Ночная стрекоза

Ева улыбнулась. От этой улыбки стало не по себе. Разговаривая с ней, Марк порой забывал, что такое настоящее сумасшествие. Ему казалось, что племянница – просто нелюдимая девчонка с тяжелой судьбой. Но в такие моменты все становилось на свои места.

– У Вики любопытный муж.

– Не вижу в этом действии ничего любопытного!

– У всех свои представления об интересных вещах. Хочешь, я его убью?

– С этим можно не спешить. Не исключен вариант, что его посадят!

Он говорил в шутку, Ева – нет. В возможности убить того, кто досаждает членам ее семьи, она не видела ничего странного и тем более запретного. Вот только Марк никак не мог принять эту ее черту.

Дороги были относительно свободны, сказывалось утреннее время. Поэтому до деревни они добрались быстро. Хотя «деревня» – одно название. По факту же их встретил небольшой городок, состоящий из одинаковых кирпичных домиков.

Коттедж, в котором им предстояло жить, был одним из первых от поворота с шоссе. Небольшой, зато трехэтажный, он напоминал башенку из красного кирпича. Тесный двор занимали молодые яблони, в траве под ними еще можно было увидеть отдельные белые лепестки, которые, по идее, опали уже давно. От ближайших соседей участок отделял высокий бетонный забор.

– Намек был бы более очевиден, если бы ты арендовал для меня собачий вольер, – отметила Ева. – Ты думаешь, я сбегу?

– Маловероятно. Если в Германии не сбежала, здесь-то зачем?

– Хорошо, что ты это понимаешь. Но почему тогда такой выбор?

– А какой еще?

– Если бы ты снял квартиру в городе, ты смог бы больше времени проводить с Викой. Она продолжит работать, ей понадобится много времени, чтобы добираться сюда из города.

Вот ведь зараза, в проницательности ей не откажешь! Да ей много в чем не откажешь… А еще с ней нужно было говорить только честно. Ложь она чувствовала отлично, почти на уровне инстинктов. Единственный способ обмануть ее – либо молчать, либо грамотно подавать истину. Но в данном случае Марк не видел смысла хитрить.

– Я пока не хочу поселять тебя в многоквартирном доме. Соседи разные бывают, некоторых реально прибить хочется. Но я этого не сделаю, а ты – можешь.

– Могу, – кивнула она. – Аргумент принят. Мне здесь нравится.

Марк был с ней солидарен. Невысокие яблони придавали дому какой-то деревенский шарм. Неподалеку шумела лесополоса. Если верить владельцу, с другой стороны улицы и озеро есть. В общем, та самая «мирная природа», которая, по заверениям врачей, должна была наполнить Еву спокойствием и любовью к ближнему своему.

Впрочем, Марк сильно сомневался, что этот номер прокатит. Чтобы девочка вела себя спокойно, ее нужно чем-то заинтересовать, не давать ей времени на скуку. Изначально ему казалось, что это будет не так уж сложно. Но теперь все мысли возвращались к Вике и ситуации, в которую ее может втянуть муженек.

В первую очередь, нужно дождаться ее звонка. Еще есть шанс, что проблема решится сама собой, возможно, это был не более чем розыгрыш со стороны Сальери.

* * *

– У нас в России говорят: детей аист приносит, – ворчала Вика. – Если так, то тебя дятел принес, без вариантов!

Сейчас нужно было возмущаться. Не из-за настоящего гнева, а просто потому, что это вроде как традиция – игра. Но не хотелось. Ее слова доносились откуда-то издалека, и не было настроения осмысливать их.

Он снова и снова возвращался к тому, что произошло. Это было несложно: кровавые пятна по-прежнему стояли перед глазами и отказывались исчезать. Как наваждение какое-то…

Все то время, что он был в изоляторе, Сальери пытался понять, что же произошло. По логике, убийца – это он. Но он ничего подобного не помнил! Он лег спать, долго ворочался, да и потом спал не слишком крепко. Накануне он был абсолютно трезв, приступов лунатизма у него раньше не наблюдалось. Но что тогда думать? Никто не мог проникнуть в его квартиру, дверь заперта, а через окно… не первый этаж все-таки!

Сожаления о том, что он подобрал ее на улице, так и не появилось. Сальери не обманывался оптимизмом и знал, что у него крупные неприятности. Однако винить в этом мертвую девушку почему-то не получалось. Все произошедшее напоминало лоскут, вырванный из чужой реальности и вставленный в его жизнь.

Ему повезло, что он сразу упомянул полицейским о своем итальянском гражданстве. Его задержали, но давить не решились – мало ли, что за иностранец! Одет дорого, говорит с акцентом… районному отделению полиции международного скандала совсем не хотелось. Его посадили отдельно от привычных обитателей «обезьянника», несмотря на всю тяжесть предполагаемого преступления.

Правда, как показалось Сальери, следователь с самого начала не слишком верил в его виновность. А во что верил – не говорил. Разговор у них был короткий, в основном нужно было сообщить, где он взял девицу и почему потащил в свой дом. Потом ему дали телефон. Он вызвал адвоката, позвонил Вике, которая вернулась в Россию очень вовремя.

Его отпустили – под подписку. Вещи вернули, говорить ничего не стали. Адвокат остался там, а Вика вызвала для них такси. Обвинения в доставке дятлом озвучивались, пока они ждали машину возле ворот отделения. В салоне, при водителе, девушка предпочла помолчать. Таксист и так проявлял нездоровый интерес к парочке, которую забрал от полицейского участка.

Память отказывалась помогать ему. Сальери полностью отстранился от внешнего мира, стараясь восстановить события той ночи до мельчайших подробностей. Бесполезно. Ничего нового не обнаружил.

Опомнился лишь тогда, когда машина остановилась, хотя за окнами по-прежнему был не их район.

– Спасибо, – Вика протянула водителю деньги, повернулась к Сальери. – Вылезай давай, приехали!

Они были в центре. Машина остановилась возле кафе, как только они покинули салон, такси уехало.

– Зачем мы тут? – изумился Сальери. – Я не голодный!

– Да мне как-то побоку, голодный ты, холодный или готовый к размножению. В квартиру, где зарезали проститутку, я не поеду!

Ах да, там ведь никого не было с того момента, как его увезли… Кровь некому убрать. Лужи уже высохли, но если что-то все-таки просочилось к соседям, скандал будет страшный. Вика права, если нужно поговорить, то лучше быть подальше оттуда.

Так что больше он против похода в кафе не возражал. Даже позволил Вике заказать для него что-то. У самого не получалось – мысли путались.

Должно быть, состояние его было слишком очевидно, потому что Вика разгадала его без труда.

– Ты такой тапком прибитый, что даже вваливать тебе не хочется… Давай по порядку. Изложи мне свою версию случившегося. Кое-что мне следователь уже озвучил, но я хочу услышать твой вариант.

Сальери рассказал. Он столько раз прокручивал это в памяти, что рассказать теперь было несложно. Он даже надеялся, что та неуловимая деталь, которую он искал, наконец проявит себя, да не вышло. Все тот же сценарий.

Вика слушала, не перебивая, иногда кивала, но не больше. Ей он выложил все – даже те мелочи, которые опустил в разговоре со следователем.

– В этом есть определенная ирония судьбы, – вздохнула девушка.

– В чем?

– Когда ты таскал домой девок, чтобы просто попользовать их во все дыры, все было хорошо. Но только ты решил сделать доброе дело, как это закончилось убийством и обвинениями. Нет все-таки справедливости. Но ты не переживай. Адвокат у тебя хороший, а в данном случае ему и напрягаться не придется. Если надо будет дать на лапу, то только чтобы ускорить процесс твоего оправдания. То, что ты невиновен, очевидно.

– Неужели?

– Полностью. Я, знаешь ли, тоже времени не теряла даром! Поболтала со следователем, совершенно случайно пересеклась с тем судмедэкспертом, который осматривал ее тело.

– И он тебе что-то сказал?

– А то!

Ах да, конечно… Она не раз хвасталась тем, что ее новый дружок немец обучил ее психологии ведения переговоров. Сама Вика тоже обладала соответствующим образованием, но хвалиться гениальностью своего Марка ей просто нравилось. Хорошо еще, что сейчас опять к этой дебильной теме не вернулась!

– Вика, просто расскажи, что там было, – попросил он.

– Уговорил. В общем, ты домой притащил сумасшедшую… На неофициальном уровне, чисто между нами, следователь мне сказал, что по фото проститутку эту никто не узнал. А таких дамочек обычно знают не только в их районе, они частенько по городу кочуют! Так что эта либо не засветилась, что вряд ли, либо новенькая, либо вообще работала сама по себе. Но не суть.