Земля лишних. Помеченный на удаление

Программисты наконец-то доделали программу, сшивающую аэрофотографии в единую карту с топопривязкой с учетом координат самолета, высоты, углов крена и тангажа и типа объектива. Не карта, а радость артиллериста. Чтобы попасть по отснятой цели первым же снарядом, точности пока маловато, но вторым-третьим, с корректировкой – запросто.

Возможности свои «Альбатрос» показал на войсковых испытаниях. Снова пришлось ехать на юг, к границе. Летали с полевого грунтового аэродрома, оснащенного примитивным радиомаяком. Сперва в пределах видимости, но с каждым полетом увеличивали дальность, пока не догнали до заказанных двухсот километров. Обошлись без технических проблем, разве что стойки шасси регулярно приходилось рихтовать или вклеивать заново. Озадачили разработчиков планера, те через неделю привезли стойки другой конструкции и несколько комплектов колес разного размера. Обещали на серийном беспилотнике усилить точки крепления стоек. А пока обошлись малой кровью – полуторного размера колеса почти не цепляли кочки на пробеге и при этом не сильно снижали дальность.

Из одного из последних зачетных полетов самолет привез фотографии полевого лагеря. Пасущиеся лошади, палатки, костры. Немедленно оповестили пограничников, бойцы выехали в указанный район… И опоздали. Зола в кострах была еще теплой, падальщики не успели растащить остатки трапезы, но лагерь опустел. Дальнейшие поиски результата не дали – до границы было всего ничего.

Естественно, военное начальство потребовало картинку в реальном масштабе времени. Привезенные из полета фотографии их уже не удовлетворяли. Пусть ценой снижения дальности, но нужна оперативность. И да, чуть не забыли, срок – вчера.

Ребята загрустили – перспектива срочно делать принципиально новую полезную нагрузку для беспилотника их не очень пугала, но вот сроки… Пожаловались по радио Красовскому, тот подумал и предложил простой вариант. У бригады, которая делала средний беспилотник, «Чайку», не заладилось с носителем. Промахнулись при разработке планера, и до готовности проекта у них было далеко. А вот начинка для «Чайки», как раз камера с мощным видеопередатчиком и хитрой антенной системой, уже давно была готова. Втиснуть ее в заданный габарит и массу разработчики не смогли, этим в первую очередь и объяснялись проблемы с носителем. Дохловат он для такого груза, проще говоря. Спроектирован был с недостаточным запасом.

«Альбатрос» существенно крупнее и грузоподъемнее, на него потроха «Чайки» встанут легко и непринужденно. Заканчивайте испытания, а уж мы здесь скрестим ежа с ужом.

Ребята получили подписи военных только через неделю. С формулировкой «да, вы сделали то, что мы вам заказывали, молодцы, но когда будет живая картинка с неба?».

Пришлось пообещать, что уже все придумано, работы ведутся и уже в следующий раз… Обидно, вроде удачно завершен проект, а радости никакой.

С начинкой от «Чайки» все оказалось тоже не так просто. Могучий видеопередатчик забивал помехами все, что можно и нельзя. Пришлось сперва долго искать правильные места для электроники и антенн, потом все тщательно экранировать и заземлять. По требованию заказчика допилили алгоритмы автопилота, добавив автоматический облет и съемку цели камерой бокового обзора. От идеи делать носимую наземку окончательно отказались. Кабина управления БПЛА разместилась в кузове грузовика.

Гибрид «Альбатроса» и «Чайки» заказчик назвал «Соколом». Испытывали его там же, на аэродроме, постепенно увеличивая дальность. При самом благоприятном расположении антенн дальше сорока километров видеосигнал становился неустойчивым и скоро пропадал. Военные покривились, но приняли – более дальнобойный видеоканал потребует на порядок больше времени и денег. А им было нужно здесь и сейчас. Зато при полной заправке «Сокол» мог висеть над целью несколько часов. Для контроля опасного направления – самый подходящий вариант.

Егор настолько втянулся в спокойную жизнь дома, что перспективу снова ехать на войсковые испытания, на этот раз с «Соколом», он воспринял без малейшего энтузиазма. Хорошо работать в офисе, на полеты ездить на городской аэродром, полчаса в один конец, а вечером приходить домой, где ждет Лера, а с ней налаженный быт, вкусная еда и прочие земные радости. Тем более что его, автопилотчика, участия в этом проекте было как раз немного.

В итоге на испытания поехали коллеги из соседнего отдела, которые занимались начинкой «Чайки». А Егор остался в Демидовске.

Буквально на следующий день его вызвал Красовский:

– Скучаешь, домосед? Старый проект сдали, новый испытывают другие люди. Чем мне тебя занять?

– Отпустите в отпуск. Как раз надумал жениться.

– Жениться – это хорошо. Это очень полезно – жениться. Вот только есть одна работенка… Обещаю, как только сделаете – сразу льготный кредит на дом и отпуск полтора месяца, как раз хватит свадьбу отгулять и обжиться. Но я это смогу выбить из начальства только под успешное завершение проекта.

– Новый проект?

– Ну как новый… Военным «Альбатрос» пока не очень нужен, у них другая любимая игрушка сейчас, а вот флотские очень хотят разведчик в морском варианте. Корабельного базирования. Помнишь, мы проговаривали вариант с катапультным стартом и посадкой на сетку?

– Сам-то аппарат существенной доработки не потребует – снять шасси, усилить конструкцию, добавить крючки в носу и антенны попрятать, но катапульта и сетка…

– На эту тему не волнуйся, договоримся со смежниками.

Смежники, КБ-126, занимались всякой гидравликой и пневматикой – манипуляторами на грузовики, автокранами и прочими приводами. Довольно быстро они построили вокруг могучего пневмоцилиндра пару рельсов с тележкой. Сжатый воздух из баллона поступал в цилиндр, толкал тележку по рельсам и на испытаниях запулил бордюрный камень на полсотни метров. Вот только перегрузка при старте получалась запредельной. Прочная, но совсем не бетонная конструкция «Альбатроса-М» (морское исполнение) такого ускорения не выдерживала, не говоря уже о весьма субтильных внутренностях.

Смежники почесали затылки, увезли свою баллисту (камень по баллистике летел – значит, баллиста!) и через пару недель представили другой вариант. Рельсы были вдвое длиннее, а тележку пневмоцилиндр приводил в движение тросом через систему блоков. Скорость в конце разгона осталась прежней, но перегрузка снизилась до допустимой.

Те же люди сделали и оборудование для посадки на корабль. Гидравлика поднимала вверх две двадцатиметровые мачты с сеткой между ними. Мачты должны были ставиться по бортам, а беспилотник заходить на них с кормы идущего против ветра корабля, чтобы снизить скорость касания. Наводиться «Альбатрос-М» должен был по радиомаяку, установленному на надстройке сзади.

Запуск с катапульты на полигоне отработали довольно быстро, только пришлось подбирать оптимальную форму тележки и крепления беспилотника на ней. И чуть допилить алгоритмы управления, чтобы мощный стартовый разгон не сводил с ума систему стабилизации. А вот с посадкой на сетку возились долго. Шеф-пилот много раз примерялся к заходу в ручном режиме, прежде чем заглушил движок и направил нос самолетика в середину посадочного приспособления. Беспилотник исправно повис на сетке, изрядно покачнув всю конструкцию, мачты наклонились штатными приводами, и испытатели вынули улов – совершенно целый и исправный аппарат.

Еще через пару дней самолетик проделал все то же самое полностью автоматически четыре раза подряд. Приглашенные заказчики поглядели на «этот цирк» и затребовали испытаний в море.

В Береговой Егору пришлось ехать самому, спихнуть на других не получилось. Флотские выделили для испытаний бывший траулер, а ныне судно вспомогательного флота «Русалка». Команда «Русалки» промышляла морским разбоем недалеко от Диких островов, но оказалась в ненужное время в ненужном месте. Пролетавший по своим патрульным делам русский «Крокодил»[35 - «Крокодил» – жаргонное название боевого вертолета «Ми-24».] услышал «SOS» очередной ограбляемой жертвы, подошел и всадил очередь в кормовую часть «Русалки». Пираты ринулись за борт, а вертолетчики прекратили стрельбу и вызвали помощь в указанный квадрат. В результате так и не утонувший пиратский кораблик за отсутствием владельца был отбуксирован в Береговой, отремонтирован и теперь на судоремонтном заводе готовится стать авианосцем. Не «Нимиц», прямо скажем, но какое время – такие песни.

Катапульту и посадочные мачты ставили под приглядом спецов из КБ-126, которое их проектировало, а вот установкой приводного радиомаяка Егору пришлось руководить самостоятельно. Так же на нем «повисли» и строительство мини-ангара на палубе, куда помещалась пара «Альбатросов» с отстыкованными консолями, и организация поста управления, и проводка кабелей и фидеров, и обеспечение стабильного электропитания. Мотаться каждый день в Береговой было непросто, поэтому он приспособился проводить ночь, полный день и еще ночь в Демидовске, потом за полдня доезжал в порт, работал вечер, ночь и утро и с середины дня уезжал домой. При таком раскладе получалось две ночи из трех проводить с невестой, решать возникающие проблемы в КБ и не запускать контроль на судоремонтном, который все равно работал круглосуточно. После того, как Егор пару раз чуть не въехал с недосыпу под грузовик, Красовский пресек это безобразие. Выделили прямой телефонный номер, на который можно было звонить с завода в КБ, и возле этого телефона постоянно кто-то дежурил. Между собой такую работу называли «тень Мятина» и назначали туда в наказание. Немного было желающих в любой момент срываться с места и искать кого-то из сотрудников, с кем Егору срочно надо было переговорить.

А еще Красовский договорился наверху и Леру тоже отправили в командировку в Береговой. Она и на самом деле что-то там паяла внутри «бэпланосца», но это был не самый главный ее вклад в укрепление обороноспособности ПРА.

Монтаж удалось закончить за месяц с небольшим. К вполне ожидаемым работам по установке оборудования добавилась куча неочевидных мелочей. Пришлось менять генераторы на двигателях на более мощные, установить вспомогательную силовую установку для снабжения электричеством на стоянке, переложить большую часть кабелей. Вдобавок к штатным топливным танкам были установлены дополнительные, втрое большего объема. Перепроектировали бытовую часть из-за увеличения численности экипажа, добавили жилых помещений, увеличили кают-компанию, кухню и кладовые продуктов. От типового, сильно заезженного сейнера остался только заштопанный корпус и восстановленные двигатели.

Заказчики не понукали, но работы контролировали непрерывно. Все требования о доставке материалов и какой-то помощи выполнялись молниеносно, только потому и удалось подготовиться к первому выходу так быстро. Похоже, морякам разведывательная информация была нужнее, чем воздух. Почти как спирт.

Для ускорения процесса договорились первые испытания начать с не полностью укомплектованного корабля. Все, что нужно для выхода в море на короткое время и для обеспечения полетов, на борту уже было. Отошли миль на пять, собрали самолет, накачали баллон катапульты и запустились. Как и раньше, на полигоне, самолет уверенно разогнался, чуть просел после схода с направляющей и пошел в набор высоты. Получил команду патрулировать вблизи, занял заданный эшелон и принялся нарезать круги.

Тем временем на корабле собрали и подняли «ловушку для альбатросов». «Русалка» развернулась носом на ветер и добавила скорости. Самолет получил команду на посадку, начал моститься в кильватер… И пролетел мимо. Раз, другой, третий… Оператор снова дал команду ждать на высоте, и все собрались на мозговой штурм.

Топлива беспилотнику хватит часа на четыре. За это время нужно найти проблему и попробовать решить. Вариантов, собственно, не так много.

Можно было бы попробовать посадить «Альбатрос» вручную. Вот только аппаратную еще не закончили и оборудование для ручного управления на корабле отсутствует.

Можно отправить самолет садиться на берегу. В Береговом нет правильного посадочного радио- маяка, придется лететь в Демидовск. Дальности, в принципе, должно хватить, если не жечь без толку горючее над морем.

Вариант три – найти и устранить неисправность на корабле. На полигоне-то все работало… Ладно, небольшой запас времени есть. Полчаса – минут сорок. Надо пробовать, как говорят в Голландии.

Через пятнадцать минут нашли незатянутый разъем на фидере, который шел к антенне радиомаяка.

Через семнадцать самолетик повис на сетке.

Через двадцать выяснилось, что топлива перед вылетом по ошибке заправили на полчаса максимум.

Все хорошо, что хорошо кончается.

К моменту, когда «Русалку» окончательно доделали и полностью оснастили, «Альбатрос» уже совершил больше десятка вылетов с корабля. И число взлетов соответствовало числу посадок. Заказчик тут же потребовал войсковых испытаний и со скрипом выделил неделю на окончательную подготовку.

Работа в ОКБ закипела. Предстояло подготовить комплект из двух самолетов, набор расходников и запасных частей как к самолету, так и к наземной станции. Приготовили даже запасную сетку для приземления, хотя изготовитель гарантировал прочность на разрыв достаточную, чтобы поймать хоть «Ан-12».

И когда уже начало казаться, что они успеют, появился новый персонаж.

– Капитан Угрюмов, – представился он и показал корочку. – Имею распоряжение проверить защищенность вашего комплекса от попадания информации в руки противника.

– Вроде как все просто. Попадает в чужие руки сам аппарат – попадает и информация.

– Это недопустимо. Я не могу выпустить комплекс на войсковые испытания за пределами территории протектората без выполнения комплекса обязательных мероприятий.

– Каких мероприятий?

– По недопущению попадания собранной комплексом информации в руки противника.

– А что можно сделать, если самолет по каким-то причинам не вернется? Не взрывать же его?

– Весь можно не взрывать. Только те узлы, которые носят гриф «секретно» и выше. И, естественно, носители информации. Да, и обязательно надо предусмотреть механизм, прекращающий полет самолета, потерявшего управление.