Расцвет Рагнарёка

– Алкоголя не держим, – проворчал тот, сделав глоток.

– Дикари… Хоть сладенького-то припас впрок? Печенье? Лакрица? Карамель на палочке? – поинтересовался Локи.

– Сладкое вредит здоровью и зубам, как пишут в книгах, – ответил хозяин башни.

– А ты сразу веришь всему понаписанному… Надо будет тоже книгу какую-нибудь написать. Пьесу о Рагнарёке. Все действующие лица – Локи! – раскрыл гость свой размалёванный рот в самодовольной улыбке, а взор его глаз с зелёных человеческих на мгновение стал рыжим и рептилоидным.

– Не знал, что ты умеешь писать, – отпил немного своего чая собеседник.

– Какой прок печься богу о здоровье? Да и вообще, разве ж это жизнь, если к вину… э-э-э, к чаю нет сладкого?! Смысл от такой долгой жизни без удовольствий! – восклицал Локи. – Умирать всегда лучше счастливым!

– Ты о смерти сюда пришёл поговорить? – недовольно уставился на гостя Эрмий. – Огласи цель визита, пожалуйста, будь добр.

– Не рад гостям, что ли? Будто я просто не могу прилететь и проведать. Ты когда разговаривал с кем-то вообще в последний раз? Хорошо, язык не забыл. Всё, небось, твои книги, – поглядел на многообразие томов длинноволосый мужчина в рогатом шлеме.

– Я знаю множество языков, иначе б не прочёл труды самых великих умов, что когда-либо печатались или переписывались от руки. Но ты уже сказал, что не за книгами или свитками объявился. С чего вдруг желание навестить такого затворника? – всё любопытствовал Эрмий.

– Знаешь, твоя башня издали похожа на член, – увиливал от прямого ответа гость.

– Ох, – закатил Эрмий глаза. – Да что ты… Не на жезл, не на копьё, не на маракас, не на леденец на палочке, даже не на проросший орех… Правда, что ли? А ты похож на циркового клоуна, переборщившую с косметикой даму или на поднятый некромантом труп, всё никак не определюсь. Может, даже всё сразу: на зомби-клоунессу. Но, заметь, я-то к тебе не пристаю с этим.

– Нет, правда, всё летел, только об этом и думал, – наклонился корпусом вперёд к собеседнику с честными глазами Локи. – Торчит гладкий ствол и этот купол головкой. Фаллос всего Иггдрасиля.

– Ты это мне пришёл рассказать? – недовольным тоном, с гневом в глазах, широко раскрывая ноздри от шумного выдоха, произнёс хозяин башни.

– Гермес… – отклонился Локи назад, сев ровно на табуретке, – никто не путешествовал по миру столько, сколько странствовал ты. И теперь сидишь одиночкой в этом месте средь камней и снегов? Здесь даже гномьих тоннелей в горах нет, никакой жизни! Все люди, и те на склонах живут куда ниже, а ты выстроил тут себе жилой фаллос поверх снежных шапок.

– А что, приторговываешь усадьбами? Этим решил вдруг заняться? Пришёл виллу с видом на море мне предложить? – недобро хмыкнул собеседник. – Между прочим, башня – не только самое высокое здание Фуртхёгга, но и вообще во всём Иггдрасиле. Умельцы-низкорослики трудились день и ночь не покладая рук, чтобы всё это собрать и возвести.

– Дикари… Как видишь, отнюдь не самая непреступная крепость, раз уж я заявился, – усмехнулся Локи.

– Ага, от тебя скроешься, – с невесёлой усмешкой произнёс кудрявый мужчина.

– Кстати, о гномах. Поймала как-то одна кошка садового гномика. Загнала в угол и спрашивает с любопытством: ты кто? Он ей: ну, я – гном! Пакостить люблю, вещи порчу, вою ночами, спать не даю, гажу везде… А ты кто? Кошка на миг призадумалась и ответила: я тогда – тоже гном! – рассмеялся гость, а вот хозяин башни в лице не поменялся, не дрогнув ни единой мышцей даже в уголках губ, продолжая всё так же хмуро смотреть изумрудным сверлящим взором. – Баст однажды мне рассказала, ха-ха, – едва не падал он с табуретки.

– Интересное у вас с ней чувство юмора, – отметил Гермес и отпил своего чая.

– Расскажи, что тебе снится? Ущелья Мимира? Пустыни Таскарии? Нид? Острова Игг? Болота Арьеллы? По чему ты тоскуешь, о чём мечтаешь здесь, взаперти? В этой жалкой и бессмысленной добровольной изоляции, – покачал головой, щурясь, Локи.

– А тебе что снится? Апофис, пожирающий Гелиоса? Нашествие змей? Замерзающий мир без солнца, где правят снежные великаны? – вопросом на вопрос ответил хозяин башни.

– О, это в прошлом, – с улыбкой отмахнулся гость, отведя взор. – Как говорил мой приёмный отец: кто старое помянет – тому глаз вон! Ха-ха-ха!

– Не смешно, – отпил маленький глоток чая Гермес.

– Ты никогда не любил шутки и вообще не имел чувства юмора, – улыбался мужчина в рогатом шлеме. – Смотри не лопни тут от своей серьёзности.

– Не лопну, если только ты не заявился сюда с целью проткнуть меня, как пузырь. А ты вот предпочитал сарказм и иронию каждому дельному разговору, отвешивал шутки по каждому поводу, не мог не высмеять собеседника, не начать травить байки, смешные истории… Неужели больше не с кем поговорить стало? – интересовался хозяин башни. – Ну, валяй. Выбирай чай, расскажи о том, что творится в мире, а я послушаю, – предложил он.

– Почитываешь, небось, сейчас нечто непередаваемо скучное, – предположил Локи.

– Тригонометрию, – ответил хозяин башни.

– Тригонометрию… – закатил гость глаза. – Звучит, как какая-то страшная болезнь, заполонившая мир! – подняв указательный палец, заявил он с радостной улыбкой и раскрытыми глазами.

– Это учёная книга, а не цирковая, – потянулся Эрмий за фарфоровым чайником с голубым рисунком плывущего лебедя, наливая себе ещё алой настойки кисленького каркадэ.

– Мне наливать не нужно, – перевернул свою пустую кружку Локи вверх дном. – Я чай не пью, если половину чашки не составляет хотя бы фуртхёггский коньяк… О, смотри-ка, тут дата… Сервиз дайконский?

– Дайконский, – ответил кудрявый мужчина, словно то само собой разумелось.

– Значит, летоисчисление у них по-своему… Дикари… Это ж ему… – перебирал Локи пальцами, размышляя и что-то считая в уме. – Лет триста уже? Мастера, небось, и в живых нет.

– Его гномы делали, – пояснил Гермес.

– Пфф. – Хорошо ещё Локи в рот ничего не брал, а то окатил бы сейчас собеседника не просто брызгами слюны, а настоящим фонтаном. – Шутишь, что ли?!

– Нет, в Дайконе умелые цверги находят работу, чаще всего изготавливая сервиз на продажу, – безэмоциональным тоном объяснил хозяин башни.

– Гномы-гномы… – повертел гость чашку по столу. – Дикари… Им бы только пить, рыть шахты и бить кому-нибудь морды. Хорошо, если троллей с кобольдами в тоннелях встретят. А то иногда приходится друг другу сгоряча фингалы накрашивать. Морриган их обожает. А я уже устал их в бой вести, хочется чего-нибудь эдакого. С драконидами вот подружился в этом столетии. Главное теперь не носить при них одежду из кожи рептилий. Как сандалии, кстати? Не жмут? Не велики? Исхудаешь тут один чай пить.

Было видно, что Гермес подогнул ноги в крылатых сандалиях под табуретку, нахмурившись сильнее, дрогнув губами, да и с чашкой в руке остановился на полпути, вернув ту на стол. Ему будто бы разом расхотелось пить и беседовать дальше.

– Я к тому, что ты давно уже не бегаешь. А тут трубили, подавали сигнал, но ты почему-то к Гору на бал-маскарад не слетелся, – любопытствовал Локи.

– Гор вернулся? – изобразил его собеседник удивление.

– А то ты не знаешь! Кстати, о соколах. Устроили боги как-то состязание, какая птица быстрее. Зевс призвал своего орла, – постучал навершием скипетра гость по бортику стола, – Эгбесу привёл ездового страуса. В общем, стрижи, соколы… А первым прилетел попугай Камы. У него интересуются: как? Как так твой попугай всех опередил? А разгневанный Кама в ответ: Вот узнаю, кто ему в зад факел сунул… – вновь рассмеялся гость. – Надо б и его проведать, где он там нынче. На островах, я думаю? – вопросительно глянул он на собеседника, словно тот должен был подсказать и быть обо всём осведомлён.

– У нас тут попугаи не водятся, – ответил Гермес. – Сипы, вороны, овсянки…

– Это же каша, – поморщился Локи.

– Это птица… – вздохнул хозяин башни.

– Так вот, всё хотел спросить, у тебя сандалии с крыльями. А чьих птиц крылья-то? – повернул гость голову, приподняв правую бровь, и как бы глядел, вновь склонившись вперёд, на собеседника одним глазом.

– А что, есть разница? – удивился Гермес такому вопросу.

– Эрмий, мы с тобой… ну, сколько знаем друг друга? Тысячелетия. Надо ж хоть когда-то у тебя это было спросить! Ну? – поперебирал Локи, барабаня по краю стола, пальцами, на одном из которых красовался золотой Уроборос – змей, кусающий собственный хвост.

– У тебя скипетр Зевса, шлем Бури, кольцо Януса… Думаешь, я не вижу, зачем ты пришёл? – оглядывал шута хозяин башни.

– Я пришёл убедиться, что ты не примкнёшь к шайке полоумных, что затеяли против меня мятеж, – зазвучал вдруг Локи, повернув уже всё лицо к собеседнику, с невероятной серьёзностью и даже угрозой.

– Я столько ещё не прочёл… – тяжко вздохнув, встал Эрмий из-за стола, двинувшись к книжному шкафу. – Столько не попробовал, – повернулся он к стеллажу с чаем.

– У тебя было всё время мира. А ты предпочёл спрятаться здесь, думая, что никто тебя не найдёт, если ты затаишься, – вслед за ним поднялся и Локи, зашагав к Гермесу.