Я выживу!
– Делай, как говорят, – тихо сказала Алёна, медленно поднимая руки.
Они бросили своё жалкое оружие. К ним тут же подбежали, грубо обыскали, скрутили руки за спину пластиковыми хомутами.
– Кто такие? Откуда? – спросил тот же коренастый.– Путешественники, – выдавил Артём. – Идём к родным.
– Теперь ваши родные – мы, – усмехнулся другой, помоложе, с лицом, обезображенным шрамом. – Добро пожаловать в Коммуну.
Их привели на территорию бывшего завода, превращённую в укреплённый лагерь. За высоким забором из колючей проволоки стояли палатки, дымила полевая кухня. Всюду сновали вооружённые люди. Но не было видно детей, стариков, не было слышно смеха. Царила жёсткая, почти тюремная дисциплина.
Их разлучили. Артёма затолкали в какое-то подсобное помещение, бывшую проходную, и приковали наручниками к батарее. Через пару часов за ним пришли двое и повели в кабинет начальника охраны.
Тот сил за столом. Тот самый коренастый, которого звали Григорий. Бывший сотрудник ЧОПа, а ныне – начальник службы безопасности «Коммуны».
– Ну что, путник, – начал он, разглядывая Артёма как говорящее насекомое. – Рассказывай. В деталях. Откуда, куда, кого видел, какие укрытия знаешь.
Артём, помня наставления, говорил общими фразами. Что они с девушкой просто выживают, что идут наугад, что не видели ничего интересного.
Григорий слушал молча. Потом медленно встал, подошёл и без всякого предупреждения ударил Артёма кулаком в живот.
Тот сложился пополам, захлёбываясь воздухом. Боль была оглушительной.
– Я не люблю, когда мне врут, – спокойно сказал Григорий. – Ты шёл с севера. Через район, который мы ещё не проверяли. Ты должен был что-то видеть. Склады? Других выживших? Укрытия?
– Я… не видел… – просипел Артём.
Второй удар, в лицо на этот раз. Звон в ушах. Кровь на губах.
– У нас здесь строгие правила, – продолжал Григорий, как будто читал лекцию. – Каждый должен работать на общее благо. А те, кто не работает… или не делится информацией… становятся балластом. А балласт… – он наклонился к его уху, – …мы скармливаем «больным». В качестве… стимула для их отвлечения, когда нужно провести разведку.
Артёма вырвало. От боли, от страха, от осознания чудовищности происходящего. Эти люди были не просто выжившими. Они были монстрами, построившими свой маленький тоталитарный ад на обломках цивилизации.
Его избивали ещё с полчаса. Он терял сознание, его приводили в чувство и снова били. Он не сказал ничего о Василии, о его бункере. Это была его красная линия. Но к концу он, всхлипывая, рассказал про заброшенный склад с консервами, который они с Алёной видели по пути. Это была правда, но склад был пуст. Он надеялся, что это хоть ненадолго отсрочит его смерть.
Его бросили обратно в подсобку, окровавленного и разбитого. Он лежал на холодном бетоне и думал об Алёне. Где она? Что с ней делают? И с ужасом понимал, что её судьба, скорее всего, была ещё страшнее его собственной. В этом мире женщина была ценным ресурсом. И Григорий и его подчинённые выглядели не теми, кто стал бы этим ресурсом пренебрегать.
Сознание возвращалось к Артёму волнами, каждая из которых приносила с собой новую порцию боли. Ребра горели огнем, из разбитой губы сочилась кровь, а все тело ломило, будто его переехал каток. Он лежал в темноте подсобки, прикованный к ледяной батарее, и слушал звуки лагеря: отдаленные команды, лай собак, редкие выстрелы где-то за периметром. Этот режим, эта дисциплина – все это было пародией на порядок, фашистской казармой в аду.
Мысли о Кате, которая ждала его где-то в центре, казались теперь абстрактными, почти наивными. Выжить бы здесь и сейчас. И узнать, что с Алёной. Эта мысль жгла его изнутри сильнее любых побоев. Образ ее – яростный, живой, настоящий – встал перед ним ярче, чем призрачная тень бывшей жизни.
Дверь скрипнула. В проеме, освещенная тусклым светом из коридора, стояла Алёна. Она была бледна, под глазом красовался синяк, а губа распухла. Но в ее глазах по-прежнему горел огонь. Не страх, а холодная, расчетливая ярость.
– Живой? – ее голос был хриплым, но твердым.
– Пока что, – Артём попытался улыбнуться, но лишь сморщился от боли. – А ты?
– Обложилась, как кошка. Одному ублюдку чуть не откусила яйца, пока он пытался провести «медосмотр», – она усмехнулась, оскалив зубы. Это был невеселый, звериный оскал. – Теперь они знают, что я не ручная. Отправили на кухню чистить картошку. Пока.
Она оглянулась, убедившись, что за ней не следят, и швырнула ему в ноги какую-то тряпку. Внутри был кусок хлеба и несколько горошин сырого картофеля.
– Жри. Силы понадобятся.
Пока Артём жадно ел, Алёна, присев на корточки, говорила быстро и тихо:– Лагерь поделен. Есть главный – «Генерал», его никто не видит. Есть этот козёл Григорий и его охранники. А есть все остальные – рабы. Они пашут на огородах, чистят оружие, ремонтируют забор. Они боятся. Но они ненавидят.
– И что? Призыв к революции? – с долей сарказма спросил Артём.
– Призыв к побегу, – поправила она. – Есть слабое место. Западный угол забора. Там грунт просел, и столб почти вывернуло. Его держит на честном слове и две растяжки. Если убрать их и хорошо толкнуть – будет дыра.
– И как же мы это сделаем? У меня, видишь ли, свидание с батареей.
– Сделаю я, – в ее голосе прозвучала сталь. – Но мне нужна отвлекалка. Большая и шумная.
Она объяснила план. Примитивный, отчаянный, но единственный. Сегодня вечером, во время ужина, она устроит сцену. Она знала, что один из охранников, помоложе, по имени Стас, смотрит на нее с тупым вожделением. Она собиралась дать ему немного надежды.
– Ты с ума сошла! – прошипел Артём. – Он же тебя…
– Он ничего мне не сделает, – холодно парировала она. – Потому что я позволю ему только подойти поближе. А потом начну орать, что он меня насилует. Григорий не терпит беспорядков. Поднимется шум. Вся охрана кинется туда. В этот момент я по-тихому смоюсь и к забору. А ты… – она посмотрела на его наручники. – Тебя, возможно, забудут. Или ослабят хватку. Ищи момент.
– Это безумие, Аля.
– Альтернатива – смерть. Медленная или быстрая. Я выбираю быструю. С поправкой на то, чтобы успеть прикончить пару этих ублюдков на выходе.
Она встала.– Будь готов. Сегодня. После отбоя.
И ушла, оставив его одного с гложущей тревогой и горьким хлебом во рту. Он ненавидел эту идею. Ненавидел то, что она должна была делать. Но другой не было.
Вечером, как и предсказывала Алёна, лагерь затих после скудного ужина. Артёма, к его удивлению, отцепили от батареи и под конвоем отвели в сарай, где под замком содержались другие «новенькие» – двое испуганных мужчин и женщина с пустыми глазами. Охранник, запирая дверь, буркнул: «Спите. Завтра на работу».
Барак был темным и пропахшим потом. Артём пристроился у щели в стене, откуда был виден кусок плаца. Он ждал.
И дождался. Из женского барака донесся приглушенный крик, потом голос Алёны, громкий и яростный: «Отстань, ублюдок! Руки убери!» Потом шум, звук удара, чей-то возглас.
Как по команде, из караульного помещения высыпали несколько охранников и побежали к месту происшествия. Поднялась суматоха. Слышался гневный голос Григория: «Разнять их! К чёрту!»
Сердце Артёма бешено колотилось. Сейчас. Сейчас или никогда. Он оглядел сарай. Дверь была крепкой, но замок – простым навесным. И тут его взгляд упал на металлический прут, валявшийся в углу. Обломок какой-то арматуры.
План родился мгновенно. Следующим действием Артём уже колотил по двери, орав что есть мочи:– Сюда! Караул! Пожалуйста! Он умирает!
Шаги за дверью. Щелчок. Дверь приоткрылась, и внутрь сунулось раздраженное лицо охранника.– Чего орешь, мразь?
– Воды! – завопил Артём, указывая на одного из мужчин, который и правда лежал, бледный как полотно. – У него, кажется, сердце! Умрет же!
Охранник, бормоча ругательства, шагнул внутрь, чтобы толкнуть «симулянта» ногой. Это была его ошибка. Артём, как учил Василий, действовал не как боец, а как инженер. Он не бил прутом, а резко вставил его между спиной охранника и дверным косяком, создав рычаг. Затем навалился всем телом.
Охранник с хрипом вылетел назад, ударившись головой о косяк, и рухнул без сознания. Артём, не теряя ни секунды, подхватил его автомат и выскочил наружу.
Плац был пуст. Вся суета была сосредоточена у женского барака. Воспользовавшись сумерками, он припустил к западному углу забора, туда, где, по словам Алёны, была слабина.
И тут он увидел её. И Стаса. Молодой охранник, с рассеченной губой и безумными глазами, держал Алёну за горло, прижимая к забору.
– Думала, поиграла и уйдешь, стерва? – шипел он. – Ничего у тебя не выйдет!
Алёна, несмотря на положение, боролась молча, яростно, пытаясь ногой дотянуться до его паха. Но силы были неравны.
Артём не стал кричать. Не стал целиться. Он просто подбежал и, размахнувшись, ударил прикладом автомата Стаса по голове. Тот рухнул как подкошенный.
– Опоздал, – выдохнула Алёна, потирая шею. Ее глаза блестели в темноте. – Но спасибо. Думала, придется самой с ним разбираться, но шума было бы больше.
– Не за что, – Артём бросил взгляд на тело. – Теперь бежим. Твой забор.
Они кинулись к указанному месту. Алёна не соврала – столб действительно держался чудом. Она, обладая знанием механики, быстро нашла крепления растяжек.
– Держи его, пока я откручиваю!
Артём уперся плечом в шатающийся столб, чувствуя, как тот вот-вот рухнет. Со стороны лагеря уже неслись крики и сигнал тревоги. Их обнаружили.
– Быстрее, Аля!
– Почти… Есть! – она отбросила последний трос.
Артём изо всех сил рванул столб на себя. С грохотом ломающегося металла и треском колючей проволоки в заборе образовалась зияющая дыра.
– Беги! – крикнул он, пропуская ее вперед.
Она проскользнула первой. Артём был уже в полушаге от свободы, когда сзади раздалась автоматная очередь. Пули с визгом отрикошетили от бетона рядом с ним. Оборачиваться было смерти подобно. Он нырнул в пролом, чувствуя, как острая проволока рвет его куртку и впивается в тело.
И они побежали. В темноту. В неизвестность. Оставив позади лай собак, крики и выстрелы. Бежали, не разбирая дороги, просто вперед, подальше от этого ада, созданного людьми.
Глава 6 Ключ жизни.
Они бежали, пока в легких не стало жечь, а ноги не превратились в свинцовые колоды. Наконец, они рухнули в каком-то заброшенном гараже, в самом его темном углу, заваленном ржавым хламом. Дышали, как выброшенные на берег рыбы, не в силах вымолвить ни слова.
Сигналы тревоги с территории завода давно затихли. Погони, судя по всему, не было. Или они просто оторвались.
– Думаю… проехали… – выдохнул Артём, прислоняясь спиной к холодной стене.
Алёна лишь кивнула, закрыв глаза. Она сидела, обхватив колени, и её тело мелко дрожало – не от страха, а от выброса адреналина.
Первым делом Артём проверил трофей – автомат Калашникова. Магазин был почти полным. Ценный актив. Потом он осмотрел Алёну. Кроме синяка на лице и царапин на шее, серьезных повреждений не было.
– Ты в порядке? – спросил он тихо.
Она открыла глаза. В темноте гаража они казались бездонными.– Жива. А ты?
– Тоже.
Он достал из рюкзака бутылку с водой, протянул ей. Она сделала несколько глотков и передала обратно. Их пальцы снова встретились. На этот раз ни он, ни она не отдернули руку.
– Спасибо, – сказала она, глядя на него прямо. – Ты спас меня там. Второй раз.
– Мы в расчете, – он попытался пошутить, но голос дрогнул.
Она слабо улыбнулась.– Ладно, менеджер. Признаю, ты способен не только на похабные подвиги в ИКЕЕ.
Он рассмеялся, и это немного сняло напряжение. Они сидели в тишине, прислушиваясь к ночи. Издалека доносился знакомый рык, но здесь, в этом закоулке, было относительно спокойно.
– Что будем делать дальше? – спросила Алёна. – Твой план «спаси бывшую» все еще в силе?
Артём помолчал. Образ Кати вдруг показался ему призрачным, далеким, как сон. А вот тепло Алёны рядом, ее дыхание, ее упрямый взгляд – это было реально. Осязаемо.
– Я… не знаю, – честно признался он. – Идти в центр… с нашим «везением»… это почти самоубийство.
– Почти? Это стопроцентное самоубийство, – поправила она. – Но я с тобой.
Он посмотрел на нее с удивлением.– Почему?
– Потому что одна я, видимо, тоже не очень, – она кивнула на его автомат. – А с тобой… у нас неплохая команда получается. И потом… – она отвела взгляд. – Мне некуда идти.
В ее голосе прозвучала та самая уязвимость, которую она так тщательно скрывала. И в этот момент Артём понял, что его чувства к Кате – это воспоминание. Долг перед призраком прошлого. А то, что он испытывал к этой циничной, раненой, невероятно сильной девушке, сидящей рядом с ним в вонючем гараже, – это нечто другое. Нечто настоящее, выкованное в боли, страхе и взаимном спасении.
Он не сказал ничего. Просто протянул руку и коснулся ее щеки, смахивая пальцем запекшуюся кровь у рта. Она замерла, ее взгляд стал глубоким, изучающим.
– Артём… – она прошептала его имя, и в ее голосе не было ни насмешки, ни сарказма.
Он наклонился и поцеловал ее. Медленно. Нежно. Совсем не так, как тогда, в ИКЕЕ. Это был поцелуй не животной страсти, а признания. Признания в том, что они нужны друг другу. Не для выживания. А просто потому, что так есть.
Она ответила ему с той же нежностью, ее руки обвились вокруг его шеи, вцепились в волосы. Они целовались в темноте, среди ржавого хлама, и это было самым чистым и честным моментом в их новой, жестокой жизни.
Когда губы разомкнулись, они смотрели друг на друга, и ничего не нужно было говорить. Все было понятно.
– Ладно, – выдохнула Алёна, касаясь лбом его лба. – Решай. Куда идти. Я с тобой.
Артём глубоко вздохнул. Он посмотрел на свой «ключ жизни», валявшийся рядом. На нем были свежие царапины и вмятины. Но он выдержал. Как и он сам.
– Сначала нам нужно безопасное место. На несколько дней. Чтобы прийти в себя, подлечить раны. Потом… потом решим.
Она кивнула.– Согласна.
Они просидели так до утра, делясь теплом и водой, прислушиваясь к миру, который пытался их убить, но пока безуспешно. Артём обнял ее, и она прижалась к нему, найдя временное убежище не в стенах, а в другом человеке. Впервые за долгое время оба почувствовали нечто, очень похожее на надежду. Хрупкую, как стекло, но настоящую.
Они двигались на юг, в сторону центра, но уже не с отчаянной прямолинейностью Артёма, а с осторожной расчетливостью Алёны. Она взяла на себя роль штурмана и тактика, выбирая маршруты по крышам, через подвалы смежных домов и вентиляционные шахты. Её знание города, подкреплённое опытом выживальщика, оказалось бесценным.
Артём шёл за ней, чувствуя странную смесь уверенности и растерянности. С одной стороны, он был не один. С другой – его миссия, некогда казавшаяся такой ясной, теперь была окутана туманом сомнений. Каждый раз, когда он смотрел на упрямый затылок Алёны, на то, как она ловко проверяла очередной поворот, как её пальцы сжимали рукоять ножа, образ Кати блёк и отдалялся.
Через два дня трудного пути они нашли идеальное укрытие – небольшую часовню на территории старого закрытого кладбища. Место было заброшенным, обнесённым высоким каменным забором, и, что самое главное, зомби, казалось, обходили его стороной. Возможно, срабатывал какой-то древний инстинкт.
Часовня была пуста, если не считать слоя пыли и опавших листьев. Они забаррикадировали единственную дверь массивной скамьёй и устроили лагерь в алтарной части. Тишина здесь была гробовой, почти мистической.
Именно здесь, в этом странном убежище между миром живых и мёртвых, всё и вышло наружу.
Артём снова перевязывал рану на её ноге – старый капкан напоминал о себе. Он делал это медленно, тщательно, чувствуя под пальцами тёплую кожу её ноги. Воздух между ними снова наэлектризовался.
– Скажи честно, – тихо начала Алёна, глядя на его склонённую голову. – Ты всё ещё хочешь найти её? Ту… Катю?
Артём замолк. Вопрос висел в воздухе, тяжёлый и неотвратимый.– Я должен, – наконец выдохнул он. – Я обещал.
– Обещания мёртвым ничего не стоят. А тем, кто скоро умрёт, и подавно.– Она не умрёт! – резко сказал он, поднимая на неё взгляд.
– А ты уверен? – её голос был спокоен, но в нём слышалась сталь. – Ты видел, что творится. Шансы, что она жива, ничтожны. А шансы, что она осталась… прежней, и вовсе равны нулю. Люди меняются, Артём. Ломаются.
– Как ты? – бросил он, сам не зная, зачем.
– Со мной ты как раз неплохо устроился, – она усмехнулась, но беззлобно. – Я не сломалась. Я… адаптировалась. А твоя Катя… Она ведь из тех, кто цветы в вазе ставит и паникует, если капучино недостаточно пенки? Таким в этом мире не выжить. Если только…
– Если только что?– Если только они не найдут себе сильного покровителя. И не станут его украшением. Его игрушкой.
Её слова попали в цель. Артём представил Катю не измученной жертвой, а… принцессой в золотой клетке. Такой, какой она иногда мечтала быть в старой жизни – окружённой роскошью и вниманием. Только цена этой роскоши теперь была иной.
– Я должен узнать это наверняка, – упрямо повторил он, но в его голосе уже не было прежней уверенности.
– Ладно, – Алёна вздохнула. – Значит, идём. Но знай… – она прикоснулась к его руке, заставляя его посмотреть на себя. – Знай, что когда мы её найдем… если найдём… всё может быть не так, как ты хочешь.
Он смотрел в её карие глаза, видел в них не ревность, а горькую правду и… понимание. И в этот момент что-то в нём окончательно перевернулось. Эта женщина, сидящая перед ним, с грязными волосами, в рваной одежде, с синяком под глазом, была настоящей. Она не ждала от него подвигов. Она просто была с ним. Делила хлеб, боль и опасность.
– Аля… – его голос сорвался. – Я… я не знаю, что будет, когда мы её найдём. Но я знаю, что сейчас. Сейчас я здесь. С тобой. И… – он замолчал, подбирая слова.
– И что? – она смотрела на него не моргая.
– И мне страшно подумать, что будет, если я тебя потеряю. Сильнее, чем страх идти в центр.
Он сказал это. Вслух. И мир не рухнул. Напротив, камень с души свалился.
Алёна долго смотрела на него. Потом её лицо смягчилось. Она медленно, будто боясь спугнуть, потянулась к нему и поцеловала. Это был нежный, глубокий поцелуй, полный немого вопроса и такого же немого ответа.
– Дурак, – прошептала она, касаясь его лба своим. – Я же сказала, что я с тобой. До конца.
Они не стали ничего планировать дальше. Они просто были. В ту ночь, в заброшенной часовне, на свёрнутых в постель куртках, они снова были вместе. Но на этот раз всё было иначе.
Не было животной спешки, отчаянной попытки доказать, что они живы. Была медленность, осознанность. Каждое прикосновение было вопросом и ответом, каждое движение – клятвой. Он исследовал её тело, как неизведанную землю, находя шрамы, синяки, и целовал их, как будто мог исцелить. Она отвечала ему той же нежностью, снимая с него слои усталости, страха и боли.
Это был акт не страсти, а доверия. Исцеления. Принятия друг друга со всеми шрамами, внешними и внутренними. Когда они, наконец, слились воедино, это было не бегством от реальности, а погружением в неё – в единственную реальность, которая имела теперь значение: они есть друг у друга.
Они лежали, переплетённые в темноте, слушая, как за стенами воет ветер – единственный звук в этом мёртвом городе.
– Знаешь, – тихо сказала Алёна, положив голову ему на грудь. – Может, нам вообще никуда не надо идти? Может, остаться здесь?
– В часовне? – он улыбнулся в темноте.
– А что? Тише, чем в ИКЕЕ. И медведей нет.
Он рассмеялся и крепче прижал её к себе.– Мы не можем. Я… я должен это сделать. Для себя. Чтобы закрыть дверь в прошлое.
Она ничего не ответила, просто обняла его сильнее. Она понимала. Потому что, возможно, и ей самой нужно было закрыть какую-то свою дверь.
Утром они собрались в путь. Молча. Но между ними уже не было неловкости или неопределённости. Было молчаливое соглашение. Они были командой. Парой. И шли навстречу неизвестности уже не как одиночки, а как одно целое.
Артём взвалил рюкзак на плечи, в руках – «ключ жизни». Он посмотрел на Алёну. Она кивнула ему, и в её глазах он прочитал всё то же: «Я с тобой».
И они вышли из часовни, оставив позади краткий миг покоя, чтобы шагнуть навстречу буре, имя которой было – правда о Кате.
Глава 7 В логове зверя
Дорога к центру стала настоящим чистилищем. Каждый квартал, приближавший их к Кутузовскому проспекту, был крепче предыдущего. Здесь не было ни относительного спокойствия окраин, ни абсурдного театра мародёров. Здесь царила тотальная война всех против всех.
Зомби были не отдельными бродягами, а плотными, бурлящими толпами, которые приходилось обползать за километр. Любые открытые пространства простреливались неизвестно
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: