Охота на черного ястреба

Пригород Вашингтона.

Вилла директора ЦРУ Джона Тейбола

Джон Тейбол находился в весьма раздражённом расположении духа. Сегодня президент выказал ему своё явное неудовольствие. Хотя они были старинными друзьями, но замечание хозяина Белого дома обеспокоило Джона. Директор ЦРУ знал крутой нрав своего патрона. Несмотря на их давнишнее знакомство, президент за непрофессиональную работу вполне мог отправить его в отставку, а на пенсию Джон как раз не торопился.

В течение всего дня директор ЦРУ срывал своё зло на подчинённых, накричал на секретаршу, обидел своего помощника. Но причиной такого его поведения стал даже не выговор президента, а невозможность связаться со своим представителем в Сомали, который был отправлен три дня назад в эту страну для проведения очень важного задания. У директора сразу же после сегодняшнего совещания возникло подозрение, что все грядущие его неприятности будут связаны именно с этим заданием.

Операцию, которой присвоили гриф «совершенно секретно», готовили самым тщательным образом лично Джон Тейбол, а также начальник Контрразведывательного центра Оперативного директората и его заместитель. Целью операции было устранение генерала Айдида, возглавлявшего самую боеспособную группировку на территории Сомали и контролирующего северные районы страны и столицу. Сотрудникам ЦРУ удалось выйти на одного человека из ближайшего окружения генерала. С ним очень плотно поработали самые толковые сотрудники и психологи и убедили его пойти на сотрудничество. Результатом всей этой работы стало согласие человека из штаба мятежного генерала оказать содействие сотрудникам ЦРУ и выдать им влиятельного полевого командира.

О проведении этого мероприятия знал весьма ограниченный круг людей, включавший трёх человек. Правда, пришлось даже немного блефовать, представив руководителя операции как представителя президента. Но это было сделано только лишь для того, чтобы, не посвящая в детали предстоящего сложного мероприятия командующего группировкой генерала Балчера, получить от него максимум содействия. Ведь провала нельзя было допускать в этом весьма щекотливом деле, ибо слишком большие деньги выделили очень влиятельные люди для устранения главаря мятежников.

В Сомали для координирования действий директор ЦРУ направил Сэма Вильямса, своего доверенного человека. Буквально перед самым совещанием у президента Джону принесли шифровку о том, что операция началась. Но вот уже прошло несколько часов, как от Сэма Вильямса не поступало никаких сведений. По всем срокам операция уже должна была закончиться, поэтому необъяснимое молчание сотрудника и приводило Джона Тейбола в бешенство. Безвестность просто угнетала.

Однако директор ЦРУ, будучи опытным разведчиком, шестым чувством ощутил, что в Сомали произошло что-то неординарное и что именно об этом президента поставили в известность.

Джон времени зря не терял. Он несколько раз звонил в Министерство обороны, и в разговорах с военными ему удалось вытянуть из них кое-какую информацию. Правда, те сведения были весьма скупы, да и понять из них можно было только одно: американские войска понесли большие потери. Однако такую информацию нельзя было считать новостью, ибо президент уже сказал об этом на коротком утреннем совещании.

Джон Тейбол очень злился. Его злость ещё более усиливалась оттого, что все попытки связаться со своим человеком в Сомали оказались тщетны. Мобильный телефон Сэма Вильямса, заместителя начальника Контрразведывательного центра Оперативного директората, руководившего операцией, молчал. Сотрудники резидентуры из Могадишо так же не дали какой-либо исчерпывающей информации о трагическом происшествии в окрестностях сомалийской столицы.

День прошёл быстро. Вечером дома Джон Тейбол работал очень долго. Время перевалило далеко за полночь, но директор не торопился идти в спальню. Спать не хотелось. К тому же к завтрашнему дню необходимо было подготовить доклад для президента, но работа не шла, так как совершенно другие мысли лезли в голову. Джон непроизвольно взглянул на часы.

– Ничего себе! Надо идти спать, а то завтра засну прямо за столом у президента!

Приняв снотворное, директор отправился в спальню. Он только уснул, когда его вдруг разбудил телефонный звонок мобильного телефона. Джон Тейбол даже вначале не сообразил, что произошло, так как голова от принятого лекарства была немного тяжёлой и чуть кружилась, словно после бурной вечеринки.

– Так ведь я снотворное принимал, – тихо проговорил директор ЦРУ, когда несколько секунд спустя окончательно пришёл в себя. Чтобы не разбудить жену, Джон осторожно слез с кровати, на цыпочках вышел из спальни и плотно прикрыл дверь. Он прошёл в кабинет и посмотрел на часы. Прошло буквально всего полчаса, как Джон покинул свою рабочую комнату.

– Сэр, простите, что разбудил вас, – услышал Джон Тейбол голос своего подчинённого, Сэма Вильямса.

По его чуть дрожащему голосу директор понял, что произошло что-то из ряда вон выходящее, и почувствовал, как и у него началась мелкая дрожь, но не в голосе, а в коленях.

– Что случилось, Сэм? Говори, быстро! Я не мог с тобой связать в течение всего дня! – раздражённо рявкнул директор в телефонную трубку. Но и без доклада подчинённого он понял, что все его неприятности ещё только впереди. За долгие годы службы у Джона появилось уникальное чувство предвидеть плохое. И в этот раз предчувствие его не обмануло.

– Сэр, операция протерпела полный крах. Золото и доллары похищены! – взволнованно и немного испуганно проговорил Вильямс.

– Когда это произошло?

– Вчера вечером, сэр!

– А почему ты докладываешь только ночью, прошли почти сутки, да я тебя…

– Сэр, но мы с командующим, генералом Балчером, предпринимали меры по проведению поисков и…

– Короче, Сэм! Золото и деньги нашли?

– Нет, сэр!

– Та-а-ак!!! Думаю, президент уже знает об этом инциденте! А ты там не сиди! Ищи, копай землю, грызи её, но найди золото и деньги, понял? – жёстко проговорил Тейбол. Ярость захлёстывала директора. Он готов был убить своего сотрудника, если бы тот сейчас, именно в данную секунду, оказался бы перед ним. – Ты слышал, Сэм?

– Да, сэр!

– Кстати, ты сейчас где? – неожиданно, чисто интуитивно, спросил своего подчинённого директор, почувствовав, что тот находится где-то неподалёку, и вновь не ошибся в своих предположениях.

– У вашего дома, сэр! – коротко ответил Вильямс.

– Почему? А как же… – однако выяснять, почему Сэм без разрешения покинул Сомали и примчался в Вашингтон, было нелогично.

«Ладно, потом разберёмся с этим», – подумал директор ЦРУ, а вслух коротко приказал:

– Заходи! Жду!

В ожидании прилетевшего из Сомали провинившегося подчинённого Джон Тейбол прохаживался по кабинету. Звук его шагов полностью поглощал мягкий и ворсистый ковёр ручной работы. Ночная тишина помогала Джону сосредоточиться, и он вновь и вновь возвращался в своих воспоминаниях к утреннему совещанию в Белом доме.

«Наверняка этот служака Балчер успел доложить. То-то я смотрю, президент вчера был взволнованным и зло так на меня поглядывал. Ну и Майкл тоже хорош. Старый приятель! Ничего не стал мне говорить! Вот и друг?! А ведь имеет информацию, имеет! Военные всегда и обо всём ему докладывают, это не мои болваны!» – размышлял директор разведывательного ведомства, поглядывая на часы. Он с нетерпением ожидал прихода Сэма, так как чувствовал, что тот расскажет ему такие детали, о которых, возможно, не знает никто.

В кабинете раздался тихий звонок. Джон Тейбол взглянул на экран видеотелефона. У калитки его виллы стоял Сэм Вильямс. Директор нажал кнопку, его помощник вошёл за ограду сада и направился к дому. Джон спустился вниз в холл своего дома, и сам открыл входную дверь.

Директор вместо приветствия только кивнул Сэму и провёл его к себе наверх в кабинет. В ту ночь главе ЦРУ так и не пришлось спать. В кабинете они просидели до самого утра. Джон Тейбол не кричал и не ругался, а только внимательно слушал своего подчинённого, делая кое-какие заметки в блокноте и тут же внося небольшие изменения в свой доклад президенту.

Директор ЦРУ прекрасно понимал, что хозяин Белого дома обязательно спросит его о замысле проводившейся операции. Однако Тейбол ничего не мог сказать своему боссу о том, что ЦРУ просто пыталось подкупить одного их главарей мятежников, дабы тот продал бы им того, за кем тщетно охотилось всё разведывательное сообщество США уже в течение целого года. Об этой тайной операции нельзя было рассказывать именно в силу того, что предыдущий президент, покидая свой пост, не подписывал никаких директив на этот счёт и федеральная власть не выделяла средств для её проведения. Джон Тейбол сам изыскивал финансы, используя возможности своего могущественного ведомства и привлекая частные средства весьма влиятельных и заинтересованных лиц, а такие действия высших чиновников не одобрялись ни общественным мнением, ни самой администрацией. Узнай пресса о таких неблаговидных делах ЦРУ, скандал мог бы получиться весьма большим и с плачевными последствиями лично для него как директора.

«Ох уж эти писаки! Они ведь вполне могут пронюхать про наши дела в Сомали!» – размышлял Джон Тейбол, задавая себе вопросы и тут же отвечая на них.

«Да, видимо, ничего не поделать! Придётся доложить президенту о том, откуда взялись деньги и золото на проведение операции», – думал директор ЦРУ. Ему предстояло найти выход из того щекотливого положения, в котором он оказался. Однако Джону приходилось выпутываться и не из таких сложных ситуаций.

«Конечно, это скандал! Но в администрации его постараются замять. Почему? Да ведь нельзя же, чтобы президент, вступивший в свою должность чуть более трёх месяцев назад, сразу был замешен в неблаговидных делах».

Джон Тейбол давно работал в разведке, а потому имел некоторый опыт в решении трудных проблем. Ему однажды удалось довольно легко выйти чистым из одной очень сомнительной операции в так называемом деле о «контрос», когда сотрудники разведывательного ведомства поставляли некоторым реакционным режимам в Южной Америке оружие за деньги, вырученные от продажи кокаина, транспортировку которого на территорию США сами и прикрывали. «Черная касса» ЦРУ использовалась тогда не только для финансирования союзников с целью устранения неугодных Вашингтону режимов, но деньги также уходили и на тайные счета в швейцарских банках.

Разведывательное ведомство США по собственному усмотрению могло расходовать огромные суммы на любые тайные операции, будь то свержение правительства в какой-нибудь стране, убийство неугодного лидера иностранного государства, дестабилизация внутреннего положения даже в собственной стране. И планы такие, кстати, были разработаны и существовали на всякий непредвиденный случай «в процессе обострения ситуации, угрожающей безопасности США», как говорилось в одном из секретных документов ЦРУ.

Когда об этом узнали журналисты, разразился жуткий скандал. Правда, кое-что удалось замять, например, планы по вмешательству ЦРУ во внутренние дела собственного государства, ибо в них было слишком много такого, отчего Америка могла просто сойти с ума. Ведь не всякий человек хочет, чтобы его частная жизнь была как на ладони и чтобы кто-то определял его лояльность, а на этой основе решал, жить человеку или нет. Но судебные процессы всё-таки были. Журналисты тогда смогли привлечь огромное внимание общественности, подключить к делу сенат и палату представителей, которые устроили парламентское расследование. В те годы многих из тех сотрудников ЦРУ и военной разведки, кто участвовал в деле, уволили со службы, привлекли к суду и даже дали сроки. Но Джону Тейболу удалось избежать судебного преследования, хотя его несколько раз вызывали в сенатскую комиссию и суд в качестве свидетеля.

Сейчас же мог разразиться очередной новый, ещё более громкий скандал, если бы кто узнал, откуда в этот раз в распоряжении ЦРУ появились деньги и золото. У директора даже выступил пот, когда он на мгновение представил, как по всем каналам телевидения будут передавать сенсационные известия о новых разоблачениях ЦРУ.

«Этим щелкопёрам и бумагомарателям только дай волю, и они раскопают всё. Да и потом в этом деле участвуют весьма влиятельные люди, а их подводить я не должен ни в коем случае, иначе меня просто раздавят как блоху», – злился Джон Тейбол. И у него имелись причины серьёзного беспокойства, ведь на этот раз деньги были получены от продажи урана, нелегально вывезенного с рудников Сомали и через третьих лиц проданного в страны, которые тайно разрабатывали ядерное оружие.

«Однако бизнес есть бизнес! Ничего не поделаешь, придётся всё доложить президенту, иначе наступит конец и не только для меня. Ведь без личной санкции главы государства я не смогу предпринять каких-нибудь серьёзных шагов, дабы скрыть реальные источники наших внебюджетных средств», – размышлял остаток ночи директор Джон Тейбол, меряя шагами размеры своей гостиной.

Но не президента опасался директор ЦРУ, ведь глава государства мог только лишь отправить его в отставку. Мистер Тейбол более всего боялся, причём боялся панически совершенно другого человека, пожалуй, самого влиятельного не только в Америке. Этот мультимиллионер мог одним телефонным звонком разорить Джона, сделать его совершенно нищим, лишить средств существования и попросту выбросить на улицу в самом прямом смысле этого слова.

Тейбол с опаской поглядывал на телефон, понимая, что ему придётся рано или поздно звонить своему истинному хозяину, Генри Хорсту – одному из реальных хозяев жизни. Директор ЦРУ осторожно, словно гремучую змею, взял трубку мобильного телефона и, бросив взгляд на часы, стрелки которых приближались к цифре восемь, с замиранием сердца набрал номер своего настоящего босса. Джон Тейбол знал, что в это время мистер Хорст уже проводит лёгкую разминку на поле для игры в гольф. Директор напряжённо вслушивался в долгие гудки вызова, звучавшие в телефоне. Наконец ему ответили. Генри Хорст чуть запыхавшийся, видимо, после очередного удара по мячу, хриплым своим голосом, несколько недовольным, что его отвлекли от игры, спросил:

– Что случилось, Джон?

– Простите за беспокойство, сэр, но у меня неприятное сообщение по поводу одного нашего совместного предприятия, – начал говорить директор, чувствуя, как у него от волнения и страха перехватывает дыхание и сохнет во рту. Тейбол немного замялся, вздохнул и уже намеревался сказать, что же случилось в далёкой африканской стране, как мистер Хорст довольно грубо перебил его:

– Я всё знаю, Джон! Через полчаса жду тебя у себя в резиденции! – коротко бросил он своему собеседнику.