Звезда упала

– Хозяин – барин, кажется, так говорят у вас, в России? Я надеюсь, что это ко мне не относится. Я не собираюсь ни в коей мере пользоваться своим положением, особенно в вашем случае, дорогая фрау Вера! – вкрадчиво произнёс он. – Я просто хотел бы провести с вами пару часов в неофициальной обстановке. Мне необходимо поговорить с вами.

Вера отвела глаза, отчаянно пытаясь сообразить, что делать.

«Отказать?»

Но это значит сильно напрячь, а может быть, даже и совсем испортить отношения, лишиться единственного покровителя… А ведь если вести себя умело, то мало ли какие возможности могут открыться, мало ли кому она сумеет помочь…

«Значит, согласиться?»

Но это чревато, пойди знай, чем закончатся два часа в неофициальной обстановке…

«Всё может обернуться совсем ужасно…»

А если к тому же кто-нибудь увидит, что он к ней ходит?..

– Я очень прошу вас!.. – настаивал Генрих, прекрасно заметивший её колебания. – Для меня это будет большой подарок!

Вера снова взглянула на него. Её встретил просительный, искренний взгляд. Вид у него сейчас был какой-то щенячий, отнюдь не комендантский. В конце концов, он джентльмен, видно же, что хорошо воспитан. Чего она боится? Хуже уже не будет… Вон как посмотрела на неё тётя Паша…

«Выхода всё равно нет…»

– Хорошо! – решилась Вера. – Когда вы хотите прийти?

– Сегодня вечером! – просиял Генрих. – Если у вас нет других планов, разумеется.

Капкан захлопнулся. Теперь оставалось приручить это привлекательное грациозное создание. Ну уж здесь-то он не оплошает, опыт, слава богу, в таких делах есть. Провинциальной русской барышне придётся уступить, никуда она не денется.

И между прочим, правильно!

В конечном счёте Генрих Штольц не просто мужчина, сейчас он – завоеватель. Испокон веков завоеватели получали призы в виде самых красивых женщин побеждённых стран.

– В семь тридцать вас устроит? – учтиво осведомился он.

Вера кивнула, она очень устала от этого разговора, не было уже никаких сил его продолжать.

– В семь тридцать, – машинально повторила она.

Повторила не столько для него, сколько для себя, как бы утверждалась в принятом, роковом для всей её дальнейшей судьбы решении.

Вера вышла из кабинета.

Генрих повалился в мягкое кресло, стоявшее рядом со столом. Радостная улыбка не сползала с его лица. Больше всего он походил сейчас на мальчишку, которому наконец-то пообещали подарить на день рождения давно облюбованную игрушку.

Да, идея с брошью оказалась просто гениальной, как она только пришла ему в голову?!.

Безусловно, это очень дорогой подарок, покойная мама была бы крайне недовольна, но прелестная дарьинская учительница того стоила. Если бы мама её увидела, то, возможно, даже простила бы его.

А уж папа наверняка бы его понял!

14. Ужин

В одиноком доме, расположенном на отшибе, на самом краю посёлка, ярко горели окна.