В поисках сокровищ

– К сожалению, я приехал просить тебя о помощи, друг, – грустно сказал О’Тул. Брайн, все это время стоявший в стороне, подошел к говорившим.

– Здравствуй, Морти! – улыбнулся он. Мортимер изобразил на лице натянутую улыбку, и друзья обменялись крепкими рукопожатиями. В это время во двор замка въехал отставший эскорт, состоявший из десяти всадников. Вышла леди Ровена. Она была в ярко–розовом платье с высокой талией, рукава до локтей и полы которого были прошиты синими, зелеными, черными и золотыми нитями. Увидев Мортимера, она улыбнулась и сделала реверанс.

– О, прекрасная леди Ровена! Вы с каждым годом становитесь все красивее и красивее! – и Мортимер подошел и поцеловал ее руку.

– Что ж, – промолвил сэр Виктор. – Я думаю, стол уже накрыт, так что, Мортимер, прошу. А о твоих делах мы поговорим позже. На сытый желудок и думается–то легче. Об охранниках твоих позаботимся, не переживай. Идем!

За столом беседа была оживленная, т.к. друзья не виделись более трех лет, им было о чем друг другу рассказать. Джеймс окончил на время свои приготовления и тоже спустился к столу. Всем было весело, особенно после пятого и более кубков вина, и Мортимеру по неволе приходилось изображать веселье на лице и то и дело выдавливать из себя смешки. Выпито и съедено всего было достаточно и даже более чем, и после трехчасового застолья Мортимер, Брайн и Виктор поднялись в его и Ровены комнату, где собирались обсудить с Мортимером его дела, а леди Ровена и Джеймс вернулись к своим прерванным хлопотам.

–Ну что? – спрашивал Виктор, ставя свой любимый дубовый стул напротив камина – слуги всегда следили, чтоб он горел – и усаживая Брайна и Мортимера в кресла. – Какова цель твоего визита, Морти?

Морти тяжело вздохнул.

– Дело в том, Вик, – начал он, – что в последние три-четыре года плодородность моих земель резко снизилась, все хозяйство пришло в упадок. Крестьяне начали голодать, арендаторы все разъехались, доход стал настолько мизерным, что я не знал, как сводить концы с концами. А еще две недели назад, черт бы их побрал, банда разбойников, человек сто, появилась в моих владениях, ограбила всех крестьян и осадила мой замок. Поначалу оборону мы держали достойно, но, как назло, на четвертый день по какой-то неизвестной мне причине в замке случился пожар. Мы быстро его потушили, но все же сгорела кухня. Бандиты же, воспользовавшись потерей нами бдительности в связи с этим происшествием, быстро засыпали ров и подожгли мост, служивший, как вы догадались, единственными «воротами». Но мост горел долго, и мы успели заметить это и организовать разбойникам засаду. Как только мост рухнул, а они ворвались во двор, мои лучники осыпали их градом стрел, после чего остальные стражники и слуги во главе со мной набросились на них. До этого мы прятались, разбойники нас не видели, и, наверное, были ошеломлены нашей внезапной атакой еще больше, чем лучниками. Завязалась жестокая битва, из которой мы, все же, вышли победителями. Но я потерял много людей; особенно жаль Джона, моего управляющего; ты, возможно, помнишь его…

– Да, да, помню. Хороший был малый! – ответил Виктор.

–…Мой замок был разгромлен, а земли разорены, – продолжал Мортимер, – мне не на что жить… Виктор, прошу тебя (было видно, что Мортимеру очень тяжело это говорить), дай мне, конечно же, в долг, тысячу золотых, на первое время, на содержание, на восстановление замка… Я знаю, такие деньги у тебя есть, это немного для тебя…

– Без вопросов, Мортимер, конечно, друг! – улыбнулся Виктор и похлопал приятеля по плечу. – И это все?!

– Вообще-то, нет…– смущенно протянул сэр О’Тул. – Случайно за столом я услышал, что Джеймс с Брайном собираются в Северные земли искать какой-то клад…

Виктор вопросительно взглянул на брата.

– Да, это действительно так, – четко произнес Брайн, и, обменявшись с братом выразительными взглядами, продолжил, – Ты, наверное, слышал легенду о сокровищах, спрятанных где-то в Таежных скалах…

– Можно мне с вами? – перебил Брайна Морти.

* * *

– Плохо, конечно, что из-за него отъезд пришлось отложить на неделю, – рассуждал Брайн вечером того же дня, сидя перед камином у брата в комнате и попивая вино из кубка, – но, с другой стороны, вместе будет ехать куда веселее и безопаснее, чем с одним Джимом, тем более, что Морти берет с собой стражников, бывших в эскорте.

Сэр Виктор лежал на кровати на спине и курил трубку. Кровать стояла как бы поперек комнаты, спинкой упираясь в стену, завешанную для утепления гобеленом. Кровать была широка. У ее изголовья слева и в то же время в углу комнаты, справа от окна, стоял столик, на котором постоянно стояли кубки, кувшины с вином и с водой. Окно было довольно большое, и, хотя ставень был закрыт, т.к. вечера были уже холодными, Виктор мог отчетливо слышать разговор, происходивший на улице. Говорили два стражника, несшие караул.

– Слышал, Джо, брат господина, сэр Брайн, и его племянник, т.е. сын сэра Виктора Джеймс, собрались в Северные земли ехать, – говорил один.

– И какой черт их туда понес?! – удивлялся второй.

– Да, кажется, клад какой-то искать…

– Ха, ну это дело хорошее! – усмехнулся первый.

– Только вот что сам господин-то с ними не едет? Боится он, что ль?

– Конечно, струсил! Раз молодого Теккерта туда посылает, а сам не едет! Сил-то у него еще полно! Я понимаю, если б крестьяне бунтовались постоянно, или разбойники где неподалеку водились, или пираты с моря…А то за последние лет десять ни разу ничего такого не было; у нас, по-моему, самые спокойные земли во всей Морнии, и за замок ему бояться нечего! Так что, выходит, он трусит!

– Да, не такого я был раньше мнения о хозяине… – вздохнул первый стражник.

– Да не думай ты о нем, Стэн! Мало ли, что в голову взбредет! Пошли лучше обход совершим, а то холодно здесь на стене стоять! – позвал друга Джо. Караульные перевели разговор на другую тему, но сэр Виктор их больше и не слушал; не слушал он и то, что говорил ему Брайн; он был погружен в свои тяжелые думы. Слова охранников оставили тяжелый след в его душе. Он понял, что большинство слуг, по крайней мере, мужчин, и впрямь считают его трусом потому, что он не едет. А неужели он трус на самом деле? Может, он выдумал всех этих разбойников и пиратов только лишь как отговорку для себя от поездки? Ведь Джо был прав: за последние лет десять в их землях и вправду было всегда спокойно. Виктор был зол. Нет, он не был зол на охранников, которые, даже не подозревая о том, что они могли быть кем-нибудь услышаны, открыли Виктору глаза на царящую в замке обстановку. Виктор был зол на себя. И он твердо решил, что отправится за сокровищами вместе с Брайном.

– Я еду с вами! – прервав отвлеченные размышления брата воскликнул Виктор и энергично соскочил с кровати. – Я еду с вами! – повторил он. Брайн сначала не понял, о чем идет речь, т.к. был погружен в мир своих фантазий, из которого его внезапно буквально выдернул в мир реальный Виктор своей неожиданной репликой и прыжком с кровати. Но когда Брайн полностью отвлекся от своих дум и догадался, что имел ввиду Виктор, он лишь отхлебнул из кубка и, удивленно взглянув на брата, спросил:

– Но почему

* * *

– Да, Виктор, почему? Почему ты так резко переменил свое решение?! – недовольно вопрошала своего мужа леди Ровена утром следующего дня.

– Потому, что мне так захотелось, вот и все! Это рыцарское дело, и женщина мне в этом не указ! – грубо отвечал сэр Виктор, бывший явно не в лучшем расположении духа в тот день. И только леди Ровена набрала в легкие побольше воздуха, чтоб ошеломить мужа новой тирадой гневных реплик, как Виктор, видимо, предугадав намеренья жены, нанес контрудар: сменил грубый тон на ласковый и нежно сказал:

– Дорогая, ты же так не хотела, чтоб ехал Джеймс! Но раз уж его не удалось отговорить, кто, как не я, лучше всего присмотрит за ним? Я, конечно, мог бы попросить Брайна, но… ты сама понимаешь.

Леди Ровена только раскрыла рот и так и замерла, не найдясь, что на это ответить мужу. А муж поспешил ретироваться с «поля боя», оставив жену в их спальне наедине саму с собой.

Все, кроме леди Ровены, обрадовались намерению сэра Виктора принять участие в походе за сокровищами. И, не смотря на все увещевания и мольбы, просьбы и слезы леди Ровены, сэр Виктор своего решения не переменил, тем более что он чувствовал поддержку со стороны мужского населения замка, а, соответственно, и свою правоту, и Ровене пришлось смириться с этим.

* * *

Накануне отъезда у всех было приподнятое настроение и отличное расположение духа, все были бодры и веселы. Все вещи были собраны, припасы – в основном, хлеб, мясо и вино – приготовлены, мечи и доспехи начищены до блеска, лошади вымыты, подкованы, досыта накормлены и напоены. Сами же путники сидели за столом в столовой – огромном по длине и ширине зале, в центре которого параллельно друг другу, длиной почти три четверти длины зала, стояло два дубовых стола, за которыми могло разместиться до шестисот человек за раз. Перпендикулярно им, на небольшом возвышении, стоял еще один небольшой стол. За ним обычно, во время праздников и торжеств, когда замок бывал полон гостями, сидел хозяин замка сэр Виктор Теккерт с женой и особо почетными гостями. На стене, за спинами хозяев, висела огромных размеров в изысканной резной дубовой оправе картина, занимавшая почти всю стену (достаточно будет сказать, что высота потолка в этом помещении была около 20-ти метров). На картине был изображен рыцарь в дорогих сияющих доспехах светло-коричневого цвета; забрало его шлема было поднято, и лицом он очень походил на сэра Виктора. Но это был не он, а, как считается, основатель древнейшего рода Теккертов сэр Уильям Теккерт. Справа от него был изображен фамильный герб Теккертов – золотая птица феникс, в партиспанской геральдике – а род Теккертов происходил именно оттуда – обозначавшая силу, мудрость, богатство и власть. Под гербом был написан девиз рода: «Все ради победы!». Остальное место картины занимал великолепный, залитый последними лучами большого, красного заходящего солнца дворец, на фоне которого и были изображены вышеописанные предметы, т.е. рыцарь, герб, девиз. На другой стене, правой от картины, были развешаны в определенном порядке различного рода щиты и многочисленные виды оружия, между вертикальными рядами которого крепились факелы. Но в них, так же как и в тысячах свечей, освещавших во время приема гостей эту залу и стоявших в очень дорогих позолоченных канделябрах различной формы, свисавших с потолка, не было никакой необходимости, т.к. солнечного света, пробивавшегося сквозь витражи, вполне хватало как освещения в это торжественное утро, и ни факелы, ни свечи не горели.

Виктор, Брайн, Джеймс и леди Ровена сидели за покрытым белоснежной скатертью столом. Они уже заканчивали трапезу, а сэр Виктор одновременно еще и отдавал последние приказы Смиту, своему управляющему, который, вытянувшись в постойке «смирно», внимательно слушал своего господина. И вот последние приказы были отданы, последние куски съедены, и все четверо разом встали из-за стола и вышли во двор замка. Лошади были готовы. Вся прислуга вышла во двор попрощаться со своим господином. Сэр Виктор посмотрел в прекрасные голубые глаза своей жены, полные слез, обнял ее и крепко поцеловал в губы. После чего рыцари вскочили на лошадей и, в сопровождении пяти стражников, везших часть их тюков, выехали по подвесному мосту за пределы замка. Путь свой они держали к владениям графа де Бура, старого знакомого Брайна, где они условились встретиться с сэром Мортимером О’Тулом. По прибытии туда, стражники, сопровождавшие сэра Виктора, будут отправлены назад, а все вещи будут перегружены на лошадей стражников сэра Мортимера, обещавшего взять в поход с собой эскорт в десять человек. Конечно же, сэру Орландо де Буру заранее был послан почтовый голубь с известием о скором визите к нему сэра Виктора Теккерта с братом и сыном и сэра Мортимера О’Тула. Т.е. граф де Бур был предупрежден, и должен был ждать дней через пятнадцать гостей. Да, а к нему от замка сэра Теккерта было пятнадцать дней пути!..

Погода во все время пути до замка графа де Бура стояла отличная, и лишь раз за две недели, ночью, поднялся сильный ветер, принесший с собой мелкий кратковременный дождик. Дорога, по которой ехали рыцари, так же была одной из самых безопасных во всей Морнии дорог, и рыцари сворачивали с нее, лишь ища место для ночлега или полуденного привала. И то, даже сравнительно большое отдаление от дороги не грозило им заблудиться или попасть в какую-нибудь беду, т.к. разбойники боялись сюда соваться из-за частых военных патрулей и вообще строжайшей охраны этих территорий (недалеко начинались границы владений его величества). И правда, путники встречали конные патрули каждый день. Но рыцарей стражники не проверяли и даже уступали дорогу, увидев изображение фамильного герба сэра Виктора на его щите, прикрепленном позади седла лошади, на которой он ехал. Так что все условия способствовали быстрому продвижению путников, лошади шли резво, и путешественники даже преодолевали чуть большие за день расстояния, чем планировали первоначально. И, соответственно, прибыли они в замок графа де Бура на два дня раньше назначенного срока. Но граф ничуть этому не удивился, сказав, что он предполагал, что по такой чудесной погоде, ехать по которой одно удовольствие, они доберутся быстро. Сэр Орландо оказал друзьям радушный прием, выделил им одни из лучших комнат своего замка, по размерам немногим уступавшим замку сэра Виктора; в общем, граф предоставил гостям все удобства и разместил их с комфортом, и единственное, что им оставалось, это ждать приезда сэра Мортимера с его эскортом. Сэр Мортимер не заставил себя долго ждать и прибыл ровно в назначенный срок, т.е. через два дня после приезда Теккертов, первого дня восьмого месяца[2 - по-нашему, приблизительно, 13 сентября. Дело в том, что люди тогда жили по лунному календарю, и у них не было названий месяцев, а год начинался с весны, по-нашему, с марта. Но в году так же было 365 дней, т.к. день празднования Нового года, а у них был такой праздник, не относился ни к одному из месяцев.]. Но в эскорт с собой взял лишь четырех человек, в свое оправдание сказав, что остальные потребовались для ведения работ по восстановлению замка, и огорчил друзей вестью, что и этих четырех отошлет домой, т.к. вещей и припасов у него немного, и его лошадь вполне сможет их везти. Да, не сдержать свое обещание – как это не по-рыцарски! Друзья разочаровались в некоторых качествах сэра О’Тула. А т.к. своих стражников сэр Виктор отослал уже домой, а тюков у них было больше, чем смогли бы свезти их лошади, Виктору пришлось обратиться за помощью к сэру Орландо с просьбой дать ему с собой нескольких слуг с лошадьми в дорогу. Граф де Бур не отказал, но как плату за эту услугу попросил довольно неожиданную вещь: место среди участников похода. Сэр Теккерт, в свою очередь, согласился. Дело в том, что в мирное время главным развлечением рыцарей было участие в турнирах, но многим, например, сэру де Буру, это за какое-то время надоедало, и они попросту скучали, не зная, чем скрасить – тем более, что граф был холостяк – свою жизнь в замке. И вот сэру де Буру подвернулась возможность поучаствовать в захватывающем приключении! Конечно же, свой шанс он не упустил. И, в наикратчайшие сроки все приготовив к походу, сэр де Бур вошел в состав команды кладоискателей. Пятого дня восьмого месяца группа рыцарей в составе сэра Виктора, сэра Брайна, сэра Джеймса, сэра Мортимера и сэра Орландо, а так же шести человек эскорта (граф не стал брать с собой в путь много вещей, сделав упор на съестные припасы – неизменные хлеб, мясо и вино; вещи же Теккертов оказались не столь тяжелыми, как казалось сначала, и их с легкостью везли всего лишь две лошади), выехала на дорогу, ведущую к Гротволду – городу на границе Морнии, последнему оплоту цивилизации перед зловещими Северными землями – до которого было двадцать дней пути (по короткой дороге, минующей города Санории и Спранск – процветающие по меркам того времени города с населением более 50000 человек). Причем погода не сулила путешественникам ничего хорошего…

Первые неприятности начались на седьмой день пути, когда разразилась ужасающая буря. Сильный ветер и потоки воды, затопившие все низины, в том числе и дорогу, по которой ехали путники, и несшиеся и бурлившие, как маленькие речки, заставляли лошадей спотыкаться и падать; ливневый дождь слепил глаза и путникам, и лошадям, не давая возможности разобрать дороги; была возможность легко заблудиться в такой кромешной тьме, создаваемой тучей и лишь изредка, частями, освещаемой вспышками молний, выхватывавшими и освещавшими на мгновение куски пейзажа. Было решено остановиться у кромки близлежащего леса где-то в миле справа от дороги, который рыцари заметили при вспышке одной из молний. Путешественники свернули с дороги и направились к лесу – деревья давали хоть какую-то защиту от дождя, хотя вряд ли это могло им уже помочь. Всю ночь они не смыкали глаз, промокшие насквозь и замерзшие до костей. Но утром, когда гроза все же закончилась, их ждала мало приятная картина: дорогу настолько развезло, что вряд ли по ней можно было ступить шаг, не увязнув при этом по колено в вязкой жиже. При таких условиях их продвижение было бы очень медленным, но выбора не было, и было принято решение продолжить путь.

За следующие три дня пути друзья прошли лишь десять миль, тогда как до грозы рассчитывали покрывать не менее 65-и миль в день.

– Ну, это, черт побери, никуда совсем не годится! – яростно воскликнул сэр Виктор, в очередной раз чуть не упав с лошади, когда она споткнулась обо что-то твердое, покрытое большим слоем жидкой светло-коричневой грязи. – По этой дороге невозможно ехать! За последние дни мы прошли миль двенадцать, и находимся сейчас где-то между замком барона Серджиньо и Самойлем, хотя должны были быть уже далеко за ним!

Никто ничего ему не ответил – сказать-то было нечего. И хотя дорога стала намного лучше, от части от того, что в последние четыре дня не было дождя, от части от того, что путники въехали в более засушливые земли, и почва во время грозы вобрала в себя больше влаги, оставив на поверхности ее меньшую часть, скорость их продвижения оставляла желать лучшего – восемнадцать миль в день. На двадцатый день пути опять поднялся сильный пронизывающий до костей ветер, на небе сгустились тучи, и начался долгий моросящий дождь, навеявший на некоторых участников похода тоску.

– Вот тебе, пожалуйста, самое унылое время года – осень в Морнии! – просипел Джеймс, закашливаясь. Почти все участники похода, за исключением, правда, сэра Виктора с братом, чувствовали себя прескверно, простудившись в грозу.

– Именно это мы и не учли, молодой человек! – сказал хмуро граф. Он всегда называл Джеймса «молодой человек»; хотя Джеймсу это очень не нравилось, он держал свои чувства при себе, т.к. был на самом деле самый молодой участник похода и не смел «огрызаться» на старших, тем более на сэра Орландо.

Моросящий дождь, к счастью, почти не ухудшил состояние дорог, пришедших к этому времени в более или менее нормальное состояние, и путешественники могли продолжать путь со средней скоростью 40-47 миль в день. В связи с этим все находились в сравнительно хорошем расположении духа, когда еще одна неприятность обрушилась на них: выяснилось, что припасов продовольствия, рассчитанных сэром де Буром на двадцать семь дней пути, почти не осталось, а до Гротволда оставалось около трети пути, т.е. примерно пятьсот пятьдесят миль или, при нынешней их скорости, двенадцать дней езды. Было решено покрывать за день максимально возможные расстояния, т.е. не ехать только ночью, и, насколько возможно, экономить запасы пищи. А т.к. двенадцать дней – срок не очень большой, рыцари были уверены, что протянут.

* * *

…Семнадцатого дня девятого месяца, потратив на дорогу тридцать девять дней, в Гротволд исхудалые, ослабшие, с изможденными лицами, голодные и злые, все в грязи, миновав отряд стражников на городских воротах, въехали сэр Виктор и все остальные. Правда, и здесь не обошлось без небольшого инцидента. Дело в том, что начальник караула, дежурившего в это время на воротах, решил, еще издали увидев отряд рыцарей, что это простые странники, и, когда они подъехали к воротам, преградил им путь, в надежде получить хорошую взятку. Но выбрал он для этого не самый удачный момент. Конечно, в другой бы раз сэр Виктор, ехавший во главе отряда, и кинул бы ему пару-тройку серебряных[3 - 1 золотой = 20 серебряных; 1 серебряный = 50 медных.], но в том состоянии, в котором он находился после их слишком долгого и очень трудного переезда, он поступил совсем по-другому: он направил своего коня прямо на охранника и лишь когда тот, испугавшись, что будет задавлен рыцарем, выхватил из ножен свой меч и направил в его сторону, сэр Виктор, не желая, чтобы этот тупой стражник покалечил его лошадь, развернул своего Дрега – так звали его скакуна – боком к стражнику и, ткнув его носком сапога в грудь, сквозь зубы зло прохрипел:

– Ты что, не видишь, кто перед тобой, щенок?!

Охранник, пошатнувшись от удара и опустив меч, с злостью бросился к рыцарю со словами:

– Да как ты сме… – в этот момент сэр Виктор, держась одной рукой за луку седла, резко наклонился с лошади вниз и, схватив начальника охраны за волосы, ткнул его с силой лицом в щит, висевший у него за седлом и начищенный, как и меч, до блеска накануне утром, и поэтому фамильный герб Теккертов, изображенный на щите, не увидеть было невозможно.