Напряжение. Коронный разряд

– Честь имею, – резко качнул головой офицер, по-уставному повернулся через левое плечо и отправился к своей машине, чуть ли не чеканя шаг.

Надо сказать, следующие свои слова Артем произнес уже после того, как позади вновь замерцало сине-красным и ведомственный авто, потребовав себе начальственным покрякиванием место в вечно спешащем потоке, вновь вырулил на магистраль. И даже после этого события прошло не менее пяти минут.

– Максим, что происходит? – коротко выдохнул он, продолжая смотреть вперед через лобовое стекло.

Футляр оставался лежать на его коленях нераскрытым.

Я изобразил пантомимой, мол, вообще-то, мне настрого запретили что-то говорить.

– Не пясничай. Можешь говорить. Итак? – рублеными и строгими фразами потребовал он ответа.

– Позволь выразить искреннее возмущение этим безальтернативным тоном, который накрепко связывает меня с происшедшим. Эта тенденция во всем винить именно меня раздражает еще со школы. Какая-то вечная презумпция виновности!

– Но это ведь ты, да? – не сменил тон Артем.

– Я, но…

– Максим!

Один из случаев, когда слово приобретает новое значение. Было имя – а стало нечто обвинительное и требующее немедленного раскаяния вместе с расшифровкой всех планов.

– Ладно… Твоя машина, как я уже сказал, была в контейнере. Вертолет с контейнером летел в Москву. Мои недоброжелатели задействовали свои связи в штабе ПВО столицы и посадили вертолет. Вскрыли контейнер, сорвали пломбы. А там твой джип. Княжеский то есть.

– Краденый… – глухо отозвался Артем.

– Ну кто ж станет красть княжеский джип! Да кому такое в голову придет!

Артем молча сложил руки на руле и уперся в них лбом.

– Вот и получается, что местного генерала подставили, уговорив посадить вертолет с имуществом наследника княжества Шуйских. А тот даже не аристократ, ему твой гнев, переданный через отца, всю карьеру сломать может. Вот, разыскал нас и пришел лично приносить извинения. Так что у тебя в Москве есть первый должник, – бодро завершил я, уже со скепсисом предчувствуя, что благодарностей не дождусь.

– Максим, а мне он нужен? – выпрямился товарищ и строго посмотрел на меня.

– Ну, дело ведь хорошее. Не в этом году, так через пару-тройку…

Артем поднял стекло, завел машину и молча вырулил на магистраль. Смотрел он вперед холодно и равнодушно, сконцентрировав все внимание на дороге. А подарок офицера так неоткрытым и отправился на заднее сиденье, вместе с документами, собранными одним движением с приборной панели.

– И даже что в футляре, не посмотришь? – осторожно поинтересовался я, заерзав от его реакции.

– Нет.

Я невольно покосился назад.

– А можно я посмотрю?

– Нет.

Тревожное ощущение и некая неустроенность, как у кота перед дверью, за которой кто-то шуршит, поселилась в душе.

– Я одним глазком?..

Артем вобрал воздух для очередного категоричного отказа, но выдохнул с некой обреченностью и отмахнулся рукой.

Я быстро перегнулся через кресло, приподнял крышку, мазнул взглядом по содержимому, закрыл и удовлетворенно вернулся на место. Ощущения – как будто прохладный ветер подул на зачесавшееся место.

– И что там? – полюбопытствовал все-таки Артем, пусть и прежним равнодушным тоном.

– Наградной кортик, выданный в честь завершения офицерских курсов. Категорически не рекомендуется терять, вещь сугубо индивидуальная и где-то даже ритуальная.

– Зачем он мне?

– В том-то и дело, что незачем! – старался добавить я эмоциональности в тон, чтобы перебить его равнодушие. – Поэтому спокойно можешь вернуть его назад. Более того, с твоей стороны это будет правильно и красиво. Но так как это подарок возвращенный, то вместо него тебя попросят выбрать что твоей душе угодно: вещь или услугу. Это обычная ситуация, когда неизвестна плата, которую затребуют, но по умолчанию согласны на любую.

– Я же не для себя… – произнес я чуть смущенно, так и не дождавшись ответа или какой-либо реакции.

И вновь тишина.

– Мы же просто ехали учиться… – произнес он, не выдержав, сквозь зубы.

– Тебе не кажется, что просто ехать – невероятно скучно?

– Поэтому надо манипулировать, использовать чужой герб и имущество, сталкивать лбами генералов и тревожить систему обороны столицы?!

– У меня все точно и запланировано на несколько ходов, – уверил я его. – В конечном итоге ты главный выгодоприобретатель, без малейшего для себя риска.

– А ты?

– Я – в легком плюсе, – добавил я тоном скромного хорошиста.

На этот раз молчание длилось несколько минут. Я уже собрался выдать что-нибудь примирительное, когда Артем вновь заговорил – тоном усталым, но с оттенком заботы. Как отчитывают тех, кто бесспорно дорог:

– Скажи, почему с тобой все так сложно, а? Какие-то танки, вертолеты, контейнеры, генералы…

Набрал было воздуха, чтобы отделаться шуткой, но, поразмыслив, решил, что так будет неправильно. Крепко дружили мы достаточно давно, так что теперь многое друг о друге не знаем. При этом в памяти моей Артем – он все еще прежний, будто не прошло и одного дня с момента последней встречи. И для Артема наверняка я остался там, в конце девятого класса.

Забавно, но, отвечая на его вопрос, не придется искать отметку, с которой все изменилось, после которой со мной стало «все так сложно».

– А что мне было делать тогда, два года назад? Ты телефон не берешь, Федор уехал, скучно… – спокойно ответил я, не допуская и намека на иронию.

Артем покосился, но, встретив абсолютно серьезный взгляд, задумчиво хмыкнул и надолго замолчал. Поглядывал, правда, будто ожидая улыбки или продолжения истории. Но она, история, вся целиком такая и есть.

Новый съезд вернул нашу машину в тесные объятия города. Тут, ближе к центру, свободной земли было отчаянно мало, оттого теснились по обеим сторонам дороги дома: старые и новые – древние панельки времен завершения войны, когда жилья требовалось много, дешево и быстро; там же, плечо к плечу с ними, высились молодые красавцы из кирпича и гранита. Иногда казалось, будто не здания, а отцы и дети стоят плечом к плечу. И виделась в этом даже не смена поколений, а подвиг, который старики, пусть ветхие, но все еще горделиво и осанисто стоящие на мощных фундаментах, через бедность и надрыв сил совершили для того, чтобы росли рядом молодые, богатые и счастливые.

Медленно приближался центр города через традиционные пробки, гораздо быстрее росли цены за квадратный метр на рекламных баннерах, а Артем все молчал, обдумывая что-то свое.

Университет, в общем-то, далеко не в центре города – корпуса и общежития вынесены ближе к северо-востоку, забирая от столицы добрый десяток квадратных километров. Просто навигатор, который Артем пробудил в машине, вел нас напрямик через центр, не признавая сложности передвижения по перегруженной транспортом столице. Вернее, вел он правильно со своей точки зрения – ведь для княжеского авто допускалась куда большая свобода по правилам дорожного движения. Те же выделенные полосы со значком «А» – для автобусов, но Артему можно читать и «для аристократов». Только вот после новости о сложном статусе машины – то ли в угоне она, то ли нет – двигался он по дороге с осторожностью пенсионера, у которого на день просрочена страховка, в багажнике тело случайно сбитого оленя, а сам он немного нетрезв в связи с поминками по сохатому. А вокруг ни много ни мало столица страны…

– И ты занялся танками? – произнес наконец Артем недоверчиво.