Астрофобия

Там она дала волю ярости. Позволила себе закричать, зная, что мерный гул машин это скроет. Ударила кулаком по металлической панели рядом с собой, била снова и снова, представляя перед собой самодовольную рожу Личека. Нет, ну какая же скотина… Из тех, кто прогибается перед начальством в ожидании того момента, когда сам станет начальством и будет издеваться над другими. Причем он этого не понимает, он действительно верит, что он выше Миры!

Металл ее срыв выдержал, рука – нет. Кожу Мира все-таки раздробила, на панели остались брызги крови, рука пульсировала острой болью. Однако боль как таковая даже помогала: теперь можно было сосредоточиться на ней и отвлечься от более серьезных проблем.

По крайней мере, к такому Мира готовилась. Она не ожидала, что у нее вдруг появится компания.

– Зря вы так, – прозвучал у нее из-за спины незнакомый мужской голос. – Какой бы ни была причина, зря.

Мира мгновенно обернулась и, увидев, кто стоит рядом с ней, не шарахнулась лишь потому, что для человека военного такая реакция стала бы слишком унизительной. Хотя повод определенно имелся! В тоннель зачем-то спустился горбун.

Она уже видела его при первой встрече с подчиненными. Такого сложно не заметить! Он был бы очень высоким, не ниже гиганта Хьюго, если бы его позвоночник не изогнулся дугой. Теперь же он напоминал странное создание, похожее на человека – и все равно отличающееся. Ноги короткие, кривоватые, и он старается скрыть это свободными рабочими брюками. Верхняя половина тела, напротив, могучая, со слишком длинными руками и неравномерно развитой мускулатурой грудной клетки.

Лицо тоже искаженное, намекающее, что его состояние вызвано не травмой, а генетической аномалией. Один глаз скрылся за крупным, с куриное яйцо размером, наростом. Второй затерялся где-то под кустистой бровью. Нос какой-то мягкий, почти бесформенный. Рот хотя бы самый обычный, но скрывающий омерзительно кривые зубы.

Горбун прекрасно знал, какое впечатление производит. Он пытался спрятать лицо за волнистыми каштановыми волосами, единственной его привлекательной чертой, но получалось слабо.

Мира давно уже не видела ничего подобного – при современном уровне медицины! Однако и шокирована она не была. Уже сейчас она могла сходу подобрать несколько объяснений состояния горбуна: родители-нелегалы, жизнь на устаревших станциях, мутация, вызванная одной из редких колониальных болезней. Он ведь преступник, и прибыл он сюда явно не с Земли!

Мира не планировала разговаривать с ним как с равным, такое лучше не начинать – потом не снимешь со своей шеи всех подчиненных! Она не обратилась к горбуну напрямую, просто достала личный компьютер и открыла базу данных сотрудников.

Итак, перед ней стоял Тоби Калибан, сорок один год, родился на Этре?е, что объясняет мутацию – источники сильнейшего радиоактивного облучения там были официально признаны только двадцать лет назад. Четыре года грабил крупные федеральные банки, ломая одну совершенную систему защиты за другой, что объясняет, за какие умения его пригласили на «Виа Феррату». Получил за это пятьдесят лет срока, что объясняет, почему он согласился.

А вот объяснения того, почему он потащился за ней, Мира пока не находила.

– Что вам нужно? – поинтересовалась она. Несмотря на то, что перед ней стоял подчиненный, да еще и преступник, уподобляться Личеку она не собиралась и с каждым старалась говорить вежливо.

Горбун улыбнулся и протянул ей кровоостанавливающую салфетку – такие многие механики постоянно носили с собой, потому что при работе с укрепленными станционными кабелями случалось всякое. Мира привычно насторожилась, прикидывая, можно ли таким образом ее покалечить или отравить. Однако салфетка выглядела самой обычной, в заводской упаковке, а кровь из расшибленной руки все еще предательски капала на пол. Чуть посомневавшись, Мира все же взяла салфетку и перекрыла рану.

– Благодарю.

– Не за что.

– Пытаетесь сразу установить контакт?

– Пытаюсь, – не стал выкручиваться горбун, и это впечатлило Миру даже больше, чем его помощь. – Но не стать любимцем начальства, если вы об этом.

– Неужели?

Горбун развел массивными ручищами.

– Мы все застряли в этом ведре на десять лет, нравится нам это или нет. И если мы будем рычать друг на друга, выясняя отношения, получится весело, но недолго. Лично я попытаюсь сделать все, чтобы эти годы были сносными, если уж не счастливыми. А любимцем я ни у кого и в детстве не ходил, рожей не вышел.

– Рассуждения верные, кроме самокритики, – оценила Мира. Рука под повязкой быстро перестала болеть. – Но они не объясняют, почему вы преследовали меня. Или вы оказались тут случайно?

– На кой мне заходить сюда случайно? – удивился горбун. – Преследовал, разумеется!

– Похвалить могу лишь за честность. Зачем вы меня преследовали?

– Несложно было догадаться, что вы злитесь – вы разве что не дымились во время инструктажа. И я заметил, как на вас смотрит начальник технического отдела – ну тот, похожий на отрыжку левкерийского опоссума. Я прекрасно знаю, как это работает: бывает начальство, которое адекватно, а бывает такое, которое может превратить жизнь в ад.

– Вам-то какое дело?

– Если ваша жизнь превратится в ад, вы рано или поздно начнете срываться на нас, – рассудил горбун.

– Даже если так, изменить этого вы не можете.

– Я хотя бы попытаюсь. Не составите мне компанию?

Мира бросила быстрый взгляд на часы.

– Боюсь, вашим планам по усмирению меня придется подождать, – сказала она. – До старта полета осталось меньше получаса, я планирую наблюдать за этим с площадки.

Не важно, сомневается она или нет, все ли ее устраивает. Раз уж она осталась на станции, Мира планировала сполна насладиться всеми ключевыми моментами путешествия, и начало полета, когда они покинут принадлежащую людям территорию и пересекут границу Сектора Фобос, определенно было из таких.

Тоби это не смутило:

– Да, нечто подобное я вам и предлагал. Только вы должны понимать: наблюдательная площадка в главном корпусе будет переполнена. Так не лучше ли воспользоваться другой?

Мира не сразу сообразила, что он имеет в виду, но потом горбун указал на соседний технический тоннель, ведущий в хвостовую часть корабля. А ведь там и правда находился обзорный пункт! Правда, предназначенный для наблюдения за двигателями, совсем маленький, но какая разница? Доступ туда мало у кого есть, да и вряд ли о нем вспомнят. Там точно не придется отвлекаться на то, чтобы оттолкнуть от себя половину экипажа!

Она могла бы отправиться туда одна, запретить горбуну сопровождать ее, и он бы послушался, он достаточно сообразительный для этого. Однако Мира прекрасно понимала, что так не честно, поэтому она лишь сдержанно кивнула.

– Полагаю, вы правы.

Им пришлось поспешить, и все-таки они успели. Они как раз вошли в маленький зал с прозрачной куполообразной крышей, когда станция вздрогнула и медленно, едва ощутимо двинулась вперед.

Лучше всего отсюда просматривались двигатели – и уже они были прекрасны. Сейчас, когда они наконец заработали в полную силу, они напоминали Мире проснувшиеся вулканы, наполняющие все вокруг белым и голубым сиянием.

Но даже они меркли перед величием космоса. Идея горбуна оказалась даже лучше, чем предполагала Мира. На основных наблюдательных площадках хорошо видно «Виа Феррату», и забыть, что ты на станции, невозможно. Однако теперь Мира повернулась так, что станция осталась у нее за спиной, а перед ней раскинулся Сектор Фобос, снисходительно принимающий незваных гостей.

Мира не раз видела космос – иначе и быть не могло, если учитывать, что она провела там всю жизнь. Она видела звезды, и постепенно возникло ощущение, что все они примерно одинаковы.

Однако Сектор Фобос оказался исключением уже на старте. Он был самой яркой космической территорией, какую только доводилось видеть Мире. Он сиял красным и фиолетовым, он полыхал странными спиралями синего, он как будто взрывался там, вдалеке, на несуществующем горизонте, сам себя пожирал – и порождал заново. Он не был замершей картинкой, пригодной разве что для учебника. Он жил, пульсировал, как будто дышал…

Он казался Мире величественным существом, наблюдавшим за ней через такую тонкую преграду из стекла. И вот ведь какое дело… Это должно было напугать ее, потому что перед ней был левиафан, способный сокрушить ее между делом, отнять жизнь за долю секунды. Она осознавала это и все равно не боялась. Она думала лишь об одном: Сектор Фобос меня видит. Такую крошечную, ничтожную по сравнению с ним, как будто не имеющую для него значения и все равно признанную им.

Мира могла бы затеряться в величии Вселенной, а вместо этого остро, ярко ощутила собственную реальность.

Я есть.

Я уже здесь.

И так просто я не отступлю.

* * *

Прямо у меня за спиной – три перемотанных кабеля, а дальше – бездна, которая убьет меня примерно за четыре с половиной секунды. Если я каким-то чудом переживу само падение с такой высоты, химические фильтры и лопасти вентиляторов точно завершат дело. При таких вводных у меня есть все основания превратиться в мумифицированный фарш – первый во Вселенной. Но я уже и без того легенда, так что пропущу эту возможность.

Никакого страха я не испытываю. Чтобы умереть, нужно упасть, а я не падаю.