоминания, но моя боль конечно же была другая – всего лишь сочувствующая, потому что я никогда не смогу пройти через то что прошел он, мне оставалось только представлять все это в своей голове.