Последний рыцарь

Так она застряла на границе между двумя мирами: не живая, но и не мертвая. Ей приходилось очень тяжело, Дана чувствовала, что она предпочла бы умереть, а не жить так. Однако ради Наристара Света терпела, она знала, что нужна ему.

Ей пытался помочь весь клан Арма, но получилось у них меньше, чем хотелось бы. Свету спасло заклинание, придуманное Огненным королем: объединение сил трех кланов, Мортем, Эсентия и Арма. Только после этого Света снова стала прежней и вернула себе живую человеческую плоть, хотя Амиар оставил за ней способность превращаться в голема, но уже по своей воле: такая сила будет не лишней во времена войны.

По другую сторону от Амиара устроился, свободно развалившись в кресле, Катиджан Инанис. Вот уж кто не переставал удивлять Дану! Клан Инанис среди всех магических семей считался самыми высокомерными снобами, и не без причины. Катиджан, рожденный наследником третьей ветви своего клана, тоже поначалу вел себя надменно, к другому он не привык. Но под маской самовлюбленного мажора скрывалась добрая душа, хотя Катиджан никогда не признался бы в этом. Ему и не нужно было признаваться: его поступки говорили больше любых слов.

Он помогал Амиару и Дане в Красном гареме, не оставил их, когда за ними начал охотиться один из самых опасных убийц кластерных миров. А когда Амиара предал лучший друг, именно Катиджан спас его от готовившейся ловушки, едва не заплатив за это жизнью.

Он по-прежнему утверждал, что Огненный король – его враг, а Амиар по-прежнему подтверждал это. Но Дане их возня напоминала соперничество двух мальчишек, всего лишь игру, которая мигом закончится, если кому-то из них будет угрожать реальная опасность.

Клан Инанис, которому претила мысль о подчинении, остался верен себе. Формально, они признали власть Огненного короля, но в боевой отряд направили все равно Катиджана, который и так был бы там. У первой ветви сейчас было три могущественных наследника, однако ни один из них не соизволил явиться в Пустошь-813.

На подлокотнике кресла, в котором сидел Катиджан, пристроилась миниатюрная девушка с сине-зелеными волосами. Правителю третьей ветви клана Инанис не полагалось любить дриаду, но Катиждан все равно держал ее за руку без малейшего стеснения, и для Даны это было еще одним доказательством того, как сильно он изменился.

Эйтиль Хелиге была боевой дриадой, выросшей в закрытом кластерном мире среди чудовищ. Это не только научило ее сражаться и выживать в любых условиях, но и увеличило ее врожденную силу за счет воздействия колдовских кристаллов. Эйтиль умела отращивать крылья, распадаться на тысячи разноцветных стрекоз, призывать насекомых, сражаться – и это только из того, что было известно Дане. Она стала бесценным дополнением их отряда, хотя все прекрасно знали, что сражается она не ради Огненного короля, а ради Катиджана.

Дриада никогда не скрывала, что любит его. Она готова была идти за ним куда угодно, для нее, рано осиротевшей, он заменил весь мир. Катиджану было непросто принять такое обожание, и поначалу он даже попытался оттолкнуть Эйтиль, а она покорно все вынесла. И лишь после того, как враги Огненного короля чуть не убили Катиджана, он понял, кто для него по-настоящему важен.

За их спинами по залу прохаживался Родерик, живорожденный вампир. Сообщество Освобождения использовало его, отняло у него гильдию, которую он основал, и оставило умирать. Родерик был обречен на долгую и мучительную смерть, но Амиар успел спасти его. В благодарность за это вампир признал его своим мессиром и поклялся подчиняться ему до окончания войны.

Дана пока слабо представляла, чего от него ожидать, и предпочитала не оставаться с ним наедине. Но она прекрасно помнила, что сила Сообщества во многом строится на армии вампиров. Им не помешала бы помощь того, кто хорошо знает этих существ! Да что там говорить, им сейчас никакая помощь не помешала бы.

Теперь Родерик, окруженный таким количеством магов, нервничал и не мог оставаться на месте. За ним равнодушно наблюдала Керенса Мортем – глава второй ветви своего клана, представляющая в отряде всю семью.

Именно клан Мортем много веков выполнял роль тюремщиков великих чудовищ. Чтобы освободить своих богов, Сообщество уничтожило немало воинов клана, а главное, правителя семьи – Анора Мортема. Теперь власть перешла к его сыну, но Амиар настоял на том, что шестнадцатилетний мальчик, только что потерявший отца, не должен оказаться на передовой этой войны.

Клан Мортем согласился с ним и прислал Керенсу. На первый взгляд их решение казалось опрометчивым: она была невысокой и очень худой, почти призрачной. Эффект лишь усиливала ее бледная кожа и коротко стриженные льняные волосы, которые в сочетании с огромными светло-серыми глазами делали ее похожей на робкого эльфа. Но Дана давно уже усвоила, что в мире магии никого нельзя судить по внешности. Движения Керенсы выдавали в ней опытного воина, а «эльфийские» глаза были холоднее льда.

Ее Амиар и Дана почти не знали, но и обойтись без представителя клана Мортем не могли. К тому же, с ней явно была знакома Хиония – но Хиония знала, кажется, всех представителей Великих Кланов.

В ее возрасте это было не таким уж чудом. Хиония Интегри прожила на этом свете без малого девяносто лет, она была старшей из представителей высших ветвей. Естественно, за такой срок она успела познакомиться со многими поколениями магов.

Настоящее чудо случилось позже, когда Хиония передала власть Роувену. Казалось, что теперь-то она уйдет на покой, отправится в какой-нибудь отдаленный кластер, доживать свои дни в тихом садике. А она вместо этого вызвалась сопровождать Огненного короля! Поначалу бабка казалась ему и Дане обузой, но потом она попросту перестала быть бабкой. Хиония много лет копила энергию для одного-единственного заклинания, которое изобрела сама. Она понятия не имела, получится у нее или нет, и все не могла решиться, опасаясь неудачи. Но нападение вампиров Родерика заставило ее действовать, и она использовала собранную силу, чтобы вернуть себе молодость – не на время, как это делалось обычно, она действительно обратила годы вспять.

У нее все получилось, и теперь на диване рядом с Керенсой Мортем сидела обворожительная девушка лет двадцати пяти с копной роскошных вороных волос и ведьминскими глазами. Хиония уже успела проявить себя как великолепный мастер ближнего боя, закрутила короткий, но бурный роман с нефилимом – одним из самых могущественных существ на планете, и сомнений в том, что она может войти в боевой отряд, ни у кого не оставалось.

А вот Фьора Арбор смотрелась тут откровенно лишней. В свои шестьдесят семь она по- прежнему управляла кланом железной рукой, но этого определенно было недостаточно, чтобы сражаться с чудовищами. Дана не сомневалась, что клан Арбор пришлет кого-то из молодых наследников, однако Фьора явилась сама. Выгнать ее они не могли, выбор представителя оставался за кланом. Поэтому пока им приходилось мириться с присутствием пожилой дамы и ждать, что будет дальше.

Ожидание долго не продлилось: как только Амиар закончил приветственную речь, Фьора поднялась со своего места.

– Дамы и господа, я прошу внимания, – властно произнесла она. – Прежде чем вы возьметесь за обсуждение военной кампании, я должна вам кое-что сказать. Многие из вас согласятся с тем, что мои боевые годы давно прошли.

– А они вообще были? – фыркнул Катиджан. Фьора и бровью не повела:

– Любой глава клана умеет защитить свой народ, и не моя вина в том, что мне выпало жить в мирное время. Но природа мудра, и к приближающемуся шторму она возводит на берегу скалы. Я вижу, что к тому темному дню, когда чудовища вырвались на свободу, успело вырасти достойное поколение воинов. У каждого клана есть свой герой, и у нашего тоже, но это не я.

– Ну и к чему эта интрига? – поморщилась Хиония. – Зная тебя, полагаю, что речь идет о твоей любимой Алесте. Она что, удосужилась вернуться из ею же придуманного изгнания?

– Нет, поэтому сначала нужно будет ее найти, – ответила Фьора.

– Серьезно? У нас нет на это времени!

– Алеста – неразумное малое дитя, но именно возможность сражаться за Огненного короля позволит ей повзрослеть.

– Ей двадцать три года, я бы не назвала это дитем, малым или не очень.

– Кто-нибудь объяснит мне, что происходит? – вмешался Амиар. – Я просил кланы прислать мне воинов, а не говорить со мной о воинах!

– А у садовников Арбор вечно все через… корень, – хмыкнул Катиджан.

– Алеста – моя внучка, прямая и единственная наследница клана Арбор, – невозмутимо пояснила Фьора. – К сожалению, три года назад, руководствуясь подростковыми комплексами, она приняла опрометчивое решение уйти из клана. С тех пор мы не знаем, где она скрывается, она не выходила на связь. Насколько мне известно, она живет только во внешнем мире, полностью игнорируя кластерные миры.

Дане все это не нравилось. Ситуация и без того была напряженной, не хватало еще добавлять к ней семейные ссоры! Какой им толк от этой Алесты, если ее давно уже нет в клане Арбор?

Амиар разделял ее мнение:

– Боюсь, у нас сейчас нет времени на поисковые работы, клану Арбор придется прислать нам другого воина.

– Другого воина не будет, – отрезала Фьора. – Дело даже не в моем желании вернуть Алесту в магический мир. Моя внучка необычайно сильна, в нашей семье уже давно не было таких магов. Я верю, что Мать-природа сама выбрала воинов для битвы с великими чудовищами и наделила их неповторимой силой. В нашей семье такой воин – Алеста. Я могу дать вам кого-то другого, могу хоть десяток воинов прислать, это ее не заменит. Да и потом, наш враг затаился, и мы можем использовать это затишье, чтобы найти Алесту.

– Затишье бывает перед бурей, а к буре надо готовиться, – указал Коррадо.

– Как готовиться к тому, к чему подготовиться нельзя? Нашему отряду сейчас нечего делать, так почему бы не заняться поисками Алесты?

– Это не совсем так, – указала Хиония. – Я про «нечего делать». Я тут полистала фамильные книги клана Интегри и обнаружила нечто очень интересное. То, что поможет нам в битве с чудовищами – или, по крайней мере, может помочь!

Амиар пока не вмешивался, позволяя ей говорить. Дана знала, что ему тяжело сейчас: он принял на себя всю ответственность за эту войну, и теперь ему нужно было грамотно воспользоваться силами своих союзников. Она ему не завидовала, не знала даже, что подсказать, но готова была поддержать его во всем.

– В конце девятнадцатого века третью линию семьи возглавлял Осгуд Интегри, – продолжила Хиония. – Он жил во времена, когда кланом правил Илтэрран Интегри, прадед Роувена, но для вас это не так уж важно. Осгуд был одержим историей Огненного короля и великих чудовищ. Все мы в детстве слышим одну и ту же сказку о былых временах, но он взялся доказать, что это на самом деле не сказка. Осгуд посвятил свою жизнь изучению всего, что связано с чудовищами и Огненным королем. Думаю, на эту тему он собрал больше информации, чем Арма.

– Вполне возможно, – неожиданно подтвердил Наристар Арма. – Я слышал о нем. В свое время Осгуд слыл чудаком, и все же мой клан уважал его как талантливого ученого. Он очень хорошо разбирался в истории, был отменным археологом, свободно путешествовал по кластерным мирам. Поэтому в своем чудачестве он мог обнаружить нечто бесценное.

– Например, способ убить великих чудовищ, – добавила Света.

– Окей, не вопрос, готов поверить в крутость этого Осгуда, – Катиджан показательно поднял вверх руки, словно сдаваясь им на милость. – Так несите сюда его великие записи, что же вы?

– Если бы это было так просто, я бы действительно принесла их. Но есть нюанс.

– Куда ж без него!

– Осгуд жил во внешнем мире, но работал он только в кластере Эмирия, принадлежавшем лично ему – в те времена купить кластер было даже проще, чем сейчас. В тысяча девятьсот первом году Осгуд сообщил лидеру клана, что из-за неудачного эксперимента заразился магической болезнью, которая убьет его – и которая может быть очень заразна. Чтобы избежать заражения, он замуровал кластер изнутри. Больше он на связь не выходил и вскоре был официально признан мертвым. Все результаты его работы так и остались собраны там.

– Он заблокировал кластер – и что с того? – удивился Наристар. – Даже в заблокированный кластер можно проникнуть, это не так уж трудно.

– Попытки были, – кивнула Хиония. – И даже две. Первая – в девятьсот третьем году. По настоянию вдовы Осгуда Илтэрран направил в тот кластер команду магов, но никто из них не вернулся. После этого предупреждение Осгуда восприняли всерьез, Илтэрран запретил своему клану даже думать об Эмирии. Вторая попытка была уже не при нем, в сорок седьмом. Исчезновение поисковой группы забылось, война потрепала не только людей, кланы искали новые источники дохода и силы. Клан Интегри снова попытался изучить тот кластер – и снова маги, отправленные туда, бесследно исчезли. Эмирию объявили зоной карантина и навсегда оставили в покое.

– То есть, там до сих пор может быть неведомая зараза, но там же и данные, которые способны помочь нам? – уточнил Коррадо Эсентия.

– Да, бесценные данные, ради которых стоит рискнуть.