Золотой Рыцарь

Военный ещё раз поклонился.

Герцог улыбнулся и добавил, подчёркивая выразительной мимикой каждое слово:

– Незаметно и очень аккуратно! Впрочем, в ваших способностях я не сомневаюсь!

Стражник вновь отвесил поклон. Тогда герцог вдруг нахмурился и произнёс очень тихо, но строго:

– И чтобы никто в деревне не узнал, что рыжий у меня. Я рассчитываю на вас, полковник!

Начальник стражи опустил голову в очередном поклоне и, получив дозволение от хозяина, тихо выскользнул в двери.

Герцог же присел в кресло и нервно забарабанил пальцами по подлокотнику.

– Золото, золото… – рассуждал он уверенно, глядя на дорогой подсвечник. – Ясно, что юродивый нищенка кого-то обокрал, а потом, жалея старуху, подарил ей несколько монеток. Мерзавец и негодяй, воришка! Всё золото в Хавкустене моё!

Следующим утром седая Торбетта будила Олеффа тычками и криками:

– Просыпайся, лентяй! Просыпайся, лежебока!

Олефф потёр глаза кулаками:

– Что ты раскричалась? Сегодня я ещё не успел провиниться!

Жена бросила в него полотенце:

– Собирайся немедленно на причалы! Наш рыжий друг пропал!

Кривая спина сел на кровати и покрутил головой. Он спросил непонимающе:

– Какой рыжий? Какой друг? И с чего, Торбетта, он вдруг стал «наш»?

Жена лишь зло сверкнула глазами и выбежала из комнаты. Она вернулась скоро с ковшом холодной воды.

– Умывайся! И посмотри внимательно на стол! Что ты на нём видишь?

Олефф бросил взгляд в сторону стола.

– Помидоры вижу. Хлеб… кастрюлю… Гарпун мне в печень, Торбетта, что ты хочешь от меня?

Торбетта вознесла глаза к небу:

– О, боги! Зачем вы послали мне такого дуралея? Эта гусиная похлёбка с лепёшкой и овощи! И это всё подарил нам рыжий! Он спас нас от голода!

И жена, горячо жестикулируя и ругаясь, поведала Олеффу обо всём, что произошло накануне – о событии около калитки, о превращении монет и разговоре с женщинами на рынке.

Супруг слушал очень внимательно, и с каждым словом седой Торбетты становился всё серьёзнее и серьёзнее.

– Понимаешь теперь, старый болван, что этот паренёк – наш спаситель? Сам прозябает в голоде и нищете, но наколдовал нам с тобой целую пригоршню золота! Это благородный поступок, на который мало кто способен в Хавкустене. Он как настоящий рыцарь из книг! Золотой рыцарь! – прикрикнула Торбетта, завершая рассказ.

Олефф промокнул полотенце в ледяном ковше и обтёр лицо.

– Торбетта, я не понимаю. Ты хочешь, чтобы я сходил на причалы и поклонился в ноги этому убогому оборванцу?

Он встал, потянулся рукой к столу, чтобы взять кусок хлеба, но Торбетта стеганула его тряпкой.

– Он Золотой рыцарь, а не оборванец!

Олефф не стал спорить:

– Хорошо, надо поклониться этому Золотому рыцарю?

Торбетта вдруг устало присела на кровать и смахнула слезу.

– Пропал наш мальчик, пропал. Сторож видел, как неизвестные люди шарились под причалом затемно. Они связали рыжего и увезли на лошади, неизвестно куда… Утром у колодца все об этом говорили. Я этому сторожу глаза выцарапаю! Всё видел и не поднял шума!

Олефф лишь пожал плечами и грустно посмотрел на жену.

– Бери своё ружье и топай к герцогу! – Торбетта пригладила волосы и спрятала их под платок. – Если надо, я пойду с тобой. Герцог нам поможет. Надо найти мальчика.

Кривая спина уже натягивал сапоги. Кажется, до него стали доходить отчаянные слова супруги, вся печаль и ужас, которые в них содержались.

– А ружьё мне зачем? Я же рыбак! – раздражённо бросил Олефф.

– Надо организовать отряд на поиски мальчика! Герцог даст своих военных, он не откажет, я буду просить на коленях. Говорят, что у него жестокое сердце, но я в это не верю! Мало мы налогов платим? У меня не было в доме крупы и соли, а я отнесла полный налог во дворец, честно, до последней крохи! А ты, рыбак, сейчас же повесишь на плечо своё несчастное ружьё и будешь вместе с солдатами на поисках! Или ты с острогой решил ходить или с сетью? Бери, бери, оно уже заржавело, наверное!

Олефф крякнул, выпил залпом стакан воды и, не притронувшись к еде, решительно пошёл в чулан за оружием.

В мрачном и тёмном подвале, на голых каменных плитах лежал, свернувшись, худощавый рыжеволосый парень. Он тесно прижимал острые колени к груди, обхватив их руками, и дрожал. На нем были холщовые штаны и рубаха, снятые явно с чужого человека, не подходящие по росту, широкие и мешковатые. Эту одежду подарили ему рыбаки Хавкустена.

Юноша перевернулся на другой бок и стал вспоминать, как совсем ещё недавно он помогал рыбакам развешивать на сушку широкие тралы, как выгребал воду черпаком из прохудившейся лодки, как уносил в холодный амбар тяжёлые ящики, набитые серебристой жирной рыбой.

Он слабо улыбнулся, ему будто стало теплее. Там, в Хавкустене, у него остались настоящие друзья. Суровые и грубые мужчины, ругающиеся через слово, пахнущие рыбой, табаком и смолой. Они ловко прыгали с причала на борта лодок, крепко вязали верёвочные концы, с лёгкостью сворачивали огромные, широкие паруса в тугие рулоны, кричали и беззлобно бранились. А потом все вместе ели у костра, угощали друг друга мясом и хлебом, смеялись, шутили и рассказывали интересные истории.

Рядом с молодым человеком на полу стоял кувшин с водой, и в глиняной тарелке лежала чёрствая лепёшка, но есть не хотелось. Ему было страшно и тоскливо.

Что хотели эти сильные люди, которые подняли его ночью, связали и бросили в подвал? Зачем его привезли сюда и держат уже второй день? Тот высокий солдат, который приносил еду, ни слова не сказал.

Парень поёжился, встал и сделал несколько шагов. В небольшое и высокое подвальное окно, загороженное решётками, пробивался тусклый свет, где-то там далеко за стеной было солнце.

Вдруг дверь заскрежетала и открылась. На пороге появился солдат с саблей в руке.

– Эй, рыжий! Пошли за мной! – крикнул солдат.

Юноша вздрогнул и поспешил исполнить приказание. Выйдя в освещённый коридор, он невольно закрыл лицо руками – яркий свет врезался в глаза и немного ослепил. Солдат подтолкнул его к лестнице.

Пройдя долгими коридорами и лестницами, они очутились в широкой светлой зале, обставленной дорогой мебелью и украшенной портретами каких-то людей. В центре залы стоял широкий стол, окружённый массивными креслами, в одном из которых сидел красивый и нарядный господин. Господин крутил в руках тонкий бокал и улыбался.

– Спасибо, любезный! – благосклонно сказал господин солдату. – Оставь меня наедине с гостем!