Земля обетованная

К сожалению, природа создала нас таким образом, что мы почти не чувствуем разницы между нашим внутренним и внешним временем. Мы их не различаем. Для нас они слиты воедино и протекают единым потоком, не оставляя обычной душе надежды разобраться в них и различить их оттенки. В этом основная проблема. Но я умудрился их разделить, мое двуликое время теперь под моим контролем. То время, которое исходит из моего сердца, которое зарождается в этом великом органе и является частью великого потока, теперь в моей власти. Я смешиваю, как глину, материю Божественной полноты с силой собственного внутреннего света и перемещаю итог смешения из внутренних сфер во внешние в виде огненного шара Нуса, тем самым соединяясь с Колесом жизни. Так мне открываются триста шестьдесят дверей двуликого времени дня и ночи. Так я перемещаюсь по внутреннему космосу, так наш кронос перемещается по виткам внутреннего зона, имеющего тысячи дверей, потусторонних врат, в которых можно заблудиться, если не знаешь, куда идешь. Все мы часы со своим собственным ходом. Внешнее время иллюзорно и нереально, оно только видимая оболочка, мираж, морок, который для нас создал Демиург, дабы насыщать взращенное им Древо смерти. Именно он стер наше природное время, чтобы ввести нас в беспросветную иллюзию, оторвав от истинных циклов природы.

Мы заблуждаемся, если считаем, что разум управляет временем. Нет, это иллюзия. Другой орган ответственен за истечение времени. Только глубинный разум сердца Нус способен на это, но он спрятан глубоко в душе, и на нем стоит печать чаши забвения, которая не дает нам проникнуть в святая святых духа и выпить из чаши трезвости, для того чтобы освободить свой разум и вернуть себе силу богов и всю память души. Но, стряхнув с себя лживый дух, наша душа способна обрести утерянную силу, и плоть, и тайну, и все ключи жизни. Я вновь пью из чаши трезвости, и мой разум ясен. Я плету время из сердца богов. Теперь я имею власть притягивать звезды, двигать горы, вершить то, на что не способны сотни людей. Силой сердечной мысли и воли мне подвластно многое. Теперь великая Божественная полнота опять со мной, я ее чувствую и управляю ей, мы с ней одно целое…

Моисей по несколько раз перечитывал написанное и в непонятных ему местах обращался к словарю сложных понятий, выражений и редко употребляемых слов, составленному жрецами, который всегда лежал у него на столе. Но вот чтение очередного труда завершилось, и перед ним появился новый папирус. Долго не раздумывая, Моисей приступил к чтению.

Глава девятая

Вторая книга Еноха. Небесные светила

Я Адам, последний кронос Атлантиды. Мне исполнилось пятьсот девяносто два цикла по земному времени, и я, несомненно, не только пребываю на склоне своих лет, но и нахожусь в глубокой старости. Мое тело едва подчиняется мне, конец моего пути близок. Сегодня я завершаю свой календарь земного истинного природного времени. Все на земле движется и протекает только по его законам, и эти законы отличаются от законов времени, в котором мы пребывали в Атлантиде.

Пока мы жили в благословенной Атлантиде, мы оставались под небосводом, на котором нельзя было различить ни звезд, ни небесных светил. Белый свет великой Божественной полноты покрывал всю нашу землю, одевал ее защитным куполом, и его силой проистекало и сплеталось время нашей жизни. Это время шло по совершенно иным спиралям, чем то, что сопровождает нас в нынешней земной жизни. Каждый атлант владел собственным временем, которое было также соединено с единым временем планеты, со всеобщим потоком времени жизни. После того как Атлантида погрузилась под воду, вместе с нею исчез и белый купол ее небосвода. Вместе с нею закончилось и ее время. Только тогда на небе появились два огромных светила и множество звезд, которые я принялся изучать. Во мне все еще текла кровь кроноса, что позволило за пятьсот циклов изучить весь этот сложный механизм мироустройства и разобраться в нем. И вот прошло время, я стал стар, но теперь отчетливо понимаю, что есть еще время построить на земле должный храм Времени и поставить у его подножия стража, охраняющего это время. И, слава Богу, у нас все готово для строительства, и завтра мы принимаемся за работу.

Два больших светила, которые над нами повесил Демиург, разделяя с их помощью наше время на день и ночь, ныне определяют нашу жизнь. Их суть – контроль над всем живым в этом мире. Это две совершенно независимые системы, воздействием которых пропитано все на земле и которые управляют всем происходящим. Это два огромных портала со своими особыми жизненными потоками и собственным точным временем. Наблюдая за этими светилами, я определил два основных календаря сущего на земле.

Их сочетание и взаимодействие как раз и вращает великое Колесо жизни. Оно управляет всем живым и мертвым. Мы рождены рабами этих систем, так как они перекрывают своим влиянием силу нашего духа. По сути, их сочетание – это огромная чаша забвения, которая вскармливает нас против нашей воли и делает нас слепыми с открытыми глазами, делает нас мертвыми с живыми душами, делает нас бессердечными и бесчувственными даже с Божественным сердечным ядром, что исподволь остается внутри нас. На нас наложили оковы Демиурга, нас заточили в пожизненную темницу духа, откуда выхода нет. От нас спрятали чашу трезвости, но я пил из нее и знаю вкус ее содержимого, я вижу все. Я вижу то, как оно было раньше, и как должно быть, и как есть теперь. Этого у меня не отняли и не могли отнять, зрение света скрыто в моей крови.

А теперь, друг мой, я расскажу тебе о Колесе жизни, о двуликом времени, в котором мы все обитаем, а точнее, о первом небесном светиле Солнце, которое определяет наш день.

Структура дневных часов такова. Колесо жизни Солнца состоит из двенадцати эонов. Шесть эонов принадлежат к дневному времени света и шесть – к ночному времени зла. В двенадцати зонах триста шестьдесят дверей. Сто восемьдесят дверей в ночных часах и днях и сто восемьдесят в дневных. В один эон входит тридцать дверей, они же небеса и тверди, а точнее, природы иных эонов. Основных, всеобщих и главенствующих же природ, эонов – только семь. Семь великих природ, вокруг которых и крутится сфера Колеса жизни. В них мы и погружаемся по ходу движения и вращения Колеса жизни. Вращение по кругу проходит по двенадцати зонам, которые соответствуют определенным звездам на небе. Этот календарь разделен на четыре сезона: два сезона принадлежат силам тьмы и два – силам света. Тьма и свет делят этот календарь на две части. В нем существуют два времени, две противоположности, две полусферы – ночное и дневное время, которые сливаются в единую сферу Колеса жизни нашего раздвоенного пространства. Когда-то это была священная пирамида, теперь же это ромб. К священной пирамиде прилепилось ее отражение, ее полная противоположность. Демиург создал свой противоречивый мир по образу и подобию своему, по отражению и законам противоположности жизни…

Чтение шло нелегко. Моисей пытался разобраться во всем написанном, он делал зарисовки того, что понимал, отмечал то, что вызывало у него вопросы, и хотел свести изложенное в одну картину так, чтобы все встало на свои места. Он понимал, что ему предстоит огромная работа, но ее нужно было сделать, нужно было понять все правильно и нигде не ошибиться. С этими мыслями Моисей продолжал чтение…

– Дневная полусфера начинается с момента восхода солнца на востоке и заканчивается в момент, когда солнце садится на западе за горизонт – это малый светлый цикл сил жизни. Все остальное время подчиняется и принадлежит второй полусфере тьмы Демиурга. Две эти сферы подобны зеркальным отражениям друг друга, каждая представляет собой полную противоположность другой: в одной правит жизнь, в другой – смерть, в одной – порядок и закон, в другой – хаос и беззаконие, одна сторона движима любовью, другая – ненавистью, и так до бесконечности. Светлые полусутки находятся под влиянием светлых архонтов света и богини Маат и принадлежат соответствующим звездам на небесном небосклоне, они находятся под Божьим влиянием.

В центре этого Колеса жизни находится великий престол Кроноса, войдя в который можно управлять всем временем. Вокруг этого престола расположены четыре главные стихии, смотрящие по четырем сторонам света, – стихии ветра, огня, земли и воды. Эти четыре стихии отождествляются с мистическими животными, напоминающими сокола, человека, льва и быка. Их крестообразное расположение соответствует расположению звезд на небе. Они взаимосвязаны таким же образом, как и двенадцать эонов. Посредством этих четырех стихий нам и открываются двери эонов.

Запомни, в полном цикле Колеса жизни существует четыре особых, самых сильных времени, в которых боги и все их силы к нам ближе всего. Эти дни наиболее благоприятны для любых начинаний и исполнения любых добрых замыслов.

Среди этих сильных времен выделяются два дня, в которые природа замирает, балансируя между тьмой и светом. Это особое, переломное время, когда день и ночь становятся в одну нишу и равны друг другу. Это момент соединения двух сфер Колеса жизни от темного к светлому или, в другом случае, от светлого к темному, когда заканчивается зима и начинается весна и когда заканчивается лето и начинается осень. Это граница, делящая пополам восток и запад, тьму и свет, порядок и хаос, жизнь и смерть. Это моменты обновления всего живого и мертвого, начало очередного природного цикла рождения, с одной стороны, и старения – с другой. Эта линия разделяет все, это предел двух миров, двух противоположностей.

Есть еще два особых времени. Это дни пика, две высшие точки, когда день самый долгий и когда ночь оказывается длиннее всего. В один из этих дней природа особенно активна, ворота Колеса жизни открыты настежь, боги нас лучше слышат и щедро одаривают своей колоссальной силой, исходящей от Древа жизни. Солнце оказывает на нас умиротворяющее воздействие – наделяет особой душевной благодатью, посредством которой мы становимся наиболее восприимчивы к прекрасному, исходящему от природы духу. Наполняясь светлой жизненной силой, мы преобразуемся и сами становимся подобны солнцу. В другой день происходит пик противоположности. Он исходит от Древа смерти и заполнен силой тьмы. В этот момент из врат Колеса жизни выдвигаются исчадия Демиурга и до ада можно дотянуться рукой.

У Колеса жизни триста шестьдесят дверей, на каждый декан времени – по одной двери. По ходу вращения сферы открывается то одна дверь, то другая в зависимости от расположения звезд, что в данный момент отражаются внутри Колеса жизни или сферы времени.

Через эти двери к нам в душу заходят духи семи природ и на время овладевают ею, пока Колесо жизни не сместится и следующий декан времени не распахнет очередные двери и не войдет в оболочку духа для своего слияния и соития с душой силой, данной ей архонтами Литургии, Саваофа, архонтами света и Иалдабаофа, архонтами тьмы.

Если дух человека пал и низок в помыслах, то в двери его души входят не просто бесы и демоны тьмы, в его распахнутые врата врываются великие архонты зла, имеющие власть завладеть душой и телом человека. И если духи зла обладают достаточной силой, то человек теряет собственную личность и волю и становится одержимым, безжалостно закованным во власти архонтов тьмы. Но человек этого не видит и не чувствует, так как им неприметно для него самого со всем умением и мастерством хитро управляют архонты Геймармене, главного Демиурга тьмы, который вошел в наш мир после того, как открылся ящик Пандоры, и который создал и устроил все по своему собственному усмотрению…

– Ящик Пандоры, – повторил прочитанное Моисей и подумал о том, что если была возможность открыть этот ящик, то должна существовать и возможность закрыть его. Если она есть, то это верный способ вышвырнуть демона зла из мира сего, избавиться от всей нечисти сущего и вернуть утраченную гармонию в мир. Не это ли возможность управлять дверями, через которые в душу проскальзывают демоны архонтов зла? Не это ли возможность запечатать их навсегда для всех будущих поколений? От этих мыслей у Моисея закружилась голова и пересохло горло. Он выпил чашу воды и продолжил чтение.

Душа – это живой портал с тремястами шестьюдесятью дверями или вратами. Человек черпает свои силы именно оттуда, из собственной души. Как черпает, так и отдает. Находясь под влиянием ложного духа, он, сам того не замечая, жертвует свою жизненную силу Древу смерти. Его душа поддается на дрожь распахнутых врат, полагая, что исходящее из них подобно манне небесной, и не ведая, что если что-то способно одаривать, так еще в большей степени оно способно лишать и изымать. Колесо жизни вращается вокруг семи природ, пронзая их, и по ходу вращения открывает для каждой души поочередно семь эонов тьмы и света. У каждых врат имеется свой страж. Если душа подбирает правильный ключ, то страж открывает дверь и впускает душу в дом того духа, что обитает в соответствующем зоне. Каждый дом наделен собственной природой и духом по качеству ее. Таких основных природ в универсуме семь – от самой высокой до самой низкой, и это семь твердей, на которых основывается и среди которых возвышается наш мир. От того, как подрагивает душа человека, с какой частотой ее охватывают вибрации, ей открываются то одни двери, то другие, но только Сфинкс вручает страждущей душе ключи от тех или иных дверей. Сфинкс видит душу на просвет, от него ничего не утаить, не спрятать. Сфинкс лежит в основе четырех стихий, мы все с ним соприкасаемся, он в каждом из нас. Он находится близ престола Кроноса и является колесницей души. Престол Кроноса – это средоточие сердца души, сердца разума и сердца воли. В совокупности – это то огненное ядро, что олицетворяет всю нашу внутреннюю силу, это в чистом виде двигатель Божественного в нас, Божественная монада, наделенная неимоверной силой и обладающая бесконечными возможностями. В ее чистом свете есть все, только нужно уметь извлекать то, что нам нужно. Перед этим светом ничтожны все силы природы, я управляю им и всеми возможными его скоростями. Этим светом я построил пирамиды и великого стража времени. И этот свет жизненной субстанции везде. Пройдя через мое сердце, он преобразуется в нечто особенное, в неимоверную субстанцию Божественной силы. Только звук, звучание, мелодия сердца управляют этим светом…

Моисей на мгновение оторвался от рукописи и задумался. Он уже понимал, где находится центр престола Кроноса, понимал, что это особая колесница духа, о котором рассказывали Енох и Адам. Он также был знаком со стихиями и четырьмя животными, отождествляемыми с ними, но пока не понимал, как стихии управляли временем. Но в размышлениях можно было находиться бесконечно, а рукопись продолжала притягивать к себе, и Моисей продолжил чтение…

– Теперь пришло время рассказать о втором небесном светиле – о Луне, черной планете снов Демиурга. Он ее подвесил над нашим миром для того, чтобы управлять нашими снами и душами. Как я уже упоминал, в Атлантиде не было этих двух светил, они появились сразу же после ее крушения. Я воочию наблюдал за тем, как на небе возникли эти два источника света.

У черной планеты снов Демиурга тоже есть свой календарь, своя строгая цикличность. Я насчитал у нее двадцать восемь небесных врат, и расстояние между этими вратами составляет ровно тринадцать градусов – тринадцать месяцев. Эти небесные врата – суть, порталы, по которым проходит душа, останавливаясь в каждом и попадая под их влияние, мы это чувствуем только в наших снах. В полный цикл Луны входит проход ее по четырем сторонам Земли, каждая из которых состоит из семи дней. Среди них имеются особые дни влияния, которые внушают нам все сновидческие переживания. Все наши сновидения пропитаны сказками Демиурга, это то, от чего люди незаметно сходят с ума. Все они – это живая иллюзия, внедряемая нам в голову архонтами злого Демиурга. Черная планета снов Демиурга – это страна забвения, в которой мы все потерялись и в которой мы бесконечно блуждаем. Это наш прижизненный лабиринт ума, ловушка, чистая чаша забвения. Мы являемся теми, кого из нас сделал, слепил, изваял злой Демиург в наших снах. О! Если бы мы знали, что он в них скрывает от нас, если бы узрели, во что погружает наши души, мы бы ужаснулись. Его чаша забвения не дает нам это увидеть, и от нее мы будем освобождаться.

Третий же календарь – это календарь слияния, взаимосвязи двух небесных светил – Солнца и Луны. Словно две шестеренки они взаимодействуют между собой. В точках их соприкосновения происходит соединение их сил и свершаются мгновения открытия дверей сна во внешние зоны иных природ. Так сон обретает свою реальность, так мы обретаем видения. Описываемые мгновения – особое время. Распахнутые двери в точках совпадения двух календарей двух небесных светил сулят бесконечность извлекаемых из них сил. А самое главное в них – это свойства, возникающие при их слиянии, усиливаемые в дни затмения и преломления. В такие дни живой портал миров, через который души путешествуют в открытых им мирах и наполняются там их силой и качеством их жизни, оказывается распахнутым настежь. В такие дни их встречают правители сопредельных земель и все архонты света и тьмы находятся на расстоянии вытянутой руки. В такие дни с ними можно общаться вживую. В такие дни мы пропитываемся их духом и соединяемся с природой, которая дает нам силы. Конечно, и эти силы двойственные по своей природе, но точно так же, к собственному проклятию, двойственен по своей природе и человек.

Человек также разделен на две части. Его разделила наша падшая природа уже самим событием своего падения. Я это почувствовал и увидел собственными глазами в первый день пребывания на падшей земле. Правая сторона человека относится к Богу, к свету, левая же – к силам тьмы. Человек двойственен по своей сути, но он этого не видит. Его правый глаз видит правду, левый же воспринимает как правду иллюзию, так устроен человек. Правая его сторона относится к светлой части трех календарей, а левая находится под влиянием темных сторон календарей. Все просто, правой стороной управляют порядок и гармония, левой же – хаос, беспорядок и разнообразные душевные расстройства. Все взаимопроникаемо в природе и в нас, мы этого не видим и не чувствуем, но это движет всем, управляет всеми процессами. Я научу, как это контролировать и разделять. Научу, как различать эти две природы в самом себе, чтобы, с одной стороны, избавиться от внутреннего влияния природы тьмы, от голоса лжи, голосов демонов и всех жутких тварей, пытающихся очаровать нас и завладеть нами, и, с другой стороны, я научу, как прислушиваться к своей истинной природе, правой стороне души и сердца, через которую с нами общаются ангелы светлых архонтов. Я также научу, как скинуть с себя свою лживую сущность. Подскажу, что может освободить от чаши забвения. Направлю на те шаги, после свершения которых падут все границы и дух человека обретет свободу, а взор окажется способен видеть мир в его истинном свете. Научу управлять временем и материей, вибрацией, светом и весом всех предметов, с которыми человеку приходится соприкасаться в его жизни и взаимодействовать. И однажды тот, кто прочтет эти строки и не остановится на пути познания самого себя, поймет, как это просто и легко парить в воздухе, не подчиняясь законам сущего, но используя их…

В задумчивости Моисей отложил прочитанную рукопись и с трепетом взялся за следующую. Прочитанное не исчезало бесследно в памяти. С ним что-то происходило. Он начинал чувствовать, как в его груди как будто что-то оживало, некий жар словно воспламенялся внутри него. И в следующей рукописи как раз и говорилось о существе внутреннего огненного шара. О том, как его нужно создавать, как его лепить из материи Божественной полноты и чистого света, преобразовывая во внутреннее солнце, которому могло быть подвластно все. В сущности, Моисей был еще очень молод. На момент чтения этих текстов он оставался всего лишь повзрослевшим подростком, юношей. Моисею было всего пятнадцать лет, но сложные, наполненные умозрительными построениями и выкладками тексты не были для него в новинку. Его отец Эхнатон приносил для своего пасынка из древних библиотек множество книг и рукописей с очень сложным философским смыслом, что Моисея никогда не пугало. Напротив, ему нравились подобные писания. Они всегда служили поводом для глубоких размышлений, а некоторые из них еще и раздвигали горизонт его восприятия. Поэтому рукописи Адама не стали для Моисея камнем преткновения. Моисей всего лишь отнесся к ним со всей серьезностью и жаром жаждущего знаний и понимания мира юнца, сделал несколько заметок, перевернул лист папируса и продолжил чтение.

Взаимосвязь с субстанцией жизни – вот что было самым главным на тех страницах, которые продолжал разбирать Моисей. Со всем тщанием Моисей внимал каждому штриху древнего труда. Ни одна точка, ни одна буквица не оставались без его внимания. Закончив очередную страницу рукописи, он вдруг поймал себя на ощущении, что знает все. Нет, не все он до конца понимал, но ощущение, что знание уже в нем, поразило его. Он понял, что уже выпил из чаши трезвости. С ним происходило что-то необъяснимое, что можно было бы сравнить с перерождением. Движения его души в ответ на прочитанное, казалось, создавали огромный жар в его груди. Этот жар словно выворачивал его душу наизнанку. С Моисеем явно что-то происходило, чему он не мог подобрать определения. Он понимал, что этот жар создает он сам, но даже не пытался успокоиться. Он как будто обрел способность смотреть на все совершенно другими глазами, как будто что-то сорвало пелену с его глаз, с его души и духа и он почувствовал жизнь во всей ее сложности и во всем ее объеме. Такого чувства Моисей еще не испытывал никогда прежде, и оно было пронзительней всех чувств, что приходилось переживать ему раньше. В какое-то мгновение даже показалось, что ему было подвластно все.

Моисей резко поднялся. Жар еще усилился, его лоб пылал, он был весь в поту. Теперь, кажется, он наконец все понимал. Моисей вышел из сада и выбежал на огромную террасу, с которой был виден Сфинкс.

– Теперь я понимаю тебя, – сказал Моисей, глядя на Сфинкса. – Теперь мы с тобой одно целое.

Моисей достал анх, который подарил ему отец, и повесил памятный знак на шею.

Уже было утро, но бессонная ночь не утомила Моисея. Он не хотел спать. Он размышлял, и казалось, что его мысли улетели куда-то далеко за наблюдаемый им горизонт. Моисей смотрел в ту же сторону, в которую смотрел Сфинкс, они оба наблюдали рассвет. Над плато Гизы вставало солнце. Его первые лучи оказались подобны явлению Бога. В них было столько силы, что Моисею почудилось, что и он сам подобен богам. И он вновь подумал, что ему подвластно все. И на самом деле так оно и было.

Восхищаясь красотой сущего, Моисей наблюдал, как первые лучи солнца разделили небо и землю пополам. Словно невидимая грань рассекла все перед его взором. Мир распался на части. Одна его часть была заполнена чистым светом, в котором бурлила жизнь. Солнце наполняло ядро Земли своей колоссальной силой. Другая часть была совершенно противоположна и поглощала в себя всю солнечную жизненную силу, которая исходила из первой. Происходящее напоминало некий круговорот жизненной силы, охватывающий всю планету. И Моисей не только наблюдал его, но и понимал, что происходит. Этот круговорот был везде, и Моисей был его частью и его наблюдателем одновременно, и кровообращение внутри его юного тела было и кровообращением сущего в те же самые мгновения.

Это были незабываемые ощущения. Моисей чувствовал, как течет кровь в его жилах, и направление ее движения соответствовало тому, что он видел, и соединялось с тем, что он видел. Это был единый поток, он чувствовал, что правая часть его тела, в том числе рука и нога, принадлежали солнцу и были пропитаны силами чистого света, они относились к жизни и пребывали в единении с богами. Они воплощали в себе чистый свет, в них пульсировала особая кровь, в которую вливалась сила света, исходящая как будто из центра Земли, которая преобразовывала правую часть Моисея в нечто неописуемое. В то же самое время левая часть его тела оставалась на темной стороне. Мир был разделен пополам, и Моисей находился в центре этого разлома. И он ясно видел четырех животных, четыре направления стихий, он находился в центре своего внутреннего престола, он восседал на колеснице духа.

Подумать только! Еще вчера Моисей даже представить себе не мог, что мир разделен на две части, теперь он это видел и осязал вживую. Наблюдая за восходом солнца, Моисей вспомнил предание о берегах Нила. По древним писаниям один берег великой реки принадлежал жизни, другой – смерти, а дельта символизировала женский орган рождения… Только рождения чего? Мысли летали в его голове словно молнии в грозовой туче, и им не было ни числа, ни предела. Моисей тут же вспомнил историю о другой дельте, о которой ему рассказывал когда-то еще в детстве отец. Эту историю он запомнил хорошо, так как она передавалась от отца к сыну, и в ней говорилось о следующем. На другой стороне моря имеется устье реки, которое носит название «Дельта богов». Река Эброс, которая создает эту дельту, делит ее на свет и тьму. Левая сторона той дивной дельты принадлежит богам смерти, а ее правая сторона противоположна ей, и ею правят боги жизни. Вода, которая исходит из этой дельты, подобна воде, исторгаемой лоном матери, и обладает огромной силой и рождает детей Божьих. Поэтому там постоянно воюют четыре стихии, ветра жизни и смерти сталкиваются между собой и пронизывают всю дельту, пытаясь уронить первым свое семя в ту природу, из которой исходят великие духи. Воды той священной дельты текут в том же направлении, куда смотрит Сфинкс. Дельта Нила и дельта Эброса связаны между собой невидимой нитью деторождения. Боже мой, еще недавно Моисей не понимал посыла этой древней легенды, о которой ему повествовал отец, но сейчас к нему словно пришло прозрение. В один миг все встало на свои места.

Моисей стал сопоставлять все известные ему противоположности, и в его памяти всплыла одна из рукописей, переданная ему когда-то отцом Эхнатоном в день праздника равноденствия. В ней говорилось, что душа имеет две стороны, половина ее принадлежит добру, жизни и вмещает все их силы, а другая половина принадлежит силам хаоса и смерти. Правый глаз видит все, взирая на сущее из Божественной природы, а левый глаз погружен в ад и взирает на все через призму бездны. И все демоны день и ночь пытаются выбраться из его зрачка и ворваться в наш мир из самых жутких мест.

Внезапно Моисей почувствовал колебания воздуха, исходящие из земли. Это было новое и ни на что не похожее ощущение. К тому же перед его глазами стали раскрываться дивные картины. С каждым мгновением восхода солнца его лучи освещали близлежащую местность все ярче и ярче. Вот на небосводе появилось множество светящихся дорожек, переливающихся разными цветами. Ничего подобного их прекрасному сиянию Моисею до сих пор видеть не приходилось, и объяснений этому зрелищу он не находил. Эти сияющие дорожки стояли как небесные столпы, спускающиеся с самого неба и уходящие в глубины земли. Они напоминали хрустальные сталактиты или сталагмиты, наполненные Божественным сиянием. Наблюдая за ними, Моисей почувствовал, что кровь, текущая по его венам, соединяется с этим сиянием, он сам словно становился одним из этих светящихся столпов. Прошло еще мгновение, и Моисей почувствовал, что он теряет вес, земля уходит из-под его ног и он становится все легче и легче. Вскоре он уже был легче воздуха, и это ему никак не казалось. Озарение накрыло его – ему подвластны все силы природы, и так оно и было. Он оглянулся и увидел, что все предметы, которые находились на террасе, парили в воздухе, и понял, что это сделал он собственной волей, пусть и не отдавая себе отчета в происходящем. Моисей не знал еще, как контролировать внезапно обретенную силу, но почувствовал непреодолимый соблазн воспользоваться ею и решился испытать ее. Он закрыл глаза и представил, что поднимается в небо. И с этой мыслью он сделал первый шаг. И его желание исполнилось. С изумлением Моисей понял, что поднимается к небу, как бы ступая по невидимым ступеням незримой лестницы. Не было никаких сомнений, он парил в воздухе!