Дом моей мечты

Тамара ушла, а Альбина ещё долго сидела, уткнувшись в монитор. На экране висела картинка с изображением всё того же роскошного интерьера в классическом стиле, выполненного в розово-голубых тонах, в верхней части которого была изображена большая синяя птица с расправленными крыльями. Временами Альбина переводила взгляд на окно, за которым уже занималась заря, и небо медленно окрашивалось в те же цвета, что были на экране её компьютера.

– Как ещё можно улучшить дизайн, если он и так – совершенен? – спросила Альбина невидимого собеседника. – Чёрт возьми! Это лучшее, что я смогла сделать за все годы… Чёрное с белым… А змею вместо птицы не надо? Да пошли вы все… Нет! Только розовое с голубым… Всё! Хватит! Не буду ничего менять. Пусть что хотят, то и делают. А я…

«А что, собственно, я?» – подумала она.

Что она может изменить в этой ситуации? Да ничего! В понедельник придёт на работу, и первым делом её спросят о новом проекте. И пусть она только попробует заявить, что решила всё оставить как есть. Шеф её с потрохами сожрёт. А потом убьёт. Нет, сначала убьёт, а потом сожрёт. И не подавится. Какой же тогда выход?

В это время монитор компьютера перешёл в режим ожидания, и на экране возникла картинка с изображением экзотического острова. Вот оно!

Альбина схватила со стола лист бумаги и торопливо написала: «Заявление. Прошу предоставить мне очередной отпуск сроком на…»

Она бросила взгляд на перекидной календарь с массивной медной подставкой и погрызла кончик ручки.

– Гулять – так гулять!

На часах было без четверти деcять, когда Альбина подошла к стойке секретаря и, перегнувшись, положила заявление на стол.

– Вот так! – сказала она вслух.

В опустевшем холле бизнес-центра ярко горел свет. На проходной охранник в чёрной униформе, с толстыми очками на кончике носа, откинувшись на стуле, закрашивал карандашом квадратики японского кроссворда. Пожилая уборщица в сером халате и голубых резиновых перчатках только что отжала в красном пластиковом ведре на колёсиках тряпку и собиралась протереть хромированную арку лифта. Но едва она поднесла тряпку к блестящей поверхности, сверху громко звякнул колокольчик. Уборщица вздрогнула и отпрянула, когда двери лифта резко распахнулись и прямо на неё, не замечая препятствие и задумчиво глядя пред собой, шагнула шатенка в синем деловом костюме. Уборщица успела отскочить в сторону, но красное ведро на колёсиках осталось на месте. На него-то Альбина и налетела.

– Чёрт! – вырвалось у неё.

Она растерянно посмотрела на перевёрнутое ведро, затем на испуганную уборщицу.

– Простите, пожалуйста, – пробормотала Альбина.

Уборщица только вздохнула и принялась собирать с пола воду.

– Чего там? – донёсся хриплый голос охранника.

– Нормально всё! – отозвалась уборщица и добавила недовольным голосом, обращаясь уже к Альбине, но не глядя на неё: – Под ноги смотреть надо.

– Простите! – повторила Альбина и поспешила к выходу. – До свидания! – бросила она привставшему охраннику, подозрительно уставившемуся поверх очков на позднюю пташку.

– Всего хорошего, – наконец произнёс он ей вслед, когда стеклянная дверь уже закрылась за выбежавшей на улицу Альбиной.

Смеркалось. Асфальт был мокрый. Все автомобили уже давно разъехались, на всей парковке оставался только одинокий красный Пежо, поблёскивающий в свете фонарей покрывшими его, будто стразами, каплями недавно прошедшего дождя. Альбина на ходу достала из сумочки брелок с ключами от машины и отключила сигнализацию. Машина отозвалась звонким пиком и приветливо моргнула габаритными огнями.

Распахнув дверь, Альбина устало опустилась на сиденье автомобиля и вставила ключ в замок зажигания. Повернула. На приборной доске вспыхнули огоньки, под капотом что-то цыкнуло. И тишина. Альбина вернула ключ в начальное положение и снова повернула. На этот раз даже ничего не цыкнуло. Она снова и снова поворачивала ключ в замке зажигания – тщетно, машина не заводилась. Альбина яростно хлопнула по рулю и ойкнула. Потёрла ушибленную ладонь. Глубоко вдохнула, выдохнула и, открыв дверь, вышла из машины.

По выработавшейся привычке ключ в замке зажигания Альбина не оставила, а держала их в руке – всегда почему-то боялась, что машину угонят. Достав мобильный телефон, она бросила сумочку на сиденье. Торопливо набрала номер. В трубке послышались отдалённые протяжные гудки. Один, два, три, четыре, пять…

– Дима, Дима, ответь, пожалуйста! – воскликнула Альбина и нетерпеливо топнула ногой.

Дима не отвечал. Засунув телефон в карман пиджака, Альбина полезла обратно в машину и, сняв с руки часы, положила их на приборную доску. Дёрнула рычажок открытия капота. У неё ушла почти минута, прежде чем она вспомнила, что нужно ещё нажать на скрытую под капотом пипочку, чтобы он, зараза, открылся. Некоторое время Альбина задумчиво смотрела на холодный двигатель, будто гипнотизируя его. Она снова достала мобильник, положила ключи от машины на какую-то гладкую поверхность и, подсвечивая фонариком на телефоне, склонилась над двигателем, пытаясь разглядеть скрытую в его недрах подсказку, которая поможет ей оживить этот так не вовремя сдохнувший агрегат. Что-то звякнуло. Альбина посветила на то место, где только что лежали ключи, и охнула. Ключей не было. Она стала шарить вокруг лучом фонарика, пока наконец не увидела их в узком просвете между узлами двигателя. Они лежали на асфальте прямо под машиной и нагло поблёскивали в свете фонарика.

– Чёрт!

Альбина попыталась дотянуться до ключей. Естественно, ничего не вышло. Она огляделась в поисках подмоги, но вокруг, сколько видит глаз, никого не было – город будто вымер. Альбина встала на колени, потом полностью распласталась на противном мокром асфальте и наконец дотянулась до ключей. Выбравшись из-под машины, она с отчаянием оглядела нещадно испачканный костюм. Бросила ключи на сиденье и, облокотившись об открытую дверь автомобиля, снова попыталась дозвониться до Димы.

– Ну, возьми же ты трубку!.. Чтоб тебя!

Она с силой впихнула телефон в боковой карман пиджака, чуть не проткнув его насквозь. Внутри всё клокотало. Альбина вспомнила свои утренние предчувствия, но она даже представить себе не могла, что напасти не ограничатся тремя: пробка по дороге на работу, скандал с заказчиком, взбучка от начальства – а хлынут на неё таким потоком, что смоют в вонючую сточную канаву и погребут под нечистотами. Альбина почувствовала, что закипает, и зло хлопнула дверью. Сделала шаг и почувствовала, что кто-то крепко ухватил её за пиджак. Обернулась – край пиджака был зажат дверью.

– Да что ж такое!

Альбина дёрнула пиджак и с треском разорвала его по шву чуть ли не пополам. Взвыв от отчаяния, она достала дрожащей от негодования и обиды рукой телефон из повисшей до земли половинки пиджака и вновь набрала номер Димы. Телефон несколько раз моргнул, издевательски пропел весёленькую мелодию и погас.

– Ну, за что?!

Альбина яростно лягнула машину. Что-то хрустнуло и со звонким стуком упало рядом. Альбина подняла отлетевший от её изящной туфельки тонкий каблук, села рядом с машиной прямо на асфальт и тихонько заплакала. Внезапно машина громко пикнула, моргнула габаритными огнями, а изнутри донёсся характерный «чпок».

– Нет, нет, нет! – закричала Альбина, вскакивая.

Она дёрнула за ручку двери – машина была заперта. Альбина частенько забывала закрыть машину, поэтому Дима подключил ей функцию автоматического запирания замков. Она срабатывала через полторы минуты, после того как все двери были захлопнуты и при условии, что ключ не вставлен в замок зажигания. Альбина прильнула к холодному стеклу. Ключи и сумочка лежали на переднем сиденье, на приборной доске поблёскивали позолоченные часики Cartier. Она снова огляделась в надежде на неожиданную помощь, но вокруг по-прежнему никого не было. Держа в одной руке неработающий телефон, в другой сломанный каблук, прихрамывая и кутаясь в порванный пиджак, Альбина поплелась назад по направлению к бизнес-центру.

Уборщица машинально перекрестилась, когда в дверь, прихрамывая на сломанной туфле, вошла женщина с взлохмаченными волосами, перепачканным лицом, в рваной грязной одежде. Охранник весь напрягся и привстал, вопросительно глядя на странную ночную гостью, подошедшую к турникету.

– Э, э! Куда? – произнёс он, стараясь, чтобы голос его звучал грозно.

– Можно мне?.. Мне надо… – пролепетала Альбина.

– Мало ли кому что надо! А ну…

– Да погоди ты! Работает она тут! Не узнал что ль? Только что выходила, – вмешалась уборщица и, подойдя к Альбине, воскликнула: – Мать честная! Где ж вас так угораздило?

Охранник, узнав наконец в этой оборванке солидную сотрудницу одного из офисов бизнес-центра, испуганно огляделся, потом пристально посмотрел сквозь стеклянную дверь на улицу и, вновь повернувшись к Альбине, дрогнувшим голосом спросил:

– Напали? Полицию вызвать?

Альбина в ответ устало махнула рукой.

– Никто не напал. Мне бы умыться.

Через пять минут Альбина, уже умытая, ссутулившись, сидела на стуле в просторной кладовой с кружкой дымящегося чая в руках. Рядом суетилась уборщица, которую, как оказалось, звали тётя Клава. Она так и представилась. Альбина почему-то подумала, что её и не могли звать по-другому – всех уборщиц обязательно должны звать тётями Клавами. Хотя в последнее время этот аргумент всё больше теряет свою актуальность.

– Вот ведь несчастье! Бывает же такое! – охала тётя Клава. – Ну, ничего, ничего, образуется. На-ка вот, телефон, позвони домой.

Она протянула Альбине простенький, сильно потёртый кнопочный мобильник. Альбина взяла телефон в руки, некоторое время с сомнением смотрела на него и наконец вернула уборщице.

– Я домашний телефон давно отключила. Да и нет там никого, – обречённо сказала она.

– Позвони кому-нибудь ещё, – предложила тётя Клава.

– Я номер не помню.

– Как так? Ни одного не помнишь?