Северный след Шамана. Сборник повестей и рассказов о скитаниях северных

– Тащи.

Я принес свою пластиковую бутылку. Шаман плеснул немного в чай и мы разлили по кружкам.

– Я сегодня буду спать крепко, утром всего пару часов поспал, а ночью вообще был занят вездеходом.

– К тому же ты прошел за сутки около тридцати километров, – заметил я.

– Да, но я к этому привыкший. Пожалуй, пойду спать прямо сейчас, – сказал он и ушел в избушку.

Я остался у костра один, у меня осталось еще пол котелка чая и почти пол банки сгущенки. Я вынес из избушки фотоаппарат, штатив и до вечера снимал окрестности, это было красивое место, окруженное горами, там было что поснимать. К тому же небеса менялись каждые двадцать минут, меняя всю картину.

На следующее утро мы снова отправились на гору, с какой целью Шаман мне толком не объяснил. Мы снова поднялись на приличную высоту, мимо проплывали облака, хотя погода стояла хорошая, даже тумана в горах было меньше. Мы бродили по склонам, наблюдая огромные пространства долин в окрестностях Каменика, были отлично видны Хибины и Лавозерские тундры вдали.

– Знаешь, что самое привлекательное на севере? – спросил Шаман: – Бесконечные пространства. Эти земли пустынны, здесь почти никого нет, по сути это Эдемский сад или его остатки. Бытие начинается именно здесь, на севере.

– Когда я первый раз попал сюда, я уже не мог сюда не вернуться. Я был очарован этим пространством. Здесь пахнет вечностью и свободой. Я нигде не видел ничего подобного.

– На западном склоне растет можжевельник с ягодами, нам нужно набрать немного.

Мы были на северном склоне, что бы не обходить, мы пошли через вершину. Через двадцать минут дошли до можжевельников, они росли не очень высоко, нам пришлось спускаться с горы.

– Ягоды можжевельника обладают целебными свойствами, из них можно готовить эфирные масла и много чего еще. Я делаю из них бальзам.

– Для него, наверное, нужен спирт.

– Его нужно совсем немного, у меня есть с собой в избушке.

Мы набрали пригоршню спелых ягод можжевельника и не спеша пошли в сторону избушки. Когда мы вернулись, Шаман приготовил снадобье из лишайника, который мы набрали на кануне. Он растолок несколько штук в порошок, вскипятил воду и насыпал в котелок около чайной ложки порошка. Перемешал и оставил настояться. Еще он бросил в котелок три можжевеловые ягоды.

– А зачем ягоды?

– Для аромата и можжевельник смягчает эффект.

Через пять минут мы выпили по кружке снадобья. Прошло минут десять, я никаких изменений не заметил. Шаман налил еще по кружке. После второй кружки я заметил, что слышу какие-то странные голоса.

– Ты слышишь голоса камней, – сказал Шаман: – Духи тоже часто живут в камнях, они могут прятаться там сотни лет. Они расскажут тебе много историй, если ты захочешь их слушать.

Я пытался сконцентрировать внимание на голосах, их было трое и они словно перебивали друг друга, они что-то говорили об одном старом Шамане который жил у этой горы около сотни лет назад. Я старался разобрать их фразы, но тут меня отвлекла надвигающаяся тень, она почему-то очень напугала меня, я поднял голову и увидел огромного ворона кружившегося метрах в пяти надо мной, к тому же я понял, что сижу один и совсем не у костра и в каком-то другом месте и деревья рядом росли другие. Куда делся Шаман, я не понял, и куда я попал тоже. Ворон улетел, с горы спустился густой туман, он скрыл от меня и горы и ветви деревьев, а голоса продолжали звучать, но казалось что более глухо. Я закрыл глаза и тут почувствовал толчок в плече, я открыл глаза и увидел лицо Шамана, я вернулся к костру, возможно, его покинуло только мое сознание.

– Ты как? – спросил Шаман.

– Не могу сказать, что очень хорошо, но с другой стороны ничего сильно страшного не случилось.

– Это я помог тебе вернуться. Один не экспериментируй с этим веществом, тебе еще рано играть в эти игры. Ты можешь не вернуться понимаешь?

– Вечером я уйду один, увидимся утром. И в тот вечер он действительно ушел и даже не взял ни инструменты, ни снаряжение. У него только был нож на поясе. – Сегодня я покажу тебе кое-что, но для этого тебе не нужно ходить со мной, просто ляг на лежанку и закрой глаза, – сказал он перед уходом. Через пять минут после его ухода я так и сделал, лег и закрыл глаза и тут я почувствовал, что вижу то, что видит Шаман. Сумерки сгущались, он поднимался в гору, пользуясь уже больше не глазами, а своим энергетическим полем, забавно то, что я даже чувствовал прикосновения этого поля к камням и деревьям, это было удивительно здорово, забавно, что таких тактильных миражей еще не придумали в наших кинотеатрах. Шаман шел в ущелье, поднимаясь все выше и выше. Я видел, как из-за горы появилась луна, а на севере светило зарево от зашедшего солнца. На небе появились звезды, в их сиянии Шаман поднимался все выше и выше, продвигаясь уже не в ущелье и по высокому красивому гранитному выступу. Поднявшись на его самую высокую точку, он издал клич война, это было очень сильный крик, его отголосок я слышал даже в избушке, хотя Шаман ушел уже на шесть километров. У меня побежали мурашки по спине от его могущества и силы. После я услышал шепот камней лежавших у его ног. Они рассказывали ему древние истории этой земли, он стоял и слушал. После этого я уснул и проспал до утра. Меня разбудил скрип старой двери в избушке, в нее вошел Шаман. Что-то новое я прочел в его глазах, я бы назвал этот взгляд торжеством силы и доброты. – Пойдем пить чай, – сказал он. Мы вышли из избы и разожгли костер. Шаман сам собрал сбор для чая, в нем были какие-то новые для меня ингредиенты и вкус чая был немного другим. Я сварил гречневую кашу, мы поели, после чего Шаман ушел спать, видимо он ходил в горах всю ночь до утра. Я остался у костра один, какой-то удивительный покой царил вокруг меня и в моей душе, это было удивительно светлое ощущение, едва уловимое чувство. Состояние меж состояния. Словно тень от дрожащих на ветру листьев.

3

Шаман проснулся и вышел из избы, подошел к костру, у которого сидел я уже несколько часов, развлекая себя созерцанием этого прекрасного дня. Стояла на редкость хорошая погода, по ярко голубому небу плыли редкие облака, а гора с запада была освещена солнцем, представляя из себя причудливые оттенки гранита, где то бежевые, где-то темно зеленые от растущих на ней карликовых березок, а в тени серые и бурые. – Я, наверное, долго спал, – сказал Шаман. – Не очень, всего часа четыре. – Для меня этого вполне достаточно. Он снова пошел собирать травы для чая. Пока Шаман спал я сходил за грибами и теперь готовил грибной суп с пакетом харче, в грибах в этих местах недостатка не было и у меня получилось не харче с грибами, а грибы с харче, что меня порадовало в тот момент. Я сидел и помешивал свой суп, а Шаман пристроил свой котелок с чаем над пламенем, повесив его на палке, приперев ее камнем. Я разлил суп па мискам, в нем грибов получилось процентов семьдесят. – Ты сушишь грибы на зиму? – спросил я. – Нет, у саамов много сушеных белых, они мне часто их приносят. – Ты зимуешь недалеко от них? – Да, по северным меркам недалеко. Хотя я зимой тоже на одном месте долго не сижу. Оленеводы кочуют на приличные расстояния, я иногда хожу с ними. – Зимой здесь темно и холодно. – Ничего страшного, за то можно забыть о комарах. – Это верно. Наверное, трудно с продуктами зимой? – Да нет, оленина всегда есть. Консервы кое-какие покупаю иногда. Осенью запасаю немного семги, недалеко от Краснощелья она хорошо ловится. Да и саамы не дадут пропасть, всегда что ни будь приносят. – Кем ты был в молодости? – Ты сейчас удивишься. Я был военным. Прослужил в армии десять лет, дослужился до капитана и ушел. – Почему? – Потому что обострилось противоречие между приказом и разумом. Я не мог не выполнить приказ, понимаешь? А в нашей армии часто все доходило до жуткого абсурда. Я сейчас настолько далек от этого всего, что мне иногда кажется, что это был не я. – А когда ты оставил свою семью? – Тридцать лет назад примерно. Сначала я ездил на север в отпуск, примерно как ты, потом стал здесь наниматься на работу. А потом остался здесь окончательно. Жена с детьми остались в Питере. – А когда ты стал Шаманом? – Точной грани не было, но можно сказать лет двадцать назад, хотя я имел некоторые способности еще в детстве. Я умел лечить головную боль своим энергетическим полем, хотя я тогда еще не осознавал, как все это работает. Я тебе покажу кое-что сегодня ночью, мы снова поднимемся на гору в темноте, но я буду помогать тебе гораздо меньше, чем в прошлый раз, поэтому ты должен будешь быть внимателен и осторожен. Доверься своим энергетическим ощущениям и вперед. – Интересно, хотя видимо есть риск. – Ты от меня знаешь уже достаточно, что бы свести его к минимуму. Я научил тебя видеть, это самое важное для тебя. Тебе теперь не обязательно нужен свет, что бы чувствовать предметы и людей. Ты уже способен слышать голоса неживых вещей, это тоже часто бывает полезно. Ты ведь вчера слышал шепот камней? Я знаю, что ты их слышал. – Да слышал, непередаваемое ощущение. – Это точно. Их словно надо разбудить, для этого я и издал крик война. Шаман бросил в свой котелок сбор трав, сняв его с костра. Через десять минут он разлил его по кружкам, я сделал несколько глотков, у чая опять был новый вкус, такой состав едва ли вам предложили бы в итальянском ресторане, хотя мне обычно нравится итальянская кухня. Солнце было уже на западной стороне от горы, что говорило о том, что близится вечер. Шаман сидел у костра и ножом вырезал какие-то замысловатые узоры на березовой палочке. В них читались целые сцены из северной, полярной жизни. Там были олени, мужчины пьющие чай, танцующие у костра саамские женщины, на заднем плане были видны горы, и все это было стилизовано в одном духе. – Ты мог бы делать хорошие сувениры для туристов. – Я их делаю иногда, меняю на продукты, деньги мне не очень-то нужны в лесу, а вот продукты пригодятся для разнообразия. Потрескивали ветки в костре, ветра не было, очень тихо было вокруг, лишь слегка доносился плеск воды в ручье. Солнце ушло за лес на северо-западной стороне. Даже комары куда-то исчезли. Мы опять пили шаманский чай, подбрасывали в костер сухие сосновые ветки. – Тебе не одиноко здесь жить одному? – спросил я. – Нет. Я неразрывно связан с окружающим меня миром, прекрасно чувствую людей и чувствую связь со своими родными, мне для этого даже телефон не нужен. Миром я называю не просто мурманскую область, а для меня это вселенское понятие. Понимаешь? – Думаю да. – Когда ты живешь в полной гармонии с этим миром, то никогда не чувствуешь себя одиноко. Я стараюсь помогать людям, которых здесь встречаю, а иногда помогаю людям, которые очень далеко отсюда, по божьему провидению я в курсе очень многих событий. Пришел вечер. Я пытался уговорить Шамана выйти в горы чуть раньше, что бы хоть как-то подстраховаться, но тот был не преклонен и мы до одиннадцати с лишним сидели у костра, сумерки сгущались, горы были видны уже с трудом. – А вот теперь пойдем, – сказал Шаман и при свете костра я увидел его коварную улыбку. Мы перешли через ручей, текущий с горы, углубились в лес, под ногами уже ничего было не видно в обычном понимании, но я почувствовал, что во мне просыпается чувство видения энергетических полей, я не практиковал это уже больше года, но интуитивно вспомнил. Мы обходили большие валуны которых лежало много у подножия горы Каменик, обходили большие деревья, переходили небольшие ручьи и болотца. Потом мы начали подъем на гору. Шаман взял немного севернее, чем я привык ходить днем, чем сильно усложнил маршрут. Там были завалы огромных камней, были расщелины, куда можно было упасть, пролетев метров пятнадцать. Я уже не мог увидеть всю гору целиком, но прекрасно чувствовал окружающие меня каменные структуры и горные карликовые березки. Шаман шел впереди, его энергетическое поле издавало оранжевое сияние, на фоне сияющих звезд это было очень красиво, я посмотрел на свои руки и заметил, что они тоже издают слабое свечение, но только желто-салатового цвета. – Почему наши поля светятся разным светом? – спросил я. – Потому что я совсем на другом уровне знания, мой юный друг. – Наверное, отсюда и пошло понятие зеленый, в смысле – салага. – Очень может быть. Мы поднимались все выше и выше, на северо-западе было видно небольшое сияние от зашедшего солнца, там были видны контуры Лавозерских тундр. На горе было удивительно красиво и таинственно, я никогда не был здесь ночью, я совмещал обычное видение с энергетическим, что делало пейзаж со звездами просто неповторимым. – Не увлекайся красотами обычного видения, – сказал Шаман: – это отвлекает тебя, ты на скалистой горе, а не в парке в Сокольниках. Я заметил, что постепенно впадаю в транс, все мышцы работали безупречно, днем я не мог так долго идти без привала, на подъеме в гору. Я стал стараться не использовать обычное видение, а только энергетическое и через несколько минут начал замечать некоторые его закономерности, начал гораздо лучше чувствовать поверхности скалистых выступов и больших камней, которые можно было ощутить только энергетически. Спустя около часа, мы добрались до вершины горы. – Сейчас я покажу тебе один фокус, – сказал Шаман: – смотри. Он хлопнул в ладоши и к моему удивлению исчез. Я оглянулся по сторонам и увидел его энергетическое свечение в метрах тридцати от себя. Он телепартировался, я слышал о таких фокусах шаманов, но всерьез никогда не верил им, а тут вдруг оказался свидетелем этого таинственного явления. – Закрой глаза и хлопни в ладоши, – крикнул мне Шаман издали. Я последовал его совету, закрыл глаза и хлопнул в ладоши, в этот момент я почувствовал изменение в окружающей меня структуре, а еще ощутил, что Шаман стоит рядом. Нет, это не он телепартировался обратно, это я перелетел к нему метров на тридцать. Сознание отказывалось верить происходящему, но ему ничего не оставалось делать, как признать факт моментального перемещения моего тела, на весьма приличное расстояние. – А почему я попал именно сюда? – спросил я. – Сейчас я задал тебе направление и расстояние, если потренируешься немного, то поймешь закономерность, но если будешь пробовать без меня, будь очень осторожен, особенно в горах. Давай попробуем еще раз. Шаман опять исчез в момент хлопка. Я начал искать его в полной тьме и увидел оранжевое свечение уже в третьем месте, я смотрел на его свечение, потом закрыл глаза собрал свой энергетический кокон и хлопнул в ладоши. Сразу почувствовал изменение структуры горы и понял, что я попал в точку рядом с Шаманом, уже в третью точку. Ночное энергетическое видение задавало направление телепартации, а свечение Шамана помогало рассчитать расстояние. – Давай теперь ты первый, выбери точку, сказал Шаман. Я выбрал несколько больших валунов, не очень далеко от нас выбрал место между ними и телепартировался туда как в прошлый раз. К моему очередному удивлению у меня это получилось. Через несколько секунд Шаман появился рядом. – Теперь хватит, мы потратили много духовной энергии на эти эксперименты. – А как ты восстанавливаешь духовную энергию? – Мысленно общаюсь с растениями и зверями прошу у них немного силы, потом медитация, травяные чаи, которые ты тоже пил в эти дни довольно много, хороший сон и правильная еда, гармония души с окружающим миром, с окружающей природой и взаимодействие с ней. Но энергия восстанавливается не так уж быстро, поэтому ее нужно беречь и стараться тратить с пользой не только для себя, но и для кого-то еще, это очень важно для собственной кармы, т. е. судьбоносной истории взаимодействия. На северо-востоке усиливалось сияние зашедшего солнца, близилось утро, небо с каждой минутой становилось светлее и светлее, хотя до восхода было еще далеко, сумерки постепенно таяли. Мы с Шаманом присели на лишайники и наблюдали приближения рассвета. – Скоро можно будет спуститься при обычном свете, глядя на него нормальными глазами. Тебе может уже не хватить энергетических сил на обратную дорогу, да и мне не нужно их тратить попусту. Я тебе сегодня уже показал все что хотел. Пока хватит. Завтра утром я уйду в тундру, и мы с тобой не увидимся несколько лет. Даже скажу тебе, что мы можем вообще не увидеться никогда. Я не волшебник, а всего лишь Шаман и пути мои неисповедимы. Иногда Бог показывает мне фрагменты из будущего, но на счет нашей с тобой встречи в будущем я ничего не вижу. Твой путь всегда будет твоим и неважно будешь ли ты на севере или в Москве, или еще где либо, ты до конца своей жизни будешь помнить меня и мои знания, я надеюсь они помогут тебе в пути. – Спасибо тебе, – ответил я. Он стоял рядом и улыбался. Мы пошли к избушке, стало уже достаточно светло, что бы ориентироваться без энергетического сканирования и не спотыкаться лишний раз. Шаман в этом лесу спокойно ориентировался без компаса, хотя в предгорьях рос густой лес и я даже с компасом выходил всегда на сто метров правей избушки. Шаман шел точным путем стараясь избегать звериных троп. Вернувшись домой, мы поспали часа четыре, потом весь день отдыхали, пили чай и уничтожали запасы продовольствия. Шаман был в прекрасном настроении, шутил и рассказывал забавные

истории из прошлого. Таким я и запомнил его. На следующее утро он ушел в тундру, я проводил его метров на пятьдесят от избы. – Живи ради людей, оно того стоит, в этом и есть счастье, – сказал он мне на прощание, повернулся и ушел, ни разу не обернувшись.

    Владимир Черноусов 09 декабря 2013 г.

На север

– Вот так, мореман, – Илья выпучил глаза так, что они стали больше его маленьких очков. – Не пей дешевую водку с утра.

– Ты меня еще учить будешь? – мореман со злостью смотрел на Илью. – Молодой еще!

– Я лейтенант. Я старше тебя по званию.

– Да мне наплевать, что ты старше меня по званию! Мне пятьдесят лет, я уже всю жизнь прожил.

– Я воевал.

– Где ты воевал?

– В Эквадоре.

– Россия никогда не воевала в Эквадоре.

– К России это не имеет никакого отношения. Это мои личные похождения.

– Не верю.

– Это твои проблемы, – Илья глотнул из фляжки бальзам.

Тем временем я лежал на верхней полке и слушал эту пьяную грызню. Стучали колеса, нам оставалось ехать еще около двенадцати часов, а этот умник нажрался не по-детски. Нам достались боковые места в плацкартном вагоне, рядом с самоваром и далеко от туалета, как и просил Илья, когда покупал билеты. Мореман, это механик из Мурманска, он просто ехал с нами в одном вагоне. Я понравился ему, а Илью он возненавидел, возможно, за его высокомерие. Илья был норвежским подданным, он был норвежцем по матери. Поезд пришел в Петрозаводск, Илья побежал в винный магазин, чтобы купить настойку на сухариках, которую он хвалил всю дорогу. Я ходил рядом с вагоном и курил. К счастью, Илья не отстал от поезда, он прибежал за пять минут до отправления. Поезд тронулся. Мореман ушел к себе, а мы сидели, дегустируя настойку.

– Настойка хороша, – признался я.

– А то. Да она не хуже виски, а я-то в нем разбираюсь, сам понимаешь. Просто так, что ли, начальник экспедиции будет бегать за бутылкой? А помнишь, поручик, барбадосский ром?

– Конечно, помню.

Дело в том, что Илья пару лет занимался дизайном этикеток для международной торгово-закупочной компании, и ему привозили образцы заморского алкоголя, в том числе и барбадосский ром какого-то древнего розлива. Но бог с ним, с ромом! Беда в том, что Илья выпил две фляжки настойки, изрядно обделив меня, между прочим, и начал приставать к пассажирам вагона. Когда стемнело, он охмурил одну тетку из Мурманска. Впрочем, никакой беды особенно и не было, не считая того, что он напился в хлам и напряг полвагона. После долгих громогласных выступлений он лег спать с теткой из Мурманска. Похоже, он ей понравился. Я лег спать. Проснулся я довольно рано. Поболтал с проснувшимися ребятами из соседнего купе, они ехали отдыхать в Хибины, а мы с Ильей собирались посетить знакомые места в истоках Паноя. Путешествие собиралось быть забавным, главное, не дать Илье напиться до смерти, так как у нас было два литра спирта, на которые я особенно не претендовал. Пора было будить Илью, через полчаса мы должны были приехать в Апатиты и выйти там. Во время перегрузки рюкзаков мы нечаянно сломали один из спиннингов. Мы их взяли два, теперь придется ловить рыбу по очереди. Я попрощался со своими соседями, пожелал им успешно отдохнуть, и мы вышли на сонный вокзал в Апатитах. По московскому времени сейчас должен быть рассвет, но на севере был полярный день, и уже давно было светло. Мы зашли в кафетерий, купили пирожков с рыбой, Илья принял пятьдесят граммов спирта, разбавив его минералкой. Его почему-то здорово развезло на вчерашних дрожжах. Мы долго не могли сесть в автобус потому что Илья не успевал одеть рюкзак, но времени у нас было в запасе очень много, так как в поселке Октябрьское мы надеялись поймать попутку во второй половине дня. В конце концов мы сели в автобус и доехали до Площади геологов. Там Илья уснул на скамейке, а я пошел в Сбербанк менять двадцать долларов, так как в поезде у Ильи кто-то свистнул из кармана семьсот рублей, и теперь денег у нас было в обрез. Илья проснулся через некоторое время, умылся минералкой и вроде бы пришел в себя. Мы сели в автобус, который шел до Кировска, огибая Хибины справа. Мы вышли у поворота на поселок Октябрьское. Там можно было сесть в автобус до поселка, но они ходят сейчас очень редко, и мы стали ловить попутку. Через некоторое время нам повезло – у поворота остановилась «Газель» и взяла нас с собой. У хозяина машины был свой магазин в поселке, и он вез туда разные продукты. Когда приехали в поселок, мы застряли около этого магазина, так как там оказалось свежее ярославское пиво, к тому же это был последний форпост – дальше нас ожидала только дикая тундра. Хозяин с удовольствием болтал с нами, он рассказал все последние новости в Апатитах и Кировске. Для севера стояла на редкость жаркая погода, и мы решили переждать жаркое время суток. Мы залегли на травку, недалеко от дороги. Около семи часов солнышко снизилось, и я уговорил Илью отправиться в путь пешком. За нами увязался какой-то бродячий пес, и я угощал его ванильными сухарями, которые мы купили еще в Москве. Дней через пятнадцать я и сам многое отдал бы за один такой сухарь. Нас обогнали несколько машин, но никто не захотел взять нас с собой. Мы прошли около десяти километров. Нас обогнала еще одна машина, но она была полна охотничьих собак, и нас опять не взяли. Мы прошли еще пару километров, а рюкзаки в начале путешествия у нас были убийственно тяжелы. Вдруг нас догнал мотоцикл с коляской, паренек заглушил мотор и спросил, куда мы направляемся. Мы объяснили, что мы идем к истокам Паноя, а пока собираемся добраться до связиста Валентина. Валентин – это легендарный связист в тех местах, он работает там уже семнадцать лет, живет один на вездеходной трассе, довольно далеко от населенных мест. Иногда его навещают жена и внук. Валентина знают все, кто иногда бывает в тундре. К счастью, паренек именно к нему и направлялся. Он решил взять нас с собой. Мы с радостью загрузили в коляску наши рюкзаки и сели на мотоцикл. Я сидел на рюкзаках, а Илья сел сзади водителя. Мы бодро мчались вперед по ухабам и камням. Дорога была не из лучших. Всюду торчали каменные глыбы, между которыми были огромные выбоины, заполненные водой. Из-под колес летела грязная вода, мы подлетали на каменных выступах. Но все же лучше плохо ехать, чем хорошо идти, как часто говорил Илья. На севере, в этих местах, я был уже второй раз, и эта дорога была мне хорошо знакома. А Илья на север ездил каждый год уже много лет подряд и был, в общем, уже опытным полярником. Он мог написать огромный труд о выживании в тундре. Короче говоря, промчавшись на мотоцикле сорок километров, мы доехали до Валентина, которого я увидел в первый раз, а Илья его знал уже семь лет. Валентин нас радостно встретил и поселил во флигеле для друзей. Там мы остались на ночь.