Рукопись, написанная на коленях

Оставшись вскоре после демобилизации без жены и сына, заработав в свои 22 года первую седину на висках, я пустился во все тяжкие.

Кем я только не был. Работал на буровой, выучился на водопроводчика, освоил профессию газосварщика, работал автослесарем. Я был молод, любознателен, напорист. К тому же, очень общителен и недурён собой. Это и, пожалуй, ещё врождённая артистичность помогали мне быть душой любой компании и иметь популярность у девчонок. Особенно после того, как я поступил на службу в местное ДК сначала оператором студии звукозаписи и видеосалона, а потом и диск-жокеем. Любовь к искусству и прекрасному сделали своё дело – я стал популярной личностью в определённых кругах.

Я не обольщался вниманием ко мне слабого пола и просто получал от жизни то, что она мне предлагала. Меркантильность молодости делала отношения с обоих сторон безобязательными и простыми. Юность беззаботна и доверчива. Она напоминает бабочку, летящую на яркий свет свечи, и чем он более ярок, тем больше соблазна погреться в его тёплых лучах, даже если, в конечном счёте, обожжёшь крылья.

В нашем современном обществе всеобщего потребления и цифролизации эта жажда самовыражения хоть в чём-то быть лучше других и выделиться из толпы приобрела особый цинизм и гипертрофированный эгоизм. Не осталось никаких рамок приличия и границ поведения. Можно всё! Ну что тут поделать!

Я стряхнул с себя воспоминания и размышления. Такси остановилось у здания, где размещалась популярная в Питере радиостанция. Пора было браться за дела.

––

На большой город опускались вечерние сумерки. Зажигались рекламные вывески и разноцветная подсветка зданий. Улицы преображались, серость однообразие и грязь ушли на задний план и уступили место цветному танцу рекламных огней. Начиналась ночная жизнь северной столицы.

И, как нередко бывает в жизни, под весёлой разноцветной мишурой прятались мерзость и ужас человеческих пороков. Через несколько часов наступал Новый год, и жители большого города, как безумные, стремились провести его встречу как можно необычно, весело, незабываемо. Чтобы было чем потом похвалиться перед друзьями, знакомыми, ну и, конечно же, в соцсетях. Поистине – ярмарка тщеславия!

Я подъехал к последнему ночному клубу, предварительно созвонившись с его ди-джеем. Его звали «Плазма». Лет тридцати, бородатый, с приличным хвостом волос на затылке, высокий и плотный парень ждал меня у чёрного входа. Через стёкла стильных очков смотрели немного настороженные умные глаза.

– Привет, Влад. С приездом. Как добрался?

– Здорово, «Плазма». Всё хорошо. Привёз тебе кое-что новенькое.

– Пойдём ко мне в берлогу, посмотрим, что у тебя есть. Где планируешь Новый год встречать? Хочешь, оставайся, сделаю тебе вход за полцены. Будет хороший «тусняк».

– Сначала давай дело, а там посмотрим.

До Нового года оставалось всего ничего, и ехать на другой конец города к старинному моему приятелю совсем не улыбалось. Здесь же можно было неплохо провести новогоднюю ночь, да и на людях как-то веселей.

Вообще праздники я старался отмечать экспромтом, никогда к ним особо не готовясь.

Однажды я встречал Новый год в своей машине посреди дороги, специально для этого выехав за город. Другой раз дело было в метро, благо метрополитен в новогоднюю ночь всегда работает до двух часов ночи. И, конечно же, во всех случаях я бывал ни один.

Как получится в этот раз, я не знал. Нежный образ Леры, её удивительные колдовские глаза не давали мне покоя. Но человек слаб и легко поддаётся искушениям, которых немало встречается в жизни. Может быть, и Валерия – лишь искушение, и всё остальное, что я чувствовал к ней, лишь плод моего воображения. Эта мысль засела вдруг, как заноза, в моём мозгу.

––

Маленькая женская фигурка вжалась в кирпичную стену в нескольких шагах от парадного входа в ночной клуб. Яркая разноцветная вывеска давала достаточно света, чтобы различить на её хорошеньком лице страх и растерянность.

Двое мужчин буквально нависли над дрожащей от ужаса молодой женщиной.