Слово, образ, миражи

Кто такой этот Мацкевич и где именно он работал?

Этот пункт и был причиной, по которой Тронов всерьез заинтересовался делом.

В современной Белоруссии деревня Степновичи, затерянная среди лесов и болот, почти вымерла, а в советское время процветала. Правда, известна была даже не сама деревня, а учреждение, расположенное рядом с ней. Еще в тридцатых годах старое шляхецкое имение, добротную постройку из кирпича и камня, отдали под психиатрическую лечебницу. Считалось, что среди мирных безлюдных пейзажей к умалишенным будет возвращаться покой. Особо прогрессивных методов лечения там не было, скорее, надзор над теми, кто в нем нуждался.

Мирное существование продлилось пару десятков лет, а потом лечебница подверглась модернизации. Рядом с основным старинным корпусом появился новый, современный, выросли заборы, взвилась к небу колючая проволока. Лечебное учреждение в Степновичах превратилось в одну из немногих в Союзе клиник, где держали умалишенных преступников.

– Нужно понимать, что два корпуса – это немного разные миры, – добавил Тронов. – В старом содержатся люди, которые просто страдают от определенных проблем с психическим здоровьем. В новом – те, чье состояние не было вовремя замечено, и они успели совершить серьезные преступления.

В советское время клиника в Степновичах обслуживала практически всю западную часть Союза. Сюда свозили преступников из разных регионов, для них были созданы необходимые условия содержания, которые не слишком отличались от тюремных.

Несмотря на мрачную сущность клиники, местные жители относились к ней положительно.

По иронии судьбы, больница стала чем-то вроде градообразующего предприятия. Там работали многие жители деревни Степновичи, туда сдавали продукцию с личных подворий. Благодаря государственной поддержке, у больницы всегда были деньги.

Период, когда менялись страны, для клиники стал сложным, но не финальным. В новой Белоруссии Степновичи заработали в прежнем режиме. Официально туда свозили только преступников из этой страны, но в неформальном порядке могли принять и «живой груз» из соседней России, не поднимая шум. Природная изоляция и многолетний опыт стали основой весьма специфической репутации.

– Серьезных проблем там не было никогда, – завершил Тронов. – Бывали сложности вроде стихийных мятежей и попыток побега. Но больница всегда справлялась с ними своими силами.

Никогда ни один представитель персонала не был там убит.

– До смерти Мацкевича, – указал Армейцев.

– Да, и это может обернуться серьезным скандалом. А то, что виновный не найден, лишь усиливает страх среди местного населения. Деревня – это полбеды, там мало кто живет, кроме работников больницы. Но слухи начинают доходить до районных центров, там и до столицы недалеко… Могут быть проблемы.

– Ну а полиция что? – поинтересовалась Арина. – Лапти плетет в сторонке?

– Там, если быть точным, милиция, а не полиция. Официальное уголовное дело было открыто. Но нужно понимать, что милиция регулярно охраняет больницу в Степновичах.

Поэтому сейчас они оказались на скользкой доске: если будет доказано, что охранника убил один из пациентов, это будет и победа, и поражение для них. Пока удалось выяснить, что Тадеуш Мацкевич пропал в середине октября. До этого у него были случаи запоев, пусть и нечастых, поэтому никто особо не удивился. У него не было семьи, а значит, не было тех, кого бы всерьез обеспокоило его исчезновение. Он не был объявлен в розыск. При этом его убийство было наглым, тело расчленили весьма грамотно, однако время сделало свое дело, и установить точную причину смерти не удалось. Кроме того, на трупе обнаружены остатки униформы.

Следовательно, он был убит либо на работе, либо по дороге на работу или с нее. Больницу обыскали, допросили сотрудников и тех пациентов, которые способны к общению.

Теоретически, это мог сделать любой из них. Но фактически, нарушений в системе безопасности выявлено не было. Представить, что какой-то пациент из стражного отделения регулярно выбирался в лес погулять, сложно.

– То есть, напрашивается вывод, что это сделал пациент, но в то же время очевидно, что нет? – спросил Александр.

– Да. Так что я не могу обвинить белорусскую милицию в непрофессионализме. Они собрали много данных – но сами по себе эти данные ничего не дают. Произошедшее очень похоже на деятельность маньяка, но если это он – он не внутри. Он кружит снаружи, такова основная версия следователей на сегодня.

– Пускай дальше кружит, буревестник! – покачала головой Арина. – Алексей, ты в своем уме? Не ты ли больше всех переживал, когда с участниками случались беды? А теперь что? Сама по себе ситуация дикая – «живет в белорусском Полесье маньячка с мачете Алеся», так получается? Пусть себе и живет сколько угодно, нам от этого нужно держаться подальше!

– Я тоже так думал изначально. Но я нашел это дело не сам, меня попросили обратить на него внимание.

Клиникой уже много лет управлял доктор Аркадий Дмитриевич Осташов. Он почти всю свою карьеру проработал в обычной больнице хирургом и крайне удивил всех знакомых, когда незадолго до пенсии перевелся в Степновичи. Но для него это стало делом принципа: он видел, что для клиники настали тяжелые времена, разруха могла заглотить то, что существовало больше полувека.

Под его руководством комплекс разросся, получил необходимую поддержку, стал примером дисциплины. Несмотря на возраст, Осташов не собирался уходить на покой, он не раз повторял, что из клиники его вынесут только вперед ногами.

И вдруг – такой скандал! Практически у него под носом орудовал псих! Даже при том, что у милиции вопросов не было, сам Осташов не мог успокоиться. Он был совсем не уверен, что за этим не стоит кто-то из его подопечных. Он достаточно хорошо изучил их, знал, на что они способны. Ему нужно было точно знать, что в смерти охранника не повинен кто-то из пациентов и что сторонний маньяк, который, возможно, расправился с Мацкевичем, не прибыл в клинику, чтобы освободить кого-то.

Обращаться к милиции за дополнительной помощью Осташов не рисковал, это могло разжечь скандал и стоить ему должности. Он обсудил проблему с друзьями, и один из них, судебный психиатр, оказался хорошим знакомым Тронова.

От него Осташов и узнал о проекте. Казалось бы, человек его возраста и закалки должен был возмутиться. А врач посчитал, что это шанс.

– Он пригласил участников провести седьмой этап проекта в больнице, – сообщил Тронов. – Аркадий Дмитриевич лично берется обеспечить их безопасность. Их будут сопровождать охранники и милиционеры, общение один на один с опасными пациентами исключено. Если за две недели они не найдут ничего подозрительного, он будет спокоен. Если же они найдут след убийцы – еще лучше.

– Нет, Алексей, это не вариант! – уверенно заявила Арина. – Слишком опасно уже на первом шаге. Я против!

Тронов и сам знал, что опасно. Его совесть призывала отказаться от предложения сразу. Но как психолог он понимал, что Степновичи – уникальное место, да и преступление это не из простых… Неважно, что думает милиция. Примитивный маньяк не смог бы сотворить такое, не оставив следов.

Так что ему нужно было это возмущение со стороны инвесторов. Пусть ответственность за отказ будет не на нем – так спокойнее…

– А я считаю, что нужно согласиться, – спокойно произнес Армейцев. И решимость, которую так долго ждал Тронов, полетела в трубу.

– Ты серьезно? – недоверчиво покосилась на него Арина. – Саш, брось, это слишком опасно!

– Не слишком. Главный врач сможет обеспечить защиту, он знает, о чем говорит. А чтобы не привлечь ненужного внимания, все это можно выдать за съемки документального фильма.

– Это хороший вариант, – кивнул психолог. – Возможно, убийца, который затаился из-за милиции, при участниках проекта невольно проявит свою сущность…

Арина переводила удивленный взгляд с одного мужчины на другого, явно сомневаясь в их вменяемости.

– Ребята, это уже не шутки!

– Это никогда не было шутками.

– Но мы никогда раньше не скрывали свои действия от полиции!

– Но и не афишировали их, – уточнил Тронов. – Давай начистоту: мы никогда не скрывали от полиции данные. Но наши действия – другое дело. Я не оповещал власти о проекте и сейчас не буду.

– Участники проекта – взрослые люди, – подхватил Армейцев. – Мы объясним им суть дела.

Если они согласны идти на риск – это их право. Никто не будет заставлять их!

– Правильно, будем поощрять безрассудство! Ну а зрелищность? – не сдавалась Арина. – Если вам на людей плевать, о проекте подумайте! Высока вероятность, что убийца не связан со Степновичами. В чем тогда суть проекта, если нет результата?

– Иногда процесс значит больше, чем результат, – парировал Александр. – Эта клиника – такое место, где просто находиться страшно. Это и будет шоу!

Он никогда не проявлял такого живого участия в обсуждении задания. Как правило, он просто давал деньги, получал дивиденды, помогал решать проблемы, если было нужно. Однако подобного энтузиазма с его стороны Тронов припомнить не мог. Он пока не знал, как это понимать.

– Опасное, бессмысленное шоу!

– Вообще-то, есть способ убить двух зайцев сразу, – заметил Армейцев. – Нужно устроить спецпроект! Такое уже было – и оправдало себя. Пускай снова работают парами, но на этот раз не семейными, как тогда. Я предлагаю сделать вот что: пригласить четверых участников, которые уже успешно проявили себя в проекте, и объединить их с четырьмя абсолютными новичками. Они постоянно будут вместе. Это усилит безопасность и увеличит зрелищность, добавив человеческий фактор. Я готов лично удвоить призовую сумму, чтобы дать им нужную мотивацию.

– На поиск новичков уйдет время, – возразил Тронов. – После пятого этапа я приостановил свободное размещение моего теста по понятным причинам. Даже если я верну его сейчас, на поиск уйдут недели, а за это дело нужно браться незамедлительно…

Александр и бровью не повел:

– Вот поэтому не нужно никого искать. Четыре новичка у меня уже есть. – Он выложил на стол четыре папки с документами. – У этих людей нет ничего общего. Они были выбраны специальной программой, схожей со случайным генератором чисел. Они не знают о проекте. По сути, они – чистый лист. Я в науке не силен, но, думаю, это будет очень полезно для проекта.