Занимательная музыкология для взрослых

Что скажете?

Вторая часть первой части

О мозгах

Есть несколько концепций, объясняющих, как так получилось, что пятьдесят тысяч лет назад в распоряжении наших далеких предков оказались мозги, пригодные для решения задач, которые перед ними в ту пору и близко не стояли. Не буду вдаваться в детали, чтобы никого ненароком не обидеть, вы с этими концепциями хорошо знакомы, каждый выберет себе объяснение по сердцу и душе, но факт остается фактом – что на компьютере работать, что на мамонта охотиться, а мозгами мы пользуемся теми же самыми.

То есть, исходя из этого, мы можем с уверенностью сказать, что дураки далекого прошлого ничуть не отличались от нынешних, иным был лишь антураж.

Впрочем, к умным это тоже относится.

Но есть один нюанс.

Вот видит Бог, не хотел я здесь занудствовать и рассказывать о пользе музыкального образования, о культуре я и вовсе говорить не буду, не до нее тут.

Я расскажу вам про мозги, а вы уж там сами делайте выводы.

Обработка информации

Представьте себе, что? происходит в мозгу, когда вы занимаетесь чем-то музыкальным. В качестве музыканта. Я пока исключительно про объем информации и обработку этого объема в единицу времени.

Вот у вас перед глазами ноты – огромное количество разнообразных значков, связанных в своеобразную систему. Этот массив информации надо обработать с вполне определенной скоростью, которая указана, между прочим, в тех же нотах в виде темпа.

Хорошо, если это медленно и печально, тогда у вас есть дополнительное время. Но это вполне может быть быстро и весело. Тогда все несколько хуже. В том смысле, что в этом случае надо быстрее соображать.

Хорошо, если это один голос, но это может быть и фортепиано, там нот поболе будет.

Хорошо, если это фортепиано, но это может быть и партитура – объем информации, в который сведены все ноты, которые звучат в оркестре, состоящем из ста музыкантов. А также солистов и хора, если вам повезло больше обычного.

Прочитанные и информационно осмысленные ноты надо перевести в проявления мелкой моторики, если вы собираетесь исполнить это на музыкальном инструменте. Могу, конечно, напомнить о том, что полушария мозга имеют разные функции и при этом управляют руками «по диагонали» – почему так устроено, история длинная. Если интересно, прочитайте про инсульт, там все вполне доступным языком изложено. Так вот, руки музыканта при игре на инструменте совершают достаточно независимые друг от друга движения, но при этом очень точные.

Что там у нас еще? Мы поем песню? Красота… Значит, добавляем к ритму и высоте звука слова?, да? То есть вы одновременно читаете ноты и слова, поете и артикулируете текст, а проще говоря, одновременно функционируете в двух знаковых системах. Кстати, совершенно не возбраняется при этом аккомпанировать себе на фортепиано или гитаре, если у вас не исчерпались вычислительные ресурсы.

Кстати, в следующем куплете с теми же самыми нотами будут связаны другие слова. Я думаю, это тоже очень развивает когнитивные возможности.

Добавим сюда еще некоторые проблемы совместного музицирования, допустим, в ансамбле, хоре или оркестре, когда плюс ко всему вышеперечисленному надо координировать свои действия с окружающими.

А если вы еще и поете, скажем, ансамбль в итальянской опере, где каждый из участников, как это у них принято, одновременно со всеми остальными поет о своем, наболевшем… Ну, скажем, Аида поет о своей эфиопской Родине, Амнерис о ревности, Радамес, мужественный красавец и без пяти минут национальный герой, поет о том, что боится, как бы Амнерис не просекла его чувства к Аиде. И все это происходит одновременно. И при этом выглядит абсолютно органично, то есть как будто так и надо. Опера вообще особая штука, там многое как будто так и надо.

Да, но в этой сцене из «Аиды» их всего трое. А в «Путешествии в Реймс» Россини есть ансамбль из четырнадцати солистов.

И этот безумный поток сознания вы выдаете с учетом того, что работаете в большой команде в предельно жестких условиях, заданных композитором, либреттистом и дирижером.

Я уж из милосердия к исполнителю не упоминаю оперного режиссера…

Поете вы, разумеется, по-итальянски, независимо от того, какой язык считаете родным.

То есть нет, это вы итальянскую оперу поете по-итальянски. Вагнера, извините, вы будете петь по-немецки. «Кармен», естественно, по-французски.

И будь вы хоть негром преклонных годов, но партию Ивана Сусанина будете петь по-русски.

Третья часть первой части

Апология музыкального образования

Мозг музыканта

На первый взгляд, это такой же сморщенный орган, как у всех, который и в руки-то взять неприятно.

И все же какие чудеса творит с ним музыка!

Вспомните, как стремительно маленький ребенок впитывает в себя всю информацию об окружающем мире. Поднял головку, пополз, пошел, цвета? мира, температура, фактура и свойства предметов, речь… В мозгу с безумной скоростью формируются новые связи, новые возможности в тех сферах, которые требует жизнь. И с такой же скоростью утрачиваются или не образуются вовсе, если в нужный момент оказались невостребованными.

И вот совсем юный мозг оказывается в мире, в котором очень существенную роль играет музыка (я говорю именно о ребенке, который не только слушает музыку, но и активно ею занимается). И мозг начинает решать весь массив проблем, навалившихся на столь юный и, слава богу, пока неокрепший организм. Я сейчас имею в виду не испачканные штанишки или упавшую на пол тарелку с кашей. Речь идет лишь о проблемах, связанных с взаимодействием музыки и мозга.

Еще несколько слов об информационном трафике

Про объем потока информации при взаимодействии сознания с музыкой как таковой вы уже в курсе. А ведь я еще не сказал про физиологическую сторону вопроса, про обработку массивов информации, связанных с преобразованием собственно звука, который, пройдя цепочку от механических колебаний барабанной перепонки, ударов молоточка, наковальни и стремечка, передает импульс к жидкости среднего уха, которая уже в свою очередь раздражает в улитке рецепторы, а они уже формируют нервные импульсы. (Это все анатомия, картинки всегда найдете.)

А пальчиками шевелить, а еще и дуть, если это флейточка, а ручечками, если на скрипочке – на одной ручке пальчики нужны, а на второй, пожалуй, не настолько, зато суставчики… Особенно плечевой, локтевой и запястье.

Или посмотрите на руки пианиста, когда их крупным планом берет камера оператора – огромное количество микроскопических движений, причем правая и левая рука решают разные проблемы. Более того, если пианист играет, скажем, четырехголосную фугу Баха, то в комплексе движений десяти пальцев двух рук возникает четыре одноголосных музыкальных смысла, связанных между собой на каком-то ином, более высоком уровне.

Это все гордо называется мелкой моторикой. Потрясающе полезная штука. И для ее развития, конечно же, можно купить набор «ЛЕГО».

Но можно, прости господи, скрипочку.

А теперь внимание!

И вот тут запускаются процессы, связанные с необходимостью более тесного и быстрого взаимодействия между правым и левым полушариями мозга. Это взаимодействие обеспечивает мощное сплетение нервных волокон, которое называется «мозолистое тело». Так вот, у музыкантов, начавших серьезно заниматься музыкой в возрасте до семи лет, мозолистое тело на десять-пятнадцать процентов толще, чем у тех, кто собирал «ЛЕГО».

Если говорить в более знакомых нам компьютерных терминах, то мозолистое тело – это своего рода шлейф для высокоскоростного обмена большими потоками данных между двумя вычислительными системами.

Вы меня правильно поймите, я же не о красоте говорю, не о бицепсах и квадратиках на животе культуриста, а о том, как активно развивается мозг, если его вовремя загрузить задачами.

Теперь вы, родители, понимаете, зачем учить детей музыке? Вовсе не для того, чтобы испортить им жизнь. Хотя, как говорил еще в середине XVII века странствующий монах и композитор Аннибал Гантез, «учение не забава, а способ сколотить капиталец». Тем не менее в наши дни профессиональная деятельность – это всего лишь случайный, совершенно негарантированный бонус, отягощенный огромным количеством побочных негативных эффектов.

Обучая ребенка музыке, вы просто реализуете целый класс заложенных в мозгу ребенка возможностей, которые так и заглохнут за ненадобностью, если эти механизмы не запустить вовремя.

Про детей, которых воспитали животные, вы ведь знаете? Про маугли? После шести лет они уже не в состоянии освоить ни прямохождение, ни человеческую речь, несмотря всевозможные попытки реабилитации.

С музыкой происходит то же самое.

Просто последствия не производят столь катастрофическое впечатление.

Хотя казалось бы…

Занимательная генетика, или Некоторые вопросы педагогики