Напряжение растет

– И что же было в этом письме? – с обманчивой мягкостью, будто врач, заманивающий на прививку, спросил Руслан прямо в ухо, а плечи вновь попали в жесткий захват.

– Т-там был вызов всех школ, – вместо меня ответил учитель, – на соревнование за титул лучшей школы в империи.

– Я все объясню, – откашлявшись и вновь заползая обратно в пиджак, заявил я солидно.

– Очень, очень интересно, – поддакнул Руслан.

– Соревнования проведу сам, приз тоже с меня, – решительно обозначил я всю меру своей ответственности.

– О-ох…

– Выиграю тоже сам. Ну, вместе с Пашкой. Мне для дела надо.

– Максим, – с тихой яростью произнес Руслан Артемьевич, отпустив мои плечи и отступив на шаг назад.

И было в этом слове нечто такое, из-за чего лица всех, смотревших в мою сторону, вытянулись и отчетливо посерели. Странно, что мое имя пугает взрослых людей. В кабинете вновь повисла тоскливая тишина, которая вот-вот должна была разразиться громом некоего решения – и ждали его отчего-то вовсе не от директора, а от Руслана.

Но в момент, когда слово должно было прозвучать, в идеальном беззвучии отбойным молотком прогудел сигнал телефона. Странный телефон – бежевый, без номерного диска и клавиш, он занимал место на маленьком столике за спиной директора. И эта странность была настолько притягательна, что все взрослые оставались неподвижными, будто были загипнотизированы, пока гудели все семь резких гудков, – ровно до того момента, как я поднял трубку. Кто-то же должен был это сделать!

– Аллоу? Директора? – повернулся я к директорскому креслу.

– А-ахх…

– Он не может. Он при смерти. Меня Максим Михайлович зовут, – ответил я на приветствие очень солидного, неспешного и уверенного мужского баса на том конце провода. – Очень приятно. Совершенно с вами согласен. Непременно. Немедленно, – соглашался я на совершенно логичные фразы. – Взаимно. До свидания.

Я положил трубку, с уважением глядя на бежевый аппарат, будто бы на недавнего собеседника, потом поправил бабочку и развернулся к остальным.

На меня смотрели восемь пар ошарашенных глаз. Даже директор ожил ради такого дела.

– Меня назначили новым директором и призвали решительно разобраться с творящимся тут бардаком! – рубанул я ладонью воздух. – И первым своим приказом я требую немедленно ввести в меню пюре и котлеты. Доколе!..

– Максим, – как-то совсем ошарашенно произнес Руслан Артемьевич.

У остальных лица отчего-то были не лучше. Хм.

– …и на двадцать процентов поднять заработную плату персоналу!

Вот, лица уже обрели осмысленность и некоторую задумчивость.

– Нет, это категорически… – встал с места учитель географии.

– На тридцать. Первый урок можно проспать.

– А может и… – собрался он было кивнуть головой, но наткнулся на взгляд Руслана и проглотил окончание фразы.

– Это все недоразумение, – вымученно произнес Руслан. – Все свободны, соберемся завтра в десять часов. Максим, останься.

– Разумеется, это же мое рабочее место. – Я обернулся на тело, сидящее в моем кресле, и наткнулся на колючий взгляд своего предшественника. Н-да, как-то неловко вышло, надо бы сгладить. – Хотите шоколадку?

Судя по скрюченным пальцам, тянущимся к моей шее, – не очень. Тут еще и Руслан подошел опасно близко.

– Ну я, пожалуй, пойду… – перепрыгнув через стол, подхватил свой кейс и скрылся в двери, устремившись туда, где меня точно не будут искать – на урок геометрии.

– Самойлов, опаздываешь, – попеняла мне учительница, когда я с солидной неспешностью, подходящей для новой должности, шел к своему месту.

По пути остановился возле парты Яна и внимательно посмотрел на него, дождался, когда на лице возникнет паника, похлопал по плечу, молча призывая к действию, и стал ждать продолжения на задней парте. Ян обернулся, наткнулся на мой утвердительный кивок, резко выпрямился и все-таки потянул руку вверх.

– Да, Ян? – поинтересовалась учитель.

– Разрешите пересесть на другое место.

– Чем тебе это не нравится?

– Пожалуйста, – растерялся он и принялся подыскивать уважительную причину. – Я тут отвлекаюсь.

– Ну пересядь, – недоуменно пожала учительница плечами.

Ян подхватил учебник, портфель и проковылял за последнюю парту в первом ряду.

– Разрешите сесть поближе, – тут же поднял я руку.

– Хорошо, – выдохнула она, недоуменно глядя на наши действия.

– Максим, очень приятно, – пожал я соседке руку и с удовольствием оценил удобство близости к доске, согретое место и приятный, хоть и еле ощущаемый, аромат духов, исходящий от девочки.

Совсем другое дело!

– Татьяна, – благосклонно улыбнулись мне.

– А можно Таня тоже отсядет ко мне? – возмутился Ян с последней парты.

– Я тут не отвлекаюсь, – гордо вздернула Таня подбородок.

– Класс, тишина. Страница двадцать три, шестое задание. Делаем в рабочих тетрадях, к доске пойдет Зубов, – ткнула учительница ручкой в журнал.

– А Паши нет сегодня, – ответила его соседка.

– Тогда пойдет… – И перст судьбы вновь запорхал над фамилиями.

Много их там, и все разные. У нас раньше Ивановых было три штуки на группу, а тут у всех затейливые, я некоторые раньше и не слышал.

– Таня, не расскажешь мне о классе? Как кого зовут, где кто сидит? – шепнул я соседке и с деланым смущением улыбнулся. – Я так и не познакомился со всеми. С меня шоколадка.

Отдам одну из тех, что мне должен Ян. Но для начала на отраву проверю – что-то он слишком возмущенно сопит, аж отсюда слышно.

– Легко! За первой партой Миша Дивеев, древесина и мебель. Рядом Аня Акчурина, она «р» не выговаривает. За ними Петр Бабичев, электроника, вместе с Олей Ижеевой, у нее скобы на зубах. Потом Артем Садовников, грузоперевозки, и Юля Антонова, у нее ноги кривые. И Ян Микадзе, импорт вина, раньше со мной сидел, – потупила Таня глазки. – А я спортом занимаюсь.

– Вторая парта! – одернула нас учительница.