Ферония дарует

«Альда, слышишь меня?»

Она не ожидала такого. Корабль еще не начал стыковку, они были далеко от станции – но Триана это не остановило. Он знал, что телепат всегда на связи с командой, и триггером для этой связи становится упоминание имени. Ну а сейчас помогло еще и то, что Альда думала только о легионере, подсознательно тянулась к нему и призыв не упустила.

И все равно расстояние должно было помешать им, но не помешало. Альда прекрасно знала, что снова шагнула далеко за пределы присвоенного ей номера. Зато сейчас мало кто мог перехватить их беседу.

«Слышу», – отозвалась она.

Альда понятия не имела, как вести этот разговор. Обида все еще пылала в душе, но сейчас для этой обиды не было времени. Они оба оказались в ситуации, когда нужны союзники, а не враги.

«Отлично, я надеялся, что у нас будет возможность поговорить до твоего прибытия. Недолго, потому что при приближении к станции остальные могут почувствовать это, телепатов тут хватает».

«Может, объяснишь мне, что происходит?» – не выдержала Альда.

«Это потом, сейчас не время. Я хочу, чтобы ты сосредоточилась на том, что испытывала по отношению ко мне при нашей последней встрече».

«Э… чего?»

«Неприязнь, – невозмутимо пояснил Триан. Он с самого начала общался с ней так, будто ничего особенного между ними не случилось, да и связи изначально не было. – Горечь. Ненависть, если угодно. Чувствуй это и только это питай. Не навязывай свой эмоциональный фон окружающим, но и не сдерживай его. Пусть будет открытым и легко считывается любым желающим».

«Как будто кому-то есть дело до наших разборок!»

«Кому-то есть. Не всем, но тому, кто эти разборки затеял, они будут любопытны. Пока это все, что я могу тебе сказать. Альда, здесь все сейчас очень непросто. Я прошу тебя поверить мне, с остальным разберемся позже».

«Пошел ты к черту».

«Отличное начало».

Альда не стала спрашивать, зачем ему это нужно, догадаться было не так уж сложно. Большинству легионеров наверняка плевать, кто там с кем поссорился и кто кого предал. А Стефану – нет. Номер 3 немало усилий потратил на месть, она важна для него. Если он убедится, что все сработало как надо и Альда отныне связана с Трианом лишь военным долгом, он будет доволен. Стефану станет выгодней не убить телепатку, а переманить на свою сторону.

Ну а питать обиду было не так уж сложно, это все умеют. Пока корабль замедлялся и готовился к стыковке, Альда призывала в памяти все, что объединяло ее с Трианом – и пропускала это через фильтр нового знания о нем. Легионер никогда не был ей другом, никогда не заботился по-настоящему, никогда не любил. Ему просто нужно было получить удобный инструмент, чувства этого инструмента не имели такого уж большого значения.

Телепатка даже не задумывалась о том, насколько эти мысли справедливы. Она запретила себе сомнения, и обида перерождалась в ненависть, окружавшую Альду непробиваемой броней. Такие эмоции сложно не заметить, даже если они не транслируются открыто. Триан тоже почувствует… Но больно ему будет, только если он и сам по-настоящему любит, а это вряд ли. Он уже все десять раз просчитал, он верен себе. Разоблачение со стороны Стефана всего лишь сбило ему планы, но он выкрутится – он всегда выкручивается.

В небольшом зале прилета их уже встречали. Станция гудела жизнью, Альда улавливала присутствие тысяч людей – в основном охрана и обслуживающий персонал. Но в зал они не вошли, здесь стояли только легионеры: облаченные в одинаковую черную форму, неизменно привлекательные, невозмутимые. Они были высшими номерами элиты специального корпуса, и их объединенная энергия поражала, подавляла. Альда пока не готова была присматриваться к каждому из них, теперь уже она пряталась за своей искусственно вскормленной ненавистью, чтобы не выдать страх. Она успела лишь кивнуть Одхану, поспешно скользнула взглядом по Стефану и тут же отвернулась. Остальных легионеров она и вовсе не знала, Альда ускорила шаг, направляясь к Триану.

Он смотрел на нее так же, как при их первой встрече. Спокойно, чуть насмешливо – как на хрупкое существо, которое он вынужден защищать, потому что такая работа. Не как на человека, который имеет значение. Триан не выглядел ни испуганным, ни избитым, но, пожалуй, глупо было ожидать такого. Происходящее его то ли забавляло, то ли утомляло, так сразу и не поймешь. Ненависть Альды он наверняка заметил – тяжелую, жгучую, как пылающее масло. Но Триана этот поток эмоций нисколько не впечатлил, он небрежно кивнул своей спутнице.

– Мазарин, добро пожаловать на станцию Легиона.

– Я могу наконец узнать, зачем я здесь?

– Скоро. Прошу за мной.

Боковым зрением Альда видела, что и остальные в зале не задержались. Солдаты специального корпуса объединились с легионерами из своих команд, и все они направились к выходу.

«Ты скажешь мне, что происходит?» – мысленно поинтересовалась Альда, когда они оказались в узком коридоре.

«Я действительно не знаю. Квалификация еще никогда не проходила вот так. Сначала мы застряли здесь на несколько дней, потом нам объявили, что нужно вызвать кого-то из команды, к которой мы причислены».

«И ты выбрал меня?»

«Как будто были варианты…»

«Все еще надеешься, что схема с инструментом защиты сработает?» – не сдержалась Альда.

«Схемы давно уже нет. С учетом всех переменных мне проще лично наблюдать за тобой, чем оставить тебя там. Я понятия не имею, что будет дальше, но это должны объявить сейчас, на общем собрании, мы идем сразу туда. Настраивайся на то, что просто и быстро это уже не кончится, мелкая».

«Не называй меня так. И не делай вид, будто все в порядке. Я буду выполнять задание, но все остальное в прошлом».

«Я знаю».

Альда ожидала, что он добавит что-то еще, но Триан молчал. Не отреагировал он и на вспышку ненависти, направленную уже в его сторону. Да оно и понятно: ненависть не бьет по всем подряд, она обжигает только тех, для кого важна. Пожалуй, вообще не стоило использовать эмоции как инструмент, но разумные решения давались непросто, когда приходилось эти самые эмоции искусственно усиливать. Чтобы не сорваться, Альда уменьшила неприязнь, окружавшую ее, все, кто надо, уже должны были заметить.

Триан проводил ее в большой зал – полностью сделанный из металла, круглый, лишенный окон. На станции Альда вообще не видела ни одного иллюминатора, даже вдалеке. Но напрягало ее не это, а сосредоточение энергии, которое она чувствовала совсем близко – нечто огромное, космического масштаба, нестабильное. Похоже, станция находилась рядом с крупным объектом, и это точно была не обычная планета.

Зал собраний был чем-то похож на амфитеатр, но вместо рядов кресел здесь располагались небольшие террасы, позволявшие гостям оставаться на внушительном расстоянии друг от друга. Альда видела, что этим преимуществом легионеры с готовностью воспользовались: к себе они подпускали только солдат из своих команд.

Когда они заняли свои места, над террасами погас свет, зато ярко вспыхнули прожекторы над сценой. Вперед вышел мужчина в деловом костюме, немолодой, но еще крепкий, навсегда сохранивший военную выправку.

– Я рад, что все наконец собрались, – объявил он. Низкий голос мягким рокотом прокатывался по залу. – Вы уже знаете, что нашу встречу повлекло за собой печальное событие – трагическая гибель Виридианы Тассин, нашего прежнего номера 1. Виридиана никогда не будет забыта, ее имя навсегда войдет в историю Легиона. Но жизнь продолжается, и десятка наших лучших воинов должна оставаться полной.

Тут Альда не удержалась, взглядом отыскала Гиддениса Планту. Никто не говорил о том, что Виридиана погибла из-за него… была убита им, если уж называть вещи своими именами. Но он-то должен был знать! Он в тот день убил женщину, которой клялся в любви, и собственного ребенка. Неужели это вообще не имело значения?

Похоже, нет. Гидденис почему-то сидел один, к нему солдата специального корпуса не приставили. И выглядел легионер так, как и предполагала ситуация: скорбящим о потере, но не испытывающим ничего похожего на вину. Да и какая может быть вина? Номер 2 честно выполнил свой долг – и должен быть награжден повышением.

– Сначала мы хотели провести квалификацию по традиционной схеме, – продолжил представитель руководства Легиона. – Но позже на общем собрании мы пришли к выводу, что этого недостаточно. Легион развивается, былые методы изживают себя. Прежняя система квалификации устарела, потому что легионер – это не воин-одиночка. Это защитник команды и защитник людей. Это человек, который умеет принимать сложные решения, думать, ориентироваться в невозможных ситуациях. Мы должны быть уверены, что десять лучших наших воинов на такое способны. Поэтому нынешняя квалификация будет принципиально иной.

Он не сказал о том, что прежняя квалификация оставляла немало пространства для подтасовки результатов, однако Легион не мог не знать о таком. Того же Триана уже много лет обвиняли в том, что он жульничает: поддается, когда нужно, чтобы сохранить за собой номер 7. Возможно, новая схема предназначена как раз для него? И Альду привезли сюда, чтобы он не сдерживался и показал свою истинную силу? Вполне в духе Легиона…

Между тем пожилой мужчина пояснил:

– Мы уже присвоили все десять номеров – предварительно, на основании ваших общих показателей и предыдущих заслуг. Далее вы получите задание, на котором должны будете подтвердить свою квалификацию. Это задание – не симуляция, в одной из колоний действительно произошло серьезное преступление. Расследовать его должен был специальный корпус, но мы взяли это на себя, чтобы дать нашим лучшим воинам возможность продемонстрировать свои навыки. Да, номер 3.

В этот момент Стефан поднял руку, смиренно намекая, что у него есть вопрос. Представитель руководства заметил это и не стал игнорировать обращение. То, что он назвал Стефана номером 3, было любопытно само по себе. В новой иерархии он должен был сместиться на второй номер… Или до официального объявления номера оставались прежними?

– Для чего здесь солдаты? – спросил Стефан, кивнув на сидящую рядом с ним Бенни. – Я понимаю смысл новой схемы и признаю, что она может оказаться очень эффективной. Но зачем в делах Легиона посторонние?

– Это не посторонние, это те, кто придает нашей работе смысл. То, что вы можете выполнять задания самостоятельно, хорошо. Но вы должны при этом уметь работать в связке с другими представителями специального корпуса.

– Да, но… Мы ведь видим, что спутники сейчас есть не у всех.

– Верно, номер 3. Спутники были приставлены к тем, кто традиционно работает с командами. Те, кто выполняет специальные поручения, будут действовать самостоятельно. Еще в одном случае участие команды оказалось невозможным в свете особых обстоятельств. Я удовлетворил ваше любопытство?

– Да, благодарю.

Альде эта новая схема уже не нравилась. Она знала, что Триан намеренно удерживает за собой номер 7. При таком распределении его могли назначить на любую позицию – и как это изменить? Задание в какой-то колонии тоже оценивается по непонятным критериям, с поединками все было очевиднее и честнее. Возможно, поэтому их и убрали.

Теперь же Триан должен был сместиться на шестой номер. Не критично, но к этому тоже нужно было привыкнуть. Изменить Альда все равно ничего не могла, ей только и оставалось, что ждать вместе с остальными.