Канун Рагнарёка

– С её лицом? – удивилась Анфиса.

– Спишь, думаешь только о ней, вспоминаешь… И вот уже чьё-то сладостное дыхание, чьи-то прикосновения… Открываешь глаза, а пред тобою суккуба с лицом Лукреции. Волосы огненные, крылья перепончатые, хвост из стороны в сторону раскачивается сзади. А сама нагая, соблазнительная, так и набрасывается с поцелуями, – отвечал Дамиан.

– И что вы сделали? – поинтересовался Маркус.

– Конечно же отверг это чудище! Схватил крест, святой том, читал мантры, зажавшись в углу, и прогонял из своих покоев. Очертил мелом круг, дабы постель обезопасить, всё окропил святой водой. Это суккуб! Демон похоти, вы понимаете? Его цель соблазнить, развратить, сгубить всё духовное, что в нас есть. Буквально поработить и сжечь душу. Пыталась выдать себя за мою любимую, а я с ней боролся, – рассказывал святой отец. – Заклинал, изгонял, бросал травы, читал молитвы. А она никак не хотела уйти.

– Вот у вас там битвы на кровати, конечно, – усмехнулся некромант.

– Вам-то смешно, а я был в ужасе! Чудище в виде изуродованной нагой девицы да с ликом убитой возлюбленной. Не знал, что эти твари вообще на такое способны. Более того, перед этим как раз начали загадочно во сне умирать другие священники. Мои братья, те, кто меня приютил, кто спас от сожжения, простив мне все прегрешения. И вас призываю к прощению других, – поглядел зрячим, золотисто-рыжим янтарным глазом мессир на обоих своих спутников.

– Умирали? Или их убивали во сне? – с нотками подозрительности спросила Анфиса.

– По ночам, но не во сне, – вновь повернул лицо со шрамом к ней проповедник. – Кто-то приходил к ним в кельи. Кто-то могущественный, что сумел пробраться в стены аббатства, кто-то демонический, кому не нужны были двери для входа и выхода. И когда ко мне пришла эта бестия, я понял, кто перебил всех моих братьев по духу. Она пришла и за мной. Небось к каждому и являлась, соблазняя ликом первой любви или чего-то подобного. Может, вытягивала из их мыслей греховные помыслы и фантазии, чтобы воплотить в своей внешности и одержать верх. Каждый, кто ей подчинялся, как понял я, погибал. А потому я отчаянно боролся с суккубой за свою жизнь.

– И, видимо, одолели! – с воодушевлением воскликнула девочка.

– О, это было непросто… – ответил ей Дамиан. – Плеснул в неё святой водой, хватался за посох, озаряя чистым светом. Сражение стоило мне глаза, когда она выхватила свою плеть и рассекла мне лицо, – прикоснулся он к своему шраму. – Я окончательно вывел эту тварь из себя.

– Так вот как вы его потеряли, – покачал головой Маркус.

– Это был её «прощальный подарок», я бы сказал. Жест отчаяния! Демонические чары не могли пробить мой священный барьер, мой крепкий дух и мою веру! Мою преданность той, что сожгли на костре. Я бы никогда не стал изменять с инфернальным чудовищем. И тогда в ход был пущен кнут, который купол заклятий не замечает. Материальное орудие. Будь у неё с собой кинжал, небось, метнула б мне в сердце. Но Творец миловал. Я выдержал все его испытания, и суккуба ушла навсегда, – задумчиво закончил свою историю Дамиан.

– Теперь понятно, откуда такое стремление проповедовать твёрдую веру и преодоление соблазнов. На своей шкуре подобное испытать… Мда… – вслух заметил ему некромант.

– Мой пример воодушевляет других, это да. Но я нечасто о таких вещах рассказываю на проповедях. Хотя, возможно, теперь и придётся, – вздохнул проповедник.

– Люди любят героев. Особенно живых. Поэтому в старых сказках про императора никогда не называют имён. Просто пишут его с большой буквы, словно так его и зовут – «Император». Забавно было бы дать сыну такое имечко. Император Брандт, вы себе представляете? – посмеялся чернокнижник. – Здесь, наверное, вспыхнет скандал. Заставят переименовать. А вот вне Империи Гростерн, думаю, такое вполне возможно.

– Маркус! Там нежить! – ткнула пальцем вперёд Анфиса, за всеми их разговорами обратив внимание на городок, к которому они приближались.

Издали слышался только шум и гам, обильная суматоха, однако в сгущавшемся сумраке можно было различить ковыляющие силуэты, даже с такого расстояния выглядящие довольно жутко. Прихрамывающие, с серой кожей, кто-то без руки, кто-то ползком, уже лишённый ног.

Троица помчалась туда. Было видно, что нашествие с кладбища началось не только что: подгнившие шипящие зомби разгуливали по всем деревенским улочкам. Кое-где виднелись изуродованные трупы людей с вилами и топорами. Павшие в бою мужчины, пытавшиеся защитить своих близких.

Многие заперлись в своих домах, захлопнули ставни и готовы были держать оборону. Но то и дело в воздухе слышался свист и треск откуда-то поодаль, как если бы кто-то со всей силы хлестал кнутом. Анфиса помчалась туда в надежде помочь какому-нибудь конюху. Дамиан сосредоточился и со своего посоха послал тонкие яркие лучи во все стороны, которые разрезали мертвецов на куски. А Маркус забрал чары, поддерживающие жизнь ближайшей нежити, в свой посох со звериным черепом, поглотив заклинание.

За очередным поворотом, по пути пронзая лезвиями обнажённых катаров пульсирующие сердца мертвецов, упокаивая их обратно, Анфиса заметила, как с толпой зомби сражается мужчина с щетинистыми бакенбардами, криво ухмыляясь и щёлкая кнутом. Он обливал приближавшуюся нежить каким-то багряным снадобьем, отчего те таяли и засыхали.

Ловкие удары его орудия срывали с тонких шей головы, разрывали грудные клетки, отчего обломки костей рассыпались, словно от взрыва вокруг. С одной стороны он бросил под ноги мертвецам пучок особой сушёной травы, к которой те опасались приблизиться. Это не позволяло кладбищенской толпе окружить демонолога.

Анфиса бросилась на помощь, сотворяя в ладошках зелёные сферы, разрастающиеся стеблями петляющих и кружащих «лиан», опутывая ковыляющих зомби вдоль дороги, а лезвиями катаров задевала близстоящих, готовых уже накинуться на неё.

Вдали зазвучали мантры отца Дамиана. По звуку его голоса девочка поняла, что изрядно отдалилась от остальных. Где-то сверкали чёрные и синие молнии, намекающие о присутствии Маркуса. Мертвецы тянули к Анфисе костлявые руки, но она тут же отрубала им кисти, отпихивалась ногами и отскакивала от них прочь.

– Тебе здесь что надо, малявка? – заметил её демонолог. – Совсем жить надоело?

– Да я поопытнее тебя в этих делах! – воскликнула девочка, прикрывая мужчину со спины.

– Без тебя справлюсь, беги защищай родных в дом! – бросил ей тот.

– Я не местная, – заявила Анфиса. – А ты что? Какой-то борец с нечистью?

– Уж представь себе! – хмыкнул мужчина, выкрикнув церковные мантры, парализовавшие нежить перед собой на время, и снова схватился за кнут.

– Фи! Веди себя, как подобает! После тебя тут потом убираться с неделю! – не одобряла его методы Анфиса, более чёткими ударами поражая энергетические эпицентры, как её когда-то учил именно Маркус.

– Зубы мне не заговаривай, не доросла ещё с дядей Сеттом спорить, – активно двигал рукой этот господин в буром плаще и широкой шляпе.

Хлыст его петлял в воздухе, вырисовывая эластичные фигуры, а затем обрушивался крепким потоком, рассекая хрупкие тела напополам, отсекая конечности не хуже, чем выстрел заклятья. Анфиса же пыталась сосредоточиться на мёртвой энергии, пытаясь определить её природу и источник.

Мертвецы на их голоса двигались всё новыми и новыми волнами. Они бросали исследование местности, бессмысленное блуждание и попытки пробиться в запертые дома в надежде довольствоваться плотью живых, что ещё были на улице.

– Клин клином, – процедила сквозь зубы Анфиса и создала призрачные черепа и уродливые лики из чёрно-зелёного колдовства, которые в ответ начали грызть живых мертвецов, откусывая тем конечности и суставы, хватали зубами за ноги, на лету цеплялись челюстям за плечи и головы, раздирая самих зомби на части.

Дамиан у входа в городок отлично справлялся, отгоняя мертвецов от себя и пронзая их источающими лучи парящими сферами. Заклинание за заклинанием – священный барьер, сквозь который нежить разили волны немыслимой боли, заставляя вновь ожить все подгнившие нервы в уродливых телах, что изрядно те замедляло. Мощные потоки, буквально испепелявшие целиком несколько рядом стоящих живых мертвецов, и запускаемые в центр толпы зомби пульсирующие шары, взрывающиеся искрами света, задевая всех вокруг, – Дамиан умело распоряжался собственными навыками.

Маркус обходил периметр и двигался к кладбищу, где начал ритуал упокоения, дабы больше с могил никто не вылезал. Анфису же за время её изучения поднимающего мертвецов колдовства окружила свора клацающих челюстями покойников, хватавших за плечи и ткани кафтана.

Удар хлыста снёс головы впереди стоящим, посыпавшиеся на неё, словно дождь. Опадавшие тела девочка толкнула ногой, воспламеняясь тёмно-зелёной аурой, когда её уже тянулись укусить за шею. Новые удары кнута разили вспыхнувших зомби, позволив девочке выбраться. Она крутанулась, выставив лезвия, чтобы уж наверняка поразить тех в сердца. И осталась в окружении множества мёртвых останков, с брезгливым выражением на лице перешагивая через них.

– Поопытнее она, ага, – ухмылялся демонолог.

– Не мешался бы, может, вышла б на того, кто их воскресил, – недобро хмыкнула девочка.

– Я тебе жизнь спас! – рявкнул Сетт своим трескучим медвежьим басом.

– Ошибаешься! – заявила ему Анфиса, уверенная в своей правоте.

– Да ну, – хлестанул он мимо неё уже подкрадывавшихся сзади прожорливых зомби.

Зловоние вокруг царило невыносимое, запах гнилой плоти, земли и горящих костей заставлял и мужчину, и девочку так или иначе прикрывать нос. Но мешкать было некогда: на всех улицах на перекрёстке со всех сторон виднелось как минимум несколько ковыляющих к ним живых трупов.

Те нападать не спешили, оттого толпились, быстро окружая спорящую друг с другом парочку. Анфиса, скопив сил, пустила дымчатый череп в надежде прорезать путь, но за поражёнными и разлетевшимися на куски мертвецами уже стояли другие.

– Откуда ж их столько, больше целого города! – не понимала Анфиса.

– Глупая, что ль? Новичок совсем?! – хмыкнул Сетт, покосившись на девчонку, но взмахом кнута оставляя сверкающую полосу на земле, испепеляющую нежить, покуда действовало заклятье. – Они с кладбища. Там хоронят из века в век, все предыдущие поколения. Сколь дольше живёт город, тем больше покойников на погостах! Вот и лезут они без конца!

Пришлось Анфисе встать с Сеттом спина к спине, прикрывая друг друга. Каждый, молча, не договариваясь, взял на себя половину вражеской «армии». Девочка катарами била средь костей рёбер, мужчина же щёлкал кнутом, ежесекундно пуская его в ход.

Щелчок – и нет головы, хлопок – и огоньки чародейств уже устремляются вверх из раскуроченной грудной клетки, спешно угасая и растворяясь в ночном, пропахшем гнилью и тленом, воздухе. Тяжелее всего приходилось от тех, что напирали с боков.

Перед собой-то оба сражавшихся, как действовать, понимали. Но зомби напирали со всех сторон, ни мгновения не было на отдых или какую-либо ошибку. Все движения должны быть слаженными и чёткими. А вот Анфиса за мертвецами недоглядела. На очередном выпаде вперёд её схватили за руки сбоку, оттащив от демонолога и повалив на землю дружной толпой.

Девочка применила Часы Хроноса, растворившись в золотую пыльцу, отчего кинувшиеся на неё мертвецы столкнулись лбами, а сама вновь объявилась за спиной поражённого таким ходом событий Сетта, где была ещё мгновения назад. Тот ничего не спрашивал, на то не было времени. Щелкал кнутом да справлялся с натиском нежити. Тем же самым занималась и девочка, теперь уже внимательнее поглядывая по сторонам, и пока её лезвия разили самых ближайших врагов, ладони сплетали какое-нибудь мощное заклинание, которое непременно шло в ход, едва было готово.

Бочкообразные разряды переплетавшихся молний, веер искр вокруг, поражавший ноги всех наступавших, спиралевидные оковы, опутывающие лианы, летящие лезвия-бумеранги, что срывались по мановению жестов девичьей ладони, – всё шло в ход, что только приходило на ум маленькой чародейке. Напор зомби ослабевал, их становилось всё меньше. Наконец умело двигающиеся и ловкие борцы с нечистью справились с нежданной напастью, остановившись, озираясь то и дело по сторонам: не затаился ли кто, и тяжело дыша.