Мир драконов. Сага о Богардионе

– Ладно, остыньте! – молвил первый дракон. – Мы не собираемся вас грабить или убивать! Обычаи нам этого не позволяют! Мы тоже держим путь на остров!

– Это у нас такие шутки! – объяснился второй дракон и в подтверждение своих слов предъявил близнецам огромный промокший насквозь тюк из неизвестного им материала, доверху заполненный золотом.

– Можете присоединиться к нам, если хотите! – предложил один из драконов. – Не часто доводится держать путь вместе с песчаными драконами – быть может, у вас найдется для нас какая-нибудь занимательная история?

– Мы не знаем никаких историй! – все еще недоверчиво озираясь по сторонам, выпалил Сильмарион.

– Ну, как бы то ни было, наше предложение остается в силе, покуда не закончится гроза! – ответил ему все тот же дракон. – После нее мы сразу же отправимся дальше! Чтоб вас не смущать, мы расположимся чуть поодаль!..

И, как по команде расправив крылья и разметав вокруг себя фонтаны брызг и капель дождя, драконы перемахнули через головы близнецов и скрылись в темноте. А близнецы так и продолжали стоять спина к спине еще какое-то время, и перед глазами у них возвышались под струями дождя темные фигуры прибрежных драконов с черными грубыми шкурами, горящими желтым светом устремленными на них глазами и торчащими из пастей длинными острыми клыками.

Когда первый шок и оцепенение прошли, близнецы опустились на землю и обхватили шкуры с золотом. Они понимали, что сейчас им предстоит принять очень важное для себя решение – присоединяться ли к группе прибрежных драконов или же продолжать путь в одиночку. Поразмыслив некоторое время в молчании, они обсудили все аргументы «за» и «против» обоих вариантов продолжения пути, и пришли к выводу, у них нет оснований не доверять намерениям встреченных ими прибрежных драконов – если бы те действительно хотели убить их и присвоить себе их золото, лучшей возможности для этого, чем у них была, трудно себе представить. Продолжать путешествие в группе гораздо безопаснее, собственно, как и советовал им Токхарт, тем более от этих драконов можно узнать много нового, да и отделаться от них, если у тех появится желание навязаться в попутчики близнецам, не представлялось возможным – группа действует слаженно и явно уже не в первый раз проходит этот путь. Поэтому, когда на рассвете робкое солнце разогнало серые тучи выдохшейся за ночь грозы, а в его косых лучах в переполненном влагой воздухе заиграли кусочки радуги, близнецы выдвинулись в дальнейший путь уже в составе группы прибрежных драконов.

Группа состояла из 12-ти драконов, каждый – представитель отдельного клана. Кланы были соседствующими, и драконы в них были лояльны по отношению друг к другу. Поскольку социальное устройство в кланах прибрежных драконов представляло собой подобие львиного прайда, когда под главенством и защитой одного альфа-самца собиралось несколько самок (у драконов, как правило, до 20-ти), что, само собой, не предполагало длительных отлучек предводителя из клана, к неожиданной радости близнецов все драконы в группе оказались самками. Все были довольно зрелые, опытные, сильные и выносливые особи, самой младшей из которых было 35 лет, а самой старшей – 59, и которые действительно уже не раз вместе проделывали путь на остров Богардиона. И, несмотря на то, что самки драконов значительно меньше самцов, все они были крупнее близнецов и даже больше многих взрослых песчаных драконов-самцов из клана Токхарта. После их первой ночной встречи близнецы поначалу относились к драконихам несколько боязливо и недоверчиво, но те оказали им довольно радушный прием, и вскоре напряжение между ними спало.

В пути близнецы много общались с драконихами: те стремились узнать побольше о жизни песчаных драконов, а близнецы – о жизни прибрежных кланов. Заодно драконихи поведали им и нерассказанные их матерью подробности восхождения Богардиона на вершину драконьей иерархии. Особенно поразило близнецов известие о том, что великий Богардион не чурался каннибализма и поедал всех поверженных им драконов, что и стало источником небывалой силы для него. Вместе с тем это заставило их сильно задуматься, почему же другие драконы в угоду установленным издревле обычаям и порядкам сознательно отказываются от такого грандиозного могущества, которое легенды приписывают Богардиону? Эти мысли и эта история поселили смутное волнение в душах обоих братьев, и заставили их с еще большим нетерпением ждать прибытия на остров, чтобы воочию убедиться в исполинских размерах и мощи знаменитого дракона.

Совместное путешествие проходило гладко. Помимо общения с драконихами, близнецы не переставали восхищаться открывшейся им на следующий день после их присоединения к группе и простиравшейся, покуда охватывал взор, водной гладью океана, отнюдь не вызывавшей у них благоговейного страха, который пытались внушить им мать и Токхарт. Однако сверкавший каждый день в лучах солнца водный массив и не манил их к себе – им хотелось его созерцать, но не погружаться в него и не парить над его гладью, им в нем чувствовалось что-то отталкивающее. Драконихи также не жаловали океан.

По мере приближения группы к песчаному пляжу, откуда им предстояло пуститься в путь над морем, периодически им стали видеться на горизонте другие одинокие драконы с мешками в лапах, двигавшиеся в попутном с ними направлении. Однако, завидев группу, эти драконы всегда стремились скрыться из виду, несмотря даже на то, что некоторые были значительно крупнее каждого отдельно взятого члена их группы.

– Размер не всегда имеет решающее значение, – говорила близнецам Мармадилла, одна из драконих помоложе. – Наша сила и преимущество, а, соответственно, и безопасность заключаются в нашей численности. Если б мы путешествовали поодиночке и повстречали странствующего дракона таких размеров, он непременно бы разорвал любую из нас и отобрал бы наши подношения. Однако справится с несколькими драконами, действующими совместно и слаженно, не в силах даже очень крупная особь! Раньше драконы не были склонны к коллективным действиям, но, рассказывают, после того, как Богардион обложил кланы данью, это изменило многое, и драконы со временем были вынуждены научиться действовать сообща.

– В наших краях – это залог выживания! – подтверждали ее слова близнецы.

В один из дней, когда уже скоро должен был появиться искомый ими песчаный пляж, группа наткнулась на тушу мертвого дракона. Он лежал на камнях у кромки воды в странной неестественной позе – все тело его было выгнуто назад, голова запрокинута почти к самой спине, пасть открыта. Вокруг пасти и головы дракона виднелись следы еще не опавшей до конца желтой пены, ноздри дракона также были забиты ей. Из глазниц дракона торчало несколько длинных прямых палок, а некоторые зубы были вырваны из пасти. Неподалеку от тела несчастного дракона лежала, омываемая морским прибоем, разорванная туша лошади.

– Что с ним произошло? – удивился Сильмарион. – Не похоже, чтобы это сделал другой дракон…

– Это сделали люди – так эти существа себя называют! – ответила ему Сцинеллаида, самая старшая из членов группы самка. – Посмотрите на воду – там виднеются изделия, на которых они передвигаются. Они называют их галерами!

Близнецы посмотрели вдаль, куда указывала им Сцинеллаида, и увидели на горизонте странные, удаляющиеся от них предметы, двигавшиеся по поверхности воды.

– Они прикрепляют к другим животным какие-то штуки и оставляют их свободно гулять, а сами прячутся где-нибудь в засаде и ждут. Когда голодный дракон нападает на животное и вместе с его мясом употребляет в пищу закрепленные на его боках вещицы, дракону вскоре становится очень плохо, он теряет рассудок, начинает трястись и валяться на земле, и пена идет у него из пасти. Тогда-то люди выскакивают из своих укрытий и добивают дракона своими орудиями! – рассказывала близнецам Сцинеллаида, когда они продолжили путь. – У того, что мы видели на берегу, шкура уже довольно прочная, поскольку он уже вырос, и их орудия не в состоянии проткнуть ее, поэтому они били его в глаза. Однако у молодых драконов, как вы, например, шкура не такая прочная, и у людей есть блестящие когти, которые могут ее разрубить.