Рассказы для внука

Любимая дворняжка. Фото автора

Но с собой на ночную охоту собак мы не брали. Поэтому Бума мы сразу же привязали на цепь, а Грива, послушного, забавного, игривого и любимого детьми песика, просто закрыли в сарае.

На длинные санки, на которых дети усаживались по трое, когда катались у речки с горки, мы аккуратно уложили овчинный тулуп, лопату, кое-что ещё из одежды для подстилки под себя, чтобы сидеть не на снегу. Увязали всё верёвкой и готовы были отправиться в путь. Санки мы брали ещё и для того, чтобы везти обратно охотничьи трофеи.

Колхозные поля, сады и лесозащитные полосы давно были засыпаны ровным улежавшимся снежным покровом, который уверенно нас удерживал, но там, где была высокая заметенная снегом трава или кусты, проваливался. Это затрудняло наше продвижение вдоль посадки.

Мела позёмка, добавляя снега, заметая наши следы.

Нам предстояло добраться до стога обмолоченного проса, находившегося примерно в трех-четырех километрах от села. Шли медленно. Санки с поклажей по твёрдому мёрзлому снегу скользили легко. Я усталости не чувствовал, хотя довольно хорошо согрелся.

Осмотревшись, выбрали скат стога для засады с лучшим обзором окрестностей и стали его оборудовать. На выбранном нами склоне от времени и морозов снег оказался глубоким и твердым. Поэтому нам пришлось лопатой раскапывать себе удобное на возвышении углубление. Засветло надо было его оборудовать, присыпать санки снегом, набросать для приманки соломы перед стогом и удобно разместиться для продолжительного неподвижного сидения в засаде.

Расположились с отцом так, чтобы, не поворачиваясь, оставалась в поле зрения большая часть пространства перед нами. У меня вдали слева – видимое в светлое врем село, посадка, справа – чистое поле, разделённое дорогой. Чуть заметная ложбина, кое-где с засохшими занесёнными снегом кустиками травы. А дальше до горизонта впереди и справа чистое поле. Отец ожидал появления зайцев с наиболее вероятного направления – с дальних полей справа. В степной полосе звери залегают на дневной отдых и спят в открытом поле. Из-за стога сзади нам ничего не было видно. Да это и не важно.

Шевелиться, разговаривать на такой охоте нельзя. Поэтому при появлении зайцев далеко в поле, и когда ещё светло, мы могли сказать что-то друг другу, не опасаясь спугнуть зверя. А вот если заяц в сумерках или ночной темноте оказывался совсем близко, мы договорились давать сигнал об этом – толчком локтя. Оставалось ждать.

Сидели глубоко в соломе спиной друг к другу, утеплились тулупом. Впереди удобно положили ружья, чтобы без лишних движений и шороха быть готовыми начать охоту. Каждый тщательно наблюдал за своим участком территории.

Зимой, в морозные дни, зайцы со своих лёжек поднимаются очень рано, когда ещё светло. Наблюдать за этим с укрытия очень интересно и волнительно.

На чистом белом поле вдруг появляется серый шарик и начинает перекатываться с остановками в известном только ему направлении. К вечеру их на обозримом пространстве появляется всё больше и больше. При дневном свете их ещё далеко видно. и о новом появлении клубочка мы еще можем сообщать голосом. Но со временем сумерки сгущаются. И ночью даже при свете луны мы уже не увидим, что делается далеко от нас. Надо ждать, когда зверь приблизится совсем близко, на расстояние уверенного выстрела. И мы ждем.

К ночи небо накрыли облака, повеяло свежим ветерком. Сильней замела позёмка. К нашей засаде в относительно светлое время никто не приблизился. Возможно, зайцы питаются сначала тем, что им попадётся в поле. Это может быть и озимые, не совсем занесённые снегом и другая съедобная растительность. Однако, не насытившись, зайцы начинают расширять свои угодья, и тогда их надо ждать у кормушек, которой, на наш взгляд, является стог обмолоченного проса.

В ожидании время идет медленно. Делиться о своих впечатлениях вслух нельзя. По-прежнему мы сосредоточены в ожидании успеха.

Вдруг чувствую лёгкий толчок в мой бок. Ни крутить головой, ни спрашивать нельзя. Взглядом ищу приближения зайца. Отец приподнял ружьё и переносит стволы правее от меня. Там я увидеть ничего не могу. Но я тоже освобождаю руки от варежек и тянусь к своему ружью. И тут ночную тишину разрывает одиночный выстрел из двустволки отца. Теперь я резко и насколько можно поворачиваюсь всем туловищем в сторону произведённого выстрела и в сумерках в двадцати метрах вижу убитого отцом зайца.

Некоторое время можно обменяться негромкими словами о происшедшем, но к добыче идти нельзя, можно напугать других зверей. Все впечатления потом. Как всё произошло, откуда он взялся, как прицелился – всё после охоты.

Пошевелив онемевшими от однообразного сидения частями тела, расположившись удобнее, продолжаем удачную для начала охоту.

Обстановка не меняется. Зимняя ночь. Ветер то усилится, то снова затихнет. До боли в глазах всматриваюсь в серую ночную даль, чтобы заранее подготовиться к приближению зверя.

Вдруг замечаю движущуюся тень на моём участке обзора со стороны села. Легонько толкаю отца. Освобождаюсь от рукавичек и берусь за ружьё. Полной уверенности еще нет, но я готовлюсь к выстрелу. Тень мечется со стороны в сторону, останавливается, замирает, как бы прислушивается, и, виляя со стороны в сторону, приближается к стогу. Отцу не видно. Это мой сектор наблюдения. Полагаюсь на себя.

Все признаки лисы. Сосредотачиваюсь, волнуюсь, терпеливо жду. Зверь не торопится. До уверенного выстрела ещё далековато. Время идёт медленно. Охотничий азарт разгорается с новой силой. Уверяю себя, что только лиса может так себя вести. Вижу приземистое удлиненное тело, виляющий хвост. Конечно, это не заяц.

Добыть лису гораздо авторитетнее, чем зайца. Её мех важнее и дороже, чем мясо и шкурка косого. Так долго ожидаемая гостья приближается. Прицеливаюсь тщательно, чтобы поразить наверняка. Выстрел, тихий короткий визг – охотничий трофей лежит неподвижно. С волнением рассказываю отцу о добыче и удачном выстреле. Отец меня хвалит и предлагает посидеть еще некоторое время. Я соглашаюсь. Ждем развитие успеха ещё больше часа.

Но дальше охота не складывается. Больше зайцы не приближаются к кормушке.

Преисполненный детской радостью, я хоть и пытаюсь, но не могу долго сидеть неподвижно. Отец это замечает и вскоре предлагает завершить охоту. Тем более погода портится. Стало по-зимнему темно и холодно. Ветер становится сильнее, небо затянуло тучами. Уже давно начал сыпать снежок. Впору и нам ждать ночной настоящей непогоды и метели.

Охоту с радостью для меня заканчиваем. Закрыв своё удобное место соломой, чтобы его не замело снегом, мы спускаемся вниз. Достаём санки со снега. Собираем в одно место все пожитки и каждый свои закоченевшие от мороза и плотно засыпанные снегом трофеи. В темноте укладываем снова все на санки, увязываем и отправляемся в обратный путь.

Некоторое время обмениваемся впечатлениями. Дорога становится труднее. Снегом замело наши следы. В темноте идти по снежным вновь нанесенным сугробам тяжело, да еще и тащить не так уж легкие санки. Поэтому разговоры невольно прекращаются. Я сосредотачиваюсь только на санках и на грузе, да на нелёгком для меня ружье, которое всегда должно быть на всякий случай под рукой.

Уставшие, но с приподнятым настроением, наконец-то прибыли домой.

Время позднее, но мама как всегда нас ждала. Брат и сёстры тоже не спали. Я был рад похвалиться своей удачей. Все-таки мой трофей – лиса, а у отца – заяц.

Какого же было моё и всех домашних удивление, когда в убитой мною лисе все узнали, нашего рыжего, лохматого послушного любимца Грива. Я не верил своим глазам. Мне было стыдно и до слёз обидно, что я, не убедившись, произвёл выстрел в нашу любимую собаку.

Со слезами пояснял, что я его закрывал в сарае, прежде чем уйти на охоту. Но, возможно, он сам или кто-то помог ему выбраться, и он, с самыми лучшими намерениями, как страстный любитель охоты, ушёл по нашим следам. А я, не убедившись, что это не лиса, произвел по нему роковой выстрел. Жалко, стыдно, обидно, трагично.

Поэтому впредь, не убедившись в своих правильных и безопасных действиях, я никогда на авось ничего не пытаюсь делать.

– Теперь, Серёжа, понимаешь, в чём важность уверенности? Тебе, внучок, предлагаю также каждый раз твёрдо убеждаться, прежде чем утверждать, что на велике промчался твой друг Дима. А это ведь был кто-то другой.

– Дедуля, теперь я понял свою ошибку и к чему может привести неподтверждённая уверенность.

    2006 год

Первый охотничий трофей

В один из предновогодних дней, когда отец был занят на работе десятилетний брат, и я девятилетний, предложили гостившему у нас дяде, брату отца, прогуляться с ружьём в окрестностях села. Дядя, в ожидании отца перелиставший не одну газету, без раздумий согласился.

Собрали хранившееся в разобранном виде отцовское ружьё, взяли больше чем надо патронов в надежде, что дядя нам обязательно разрешит пострелять из настоящего охотничьего ружья.

Зимний короткий день давно перешёл за вторую его половину. Мы поспешно оделись и с предвкушением прогулки, а возможно и охоты, с громким детским гомоном вышли на промысел. Больше всего детей манила надежда просто пострелять. А если повезёт, то и по заманчивой охотничьей цели.

Охота порождает у детей двоякое чувство. Одни представляют себя добытчиком, считающим порадовать себя и близких добытым зверем или подстреленной дикой птицей, обеспечив радость предвкушения приготовленной, не так часто в трудные послевоенные годы, подаваемой на стол мясной пищи.

Заяц русак. Картинка из бесплатного сайта.

Другие, проявляя жалость и сострадание к живому существу, в робкой детской душе отвергают насилие. Сочувствие преобладает. Но азарт охоты берет своё. Не так уж мы надеялись на успешную охоту, но пострелять желание дети имели.

Пора года зимняя. День пасмурный. Снег неглубокий, мягкий. Слабый морозец, не оставляющий скрипа под ногами пешеходов, благосклонно сопровождал нас на всём охотничьем пути. Нам предстояло напрямую преодолеть пологий, но длинный спуск берега реки Самары с нашей стороны. По окрепшему устоявшемуся льду перейти реку, чтобы оказаться на другом, более ровном, но с заросшим ивняком и кустарником берегу – цель нашего охотничьего путешествия.

До войны здесь тянулся неширокой полосой на всем противоположном берегу реки настоящий лес, с лиственными стройными деревьями граба, клёна, липы, дуба. Но для восстановления сожженных фашистами строений ближайших деревень, лес был полностью вырублен. В настоящее время здесь преобладают кустарники и одинокие тонкие невысокие отрастающие деревья.

Русло реки мелкое, неширокое, течение тихое. Лёд оказался прочным, гладким. Местами свободным от снега. В таких местах зимней реки дети катаются на самодельных коньках и играют в детские игры.

Ружьё нёс дядя, а нам с братом и на этот раз удалось с разбега несколько раз прокатиться по чистому, гладкому скользкому льду.

Кустарник стоял без листьев. Хорошо просматривался. Трава прикрыта тонким слоем снега. Нам легко было найти выделяющуюся с пригнутой травой тропинку. Прошли несколько сот метров среди кустов по протоптанной дорожке и вскоре оказались на опушке бывшего леса.

Перед нами лежали ровные пойменные луга. В зимней дымке, кое-где виднелись одинокие кустики. Здесь по весне колхоз и местные жители заготавливали для скота сочное и выстоявшееся сено. Вдоль кустарника проходила более заметная полевая дорога, по которой мы и решили пройти некоторое расстояние.

Никакой тактики охоты мы не придерживались. Шли рядом по дороге. Разговаривали. Дядя рассказывал о тех местах, где ему пришлось воевать. Об охоте даже не было разговоров, просто прогуливались по свежему воздуху вдали от мирской суеты.

Давно выпавший снег был помечен большим количеством старых и новых заячьих следов, но мы на них даже не обращали внимания. При ходьбе разогрелись. Иногда останавливались, продолжая беседу. Дети ожидали найти причину пострелять, но пока такого случая не было.

Пройдя километра два – три, дядя спохватился, что нас может застать вечер, и предложил вернуться обратно. Другого маршрута мы не планировали, да его и не было, поэтому решили возвращаться той же дорогой.

Солнце так и не показалось. Появилась дымка слабого тумана. Далёкие одинокие кусты на обширном лугу уже были слабо различимы. В деревне за лесом, через речку слышен был лай собак. Морозец крепчал, снег под ногами стал заметно поскрипывать, а то и шумно хрустеть всё сильнее и сильнее. Явный признак того, что было уже за десять градусов мороза. Мы тоже чувствовали похолодание, но это нас не так уж и беспокоило.