Канун Рагнарёка

– Не ты ли на Мелхи мне говорила, что не видела себя бардом-флейтисткой по жизни? – припоминал Вир.

– Говорила… Я… я не знаю, чего хочу, кем хочу быть. Я просто девчонка из Стеллантора, которая хочет, чтобы закончились все эти войны, чтобы к нам перестали вторгаться имперцы, чтобы не угрожали набегами орки, северяне… Думаешь, где-то укрыться – для нас это выход? А если сражения доберутся и туда? Фералы с их гидрами, драконы… Ты знаешь, как их убивать, но разве ж можно убить всех? Или предлагаешь кочевать с места на место, каждый раз надеясь на тихую и мирную жизнь? – обернулась на брата Диана.

– Ох, Диана-Диана… Тогда к чему был вопрос, оставлю ли я военную службу?

– Чтобы не волноваться за тебя, глупый! – насупилась и вновь покраснела Ди. – Сначала Кьяра мне заявляет, что спокойная жизнь не для нее и она даже в мирное время желает служить. Потом ты на скамейке рассказывал, как тебе нравится быть Чёрным Бароном… Что делать, когда не нужны будут уже эти вылазки на драконов, на гнёзда, на монахов-имперцев, если мы их прогоним, надеюсь…

– Если ты хочешь закончить войну, надо ставить более близкие цели, а не думать, чем заниматься после неё, – ответил Вир. – Сейчас мы с тобой – часть эльфийского воинства. Я, между прочим, капитан, на Мелхи есть мои подчинённые. Без Зоры я принимаю командование на себя. Могу послать туда весточку, или можем даже на драконе помчаться туда. Ядвига – тоже капитан стрелков, у неё свои эльфы. Мы – часть той войны, что сейчас происходит. Неотъемлемая, важная часть, Ди.

– Зануда, – фыркнула полуэльфийка. – Хочется же иногда помечтать о мире, о доме.

– Закончится всё, и возьму отряд фоморов, чтобы отстроили нам новый дом, – вновь крепко обнял Вирбий сестру.

– Люблю тебя… – лишь на это ответила та.

Но неслись они на белом драконе отнюдь не к Мелхи. Не на восток от Северных Королевств, а прямо на юг. Через степи и через прерии, над гарнизонами орков, что пытались их сбить из своих луков. Над гарнизонами имперцев, в страхе прячущихся от вида Гарма. В этих краях Цербер явно не пролетал.

Возможно, как раз двинулся в «спокойные» земли, куда собирался утащить сестру Вирбий, и наводит там шороху. Возможно, что вдаль. На восток, куда-то к пустыне Нид и тем самым гойделам, красным горным эльфам, о которых Ди узнала совсем недавно.

Под ними нежились на солнце мантикоры и львы, антилопы приходили на водопой, где самых беспечных из них поджидали коварные крокодилы. Носороги плескались в грязи, принимая ванны, длинношеие жирафы поедали колючие акации, не боясь ни шипов, ни яда, а мамонты переходили стадами с одного пастбища на другое.

Ханна с восторгом глядела на смену пейзажей, на реки и озёра, расстилающиеся леса. Кьяра по другую сторону тоже любила поглядывать на местность, что они пролетали, но, скорее, подмечала для себя какие-то стратегические точки – удобные укрытия, союзные и вражеские лагеря. Брому же полёт давался с трудом. Ему явно было не по себе от такой высоты, поэтому он расположился по центру спины и вообще никуда не глядел. Только вечно спорил с Ядвигой, недовольной таким соседством и что тот вечно ёрзает.

Виднелись снизу и гарнизоны зверолюдей. Вирбий внимательно вглядывался в пейзаж, как и Кьяра, стараясь запомнить расположение войск. Диана слышала, как трубят в рога, завидев их, как мечутся дозорные на конструкциях сборных башен, решив, что дракон сейчас ринется прямо на них.

Собакоголовые, шеду, кентавры, уже знакомые по кадетскому форту войска крысолюдов – настоящая сборная армия фералов из самых разных народов, когда-то вытесненных империей с континента или на самые его окраины. Все они теперь были заодно. И минотавры, и люди-вепри, и человекоящеры, выбравшиеся со своих болот. Ди просто не представляла, как всем им дать отпор. Казалось, даже объединённого войска Арьеллы и Лонгшира будет, увы, недостаточно, несмотря на то, какими крепкими и рослыми бывают эльфы. Особенно те, кто отправляется на военную службу, для кого она – дело всей жизни.

Монахи священных орденов Империи ловко отражали атаки лезущих демонов. Порталы из звёздной пыли со временем закрывались, поток уродливых войск прекращался, и даже враждовавшие ранее стороны объявляли временное перемирие, пытаясь скопить силы после произошедших сражений.

И ведь куда ближе было отыскать гигантскую черепаху, навестить гарнизоны фоморов, даже вернуться в Лонгшир, перелетев Хионское море. Но Вирбий послушал её идею и делал так, как предложила сестра: собирался вновь отыскать отшельничающего бога мудрости в надежде, что он даст советы помудрее, чем наместница атаманши, чем лонгширские короли и кто бы то ни было.

Тот путь, что занимал бы пешком дни, недели и целые месяцы, на стремительном Гарме, на лету питающемся газелями и антилопами, преодолевался за считанные часы. Хотя для отдыха и привала тоже приходилось находить время и позволять дракону сложить крылья да хотя бы немного поспать.

Тем не менее вскоре уже после жарких саванн под ними раскинулись пустыни Таскарии. Город за городом, от малых окраин до крупных базарных центров и величественных поселений с высокими пирамидами, статуями древних богов.

Всё это резко контрастировало и с заснеженными просторами Северных королевств, и с зеленью мягкого климата центральных регионов, над которыми они проносились. Здесь же всегда царил жар песков, а холодным сезоном был сезон дождей. Никогда эти земли не видели снега и инея, хотя по ночам бывало порою и вправду действительно холодно.

Каменный Ганеша с тучным телом, четырьмя руками и слоновьей головой возвышался в самом центре раскидистого города на самом юге Таскарии, сверху напоминавшего цветок лотоса. Сочетания белого и зелёного камней с натянутыми полотнами навесом, со спиральными ярусами витиеватых построек обращали облик поселения в нечто уникальное и невероятное.

Путники заворожено разглядывали сверху диковинные барельефы, где шеду – существа с головой человека и телом быка – приносили дары, где изображалась победа таскарских войск и возвышавшейся над ними многорукой богини Кали над армией минотавров, где жрецы с артефактами заклинали морских чудовищ, пытаясь утихомирить и умилостивить нрав драконов и змеев.

В процессе разглядывания довольно быстро проносящихся под глазами достопримечательностей Диана смотрела и на улочки-полумесяцы, формирующие крупные и маленькие лепестки городской архитектуры. И заприметила одно очень странное, но до дрожи знакомое существо.

– Смотрите! Смотрите! – ткнула она пальцем, обернувшись не столько на Вирбия, сколько на остальных, кто далеко от них с братом и Лилу, сидящих на шее, располагались среди различной поклажи на спине белого Гарма.

Дракон пронёсся над переходящим дорогу павианом в зелёном халате с позолоченной окантовкой и плетённым толстым поясом. Зверь тащил из библиотеки не то в чайный дом, не то в кальянную какие-то свитки. А на шее у него висела золотая табличка с древними иероглифами.

– Вот уж никуда смотреть я не собираюсь! – раздался вдали позади голос Брома, сложившего на груди руки.

Лицо его от страха полётов было сейчас каким-то зеленоватым. Весь внешний вид говорил о том, что гному плохо на такой высоте и он предпочёл бы пешее путешествие. Благо и полуэльфийка теперь призывала их приземлиться.

– У-ук, – проворчал барсук, которого Ди уж слишком сильно собой, наклонившись, прижала к спине управлявшей драконом гномочки-чародейки.

– Нам туда, срочно, туда! – велела полуэльфийка как раз в первую очередь Лилу, ведь, как бы соглашались или не соглашались сейчас приземляться все остальные, Гарм слушал только юную леди.

Это была самая окраина города, практически возле узорчатой прорези въезда средь монолитов стен оттенка песчаника с бирюзовыми крышами. Народу вокруг не было, дороги казались пустынны, а с площади доносился голос рассказчика, которого все и побежали послушать. А за воротами ждал крытый экипаж с дремавшим кучером и скучающими бурыми лошадьми.

– И тогда наш герой ухватился за верхний плавник рыбины! Он уже чувствовал, как выскальзывает его нож, а потому сунул его рукояткой в зубы и так удерживал, пока карабкался по скользкой громаднейшей твари! – доносился немолодой, но и не сказать, что прямо старческий громкий голос со стороны дальнего перекрёстка улочек-полумесяцев.

Дракон не на шутку перепугал местных жителей, но лишь заставил держаться подальше. Гарм приземлился за территорией города, а Ди, пока ещё помнила всё увиденное, вела за собой всю остальную компанию, торопя народ слезать поскорей. Она мчалась к колоннам ворот, оказавшись с другой стороны той дороги. Нашла глазами библиотеку, а потом и чайный домик, весьма неприметный и всё же с собственной резной вывеской из доски на цепочках.

– Сюда, он сюда побежал, – спешила она и махала рукой в свою сторону. – Барсук, давай не отставай! Чап-чап! Вир! Кьяра! Идёмте!

– Кажется, они закрыты, – у входа отметил Вир.

– С чего ты взял? – повернулась к нему Диана.

– Вот же иероглифы, – пояснил тот, указав на табличку.

– Ты читаешь по-таскарски? – удивилась Ди.

– Это давно не таскарский, очень древний язык, но о нём многое было в книгах Стеллантора, – пояснил ей брат. – Надо было и тебе всякие шифры да загадки с ними загадывать.

– Вроде не заперто, – первой набралась смелости или наглости Кьяра, толкнув дверь вовнутрь.

Они прошли в преисполненный густыми цветочными ароматами чайный дом, погремев тросточками «музыки ветра», которую задевала дверь, как бы подавая сигнал о том, что кто-то вошёл. Внутри большая часть столиков была пуста. Справа за ближайшим хватавшийся за голову купец, явно не местный, глядел на карточный расклад от таскарской гадалки и слушал её немолодой скрипучий голосок.

В другом конце, в самом углу, в тени, натянув чёрную широкую шляпу на лицо, а ноги в сапогах закинув на столик, дремал какой-то путешественник в богатых одеждах, облокотившись на стену. Где-то у окна перемещали фигуры по доске два закадычных приятеля, периодически отпивая из своих кружек. Немолодые, смуглые, похожие по нарядам на чародеев.

А впереди, вдали, за одним из круглых, прямо близ отделяющей кухню перегородки из бумаги в подвижной раме на дайконский манер сёдзи, сидели двое господ, уже знакомых многим из вошедших гостей. Бог мудрости с головой ибиса в цветастом, но приглушённых оттенков наряде, окружённый шебутными павианами в халатах. А напротив него был пузатый лысенький монах с узкими глазами в тёмно-бурой рясе с берёзовым посохом. Диана одновременно и обрадовалась, что её догадка была верна, что она вовремя заметила и признала обезьяну-иллюзию из свиты слуг Тота, но в то же время не была уверена, что им сейчас будут рады.

– Прошу прощения, но мы закрыты, – тут же на перезвон примчался старик с длиннющей седой бородкой в дайконской одежде со сложным узором вышивки, да и сам, как монах, был из щуров, только худощав и изрядно старше того.

– Голос пролётной кукушки… песню напел о визите, – поглядел Тот на ввалившуюся к ним компанию, приветствуя их вежливым плавным кивком птичьей головы. – Чай для гостей заварю.

– Слушаюсь, господин Тот, – поклонился и старец, чьи движения и походка были отнюдь не такими уж и немощными.

– Сами скоро кукушками станем, – ворчал Бром. – Скукуемся совсем от происходящего… Ты ж смотри, какие сидят! А! Стихоплёты-поэты. Барсучок-толстячок наш одобрить должен такие вещи, хе-хе. Любит стихи. Между прочим, у гномов тоже поэзия без рифмы такая есть! Очень похоже. Семь бочек пива… я выпил с утра… тащите восьмую! А? Ну как? Ай да Бром, ай да молодец!

– Вот мы и снова встретились, дети Дану и дети Домну, – улыбнулся гостям и Асклепий, сощурившись ещё сильнее, – присаживайтесь, прошу, – поманил он их левой рукой. – Я вам рад.

– И норд ещё с севера! – заявил чародей-низкорослик.

– У! А! У-а! – что-то бормотали на своём, показывая на гостей, павианы.

– Так, хватит! – хлопнул в ладоши Тот, нахмурившись, и те вмиг исчезли. – Позже обсудим ваши свитки и книги. Я подумаю об этом завтра.

– А мы как раз к вам летели… – робко проговорила Диана.