Эффект Плацебо

– Я п-п-подсыпала тебе снотворное в виски… Ты вырубился на кровати… Мне осталось т-т-только раздеть тебя…

– Дальше.

– Я н-н-написала ей с твоего телефона… Хотела, чтобы она у-у-увидела…

– Зачем? – голос Хоггарда похож на звериный рык. Все в нем сейчас устрашает. Но больше всего – его безумные глаза, налитые кровью. – Я спросил зачем?!

– Так было нужно.

Майа выпрямилась и посмотрела прямо на нас.

– Кому это было нужно?

– Ты сам знаешь ответ на этот вопрос, – девчонка вытерла слезы рукой и вскинула взгляд на Киллиана.

– Твое избиение – тоже фарс?

– Да.

– Кто?

Односложные вопросы и ответы. Но я прекрасно понимаю, что имеет в виду Кил. В его окружении есть ещё одна крыса. Майа молча глотает слезы и ничего не отвечает, чем заставляет Хоггарда дернуться к ней, но я успеваю перехватить его руку.

– Спокойно, брат.

Вижу по глазам, что он уже не здесь. Где-то в своем мире боли и злости, поэтому настойчиво удерживаю его от опрометчивого поступка.

– Я спросил тебя кто, Майа. И жду ответа.

– Джейсон.

А вот это действительно удар ниже пояса. Даже меня шатает от полученной информации. Джейс – проверенный временем. Сколько лет они тренируются вместе с Киллианом? Да всю жизнь. Он просто не мог. Не мог.

– Ты лжешь, – вырывается у меня быстрее, чем я успел подумать, что говорю.

На пухлых губах мисс Флоренс впервые с нашего прихода расцветает жалкое подобие улыбки.

– Не ожидали? Но это факт. Он разыграл со мной представление с взломом двери. Очень реалистично.

– Почему? – Киллиан по-прежнему пытается сохранять хладнокровие, даже после полученной информации.

– У Джейсона свои мотивы. Спроси у него сам. Мы не рассчитывали, что ты узнаешь так быстро.

– Иначе тебя бы уже не было здесь?

– Не было. Я не самоубийца, – Майа больше не плачет. Смотрит как-то дико и очень ожесточенно. – Я думала, что сейчас ты будешь разбираться со своей тихушницей, а не искать правосудия.

– Сколько тебе заплатили? Какие у тебя мотивы? – вот теперь Хоггарда повело. Лицо побледнело от осознания того, что все в этом мире так легко продаются.

В помещении повисла слишком частая за прошедший день тишина. Вязкая, обволакивающая каждый миллиметр пространства. Хозяйка дома нервно повела плечом, а затем снова посмотрела в наши глаза.

– Петтифер заплатил нам достаточно. А мотив… Я просто хотела вернуть тебя себе. Я не привыкла делиться тем, что мое по праву.

И именно сейчас Киллиан сорвался. За какие-то доли секунды оказался рядом с девчонкой и снова приложился пальцами к ее шее.

– Брат, не надо! Ты же ее убьешь!

– Я никогда тебе не принадлежал. И, тем более, никогда тебя не любил. Ты первосортная сука, которая по первому зову всего лишь раздвигает ноги, – его пальцы сильнее сжимаются на тонкой коже, а Майа нескончаемо бьёт ладонями по мужской руке. Подхожу вплотную, чтобы оттащить его при полной потере контроля. – Ты красивая, но однодневная. Пустая, корыстная и продажная мразь. За то, что ты сделала, тебя мало убить. Из-за тебя я не знаю, где сейчас моя любимая женщина и жива ли она вообще. Знаешь, – женские глаза начинают закатываться назад, и только тогда Киллиан разжимает пальцы и отталкивает безвольное тело от себя, – тебе очень повезло, что я не бью женщин. Но ты ответишь за все, что сделала. Карим, – он поворачивается ко мне и кивает в сторону заплаканной девчонки, – она едет с нами. И проследи, чтобы не успела никого предупредить. Нанесем визит ее дружку.

Глава

9

Nobody's Home – Avril Lavigne

Тиффани

Стрелки часов, гипнотизирующие мой взгляд, знаменуют новый день. Четвертый из тех, что я успела провести здесь в сознании.

Я не вижу и не слышу людей все это время, кроме того неразговорчивого мужчины, которого зовут Рональд, и молодой девушки, приносящей и уносящей мне еду и чистое белье. Ей категорически запрещено со мной разговаривать. А Рон просто игнорирует все мои многочисленные вопросы. Я не понимаю, где нахожусь. Не понимаю, почему. Единственное, что ясно, как божий день – отпускать меня никто не собирается.

Книги в тумбе так же регулярно обновляют. Если бы не они, то я бы точно сошла с ума. Особенно после того, что вспомнила.

Где-то два дня назад моя память, наконец-то, воспроизвела все те картинки, которые я так старательно хотела забыть. И такой лавиной эмоций окатило, что, казалось, хуже стать просто не может. Яркими всполохами в сознание то и дело вплетались глаза Майи. Ее обнаженное тело. Ее слова. И мерное дыхание моего мужчины рядом с ней.

А мой ли он? И был, вообще, им когда-то?

Чувство нестерпимого жжения где-то за ребрами перебивало все. Не было сил плакать, заниматься самобичеванием или корить себя за какие-то мотивы в поведении. Мне просто было очень больно. Словно внутри прошлись скребком и собрали все те эмоции, полученные за время пребывания с Киллианом. Собрали и выбросили в помойку за ненадобностью. Горький вкус предательства сковывал горло. Червячок здравого смысла пытался пробиться сквозь затвор из обиды и разрушительной скорби, пытаясь воззвать к разуму, заставить задуматься, то ли это было на самом деле, что мне показали, но я стойко и упорно гнала его от себя, уверенная в том, что Киллиан Хоггард обманул меня. Жестоко унизил. Бросил. Изменил.

Господи…

Но чувства так просто никуда не деть. Я тону в этой злосчастной любви к нему. Думаю и думаю, что и как с ним сейчас. Знаю, что меня ищут. Нутром чувствую. Но не уверена, что когда-нибудь найдут, даже не смотря на ресурсы семьи Хоггард.

Чарли, Ник, Ричард, Беатрис… Они же места себе не находят. Мне все равно на свое состояние – я свыклась с мыслью об условиях сделки достаточно давно. Можно сказать, подготовилась. Но они… Моя семья… Приобретенная, но такая родная. Искренне за меня переживающие, любящие, дорогие моему сердцу люди. Как и Кил…

Господи, Тиффани, да разуй ты глаза! Может он и любил тебя, но ты обуза! Всегда ею была со своими многочисленными проблемами. Он устал тащить это все – в словах Майи был здравый смысл. Ты сложная. А со сложными невозможно долго находиться.

Видимо, под эти свои мысли и засыпаю. Вижу тревожные и очень тяжёлые сны. Вижу Киллиана, снова окутанного чернотой. Он тянется ко мне, но я больше не пытаюсь идти навстречу, лишь только максимально стараюсь напитаться всем его обликом, чтобы помнить. Всегда помнить эти глаза, губы, руки. Волосы, что так любила трогать пальцами. Спину, которая сводила с ума. Всего его. Сейчас красивое лицо перекошено ужасом и болью, как и мое сердце. Но нам больше не по пути.

Когда распахиваю веки, то вижу прямо перед собой Рональда, спокойно сидящего возле кровати и ожидающего моего пробуждения.

– Привет, – говорит мужчина, наблюдая за моими попытками привести себя в порядок. Его взгляд скользит по подносу, с которого я ничего не взяла. – Ты опять ничего не съела.

– Не голодна.

– Тиффани, – если бы я не сидела под замком, то подумала бы, что его голос полон сочувствия, – надо нормально питаться. Ты слишком худая.

– Я. Не. Голодна.