Прыжки во времени. Парадигма бессмертия

На экране красным цветом – «Внимание!» – засветилась памятка-инструкция по обратному перемещению для путешественника во времени:

– «Во избежание опасной ситуации! Возвращение активируется в любой момент путешествия по команде «Хочу обратно»…

Выбор места при небогатой фантазии очевиден: любимый город на Неве, «хрущевка» на Бутлерова, родная квартира с балконом на третьем этаже… Время – наугад, лет этак через пять, 2026 год, июнь. Стоило только ответить на вопросы, как пространство и время раздвинулись, поглощая Калинкина вместе с таинственным аппаратом.

Минут через десять Галина Сергеевна позвала мужа, затем пошла его искать в доме, обошла и весь участок, но, к своему удивлению, нигде не обнаружила. Пропала и железная бочка, лежавшая на веранде.

Глава 2. Прыжок в неизвестность

Долгим прыжок в будущее Калинкину не показался. Сознание отключилось, как при анестезии, и почувствовать что-либо при этом перемещении сквозь годы не удалось. Петр Михайлович открыл глаза и очутился в знакомой до боли шестиметровой кухне, на столе – чистая посуда, цветы на подоконнике, все аккуратно прибрано. Осторожно, еще до конца не веря в происходящее, прошелся по квартире – хозяйки дома нет, обстановка в комнатах вроде не изменилась, всё как было пять лет назад: телевизор «Сони», фото на стенках висят, и его портрет в том числе, книги блестят корешками в шкафу, на диване – привычные подушки. Прокрался в кладовку, засунул руку под старое одеяло – заначка в пятьсот рублей на месте, от сердца отлегло.

Включил для интереса телек, а там – не понять: то ли мульфильм, то ли пресс-конференция:

– Внимание-внимание, у микрофона Иван-дурак. Сегодня мы узнаем, сколько процентов оставшихся в результате оптимизации…

Сказки Калинкина не интересовали, и он обесточил кладезь новостей.

– А где же Галя? Так июнь же месяц, она, очевидно, на даче, огород сажает, – сообразил Петр Михайлович. – Может, и я там?

Этот метафизический вопрос застал его врасплох: со мной-то что произошло в 2026 году? Потрясающее открытие ждало Петра Михайловича в коридоре у зеркала: а где моя седая борода? На него из зазеркалья смотрело чужое лицо мужчины лет сорока пяти…

– Ёлы – … – только и смог выдавить шокированный путешественник и чуть не треснулся головой об отрытую дверцу шкафа, а когда вернулась способность думать, сообразил:

– Если там, в зеркале, мое отражение, то возраст и внешность при прыжке меняются, факт! Но ведь об этом чудище на четырех ногах меня не предупреждало…

На полке тикали часы, деловито отсчитывая секунды нового времени.

– Мать честная, что же делать? – вырвалось у Калинкина от отчаяния, но услышать его слова в пустынной квартире было некому. Впрочем, оставалась надежда: по возвращении назад все вернется на круги своя. Да и как проверить: а не иллюзия ли все происходящее? Потихоньку выйдя на лестницу, позвонил в соседскую квартиру, представился Галиным родственником – мол, дома не застал. Соседка открыла дверь, его не признала, а про жену сказала вполне очевидное: на даче. Но тут резонно возник следующий вопрос, и Петр Михайлович задал его с трудом – так свело горло от волнения:

– А муж-то ее где?

– Делилась со мной Галина Сергеевна, делилась, – соседка заговорчески понизила голос и вытаращила глаза, будто ужастик вспомнила. – Пропал ее муженек на даче лет пять назад, в розыск подавала, да нигде не нашли. А зачем интересуетесь? – подозрительно спросила она, словно спохватившись, что тайну великую выдала незнакомцу.

– Да я в курсе, что пропал, может, какая-то новая информация появилась.., – потупившись, с трудом выдавил из себя Петр Михайлович.

– Новая информация – что электричество опять подорожало, да ввели налог на чистый воздух, – резко оборвала разговор соседка, испугав саму себя, и захлопнула дверь.

Выяснив, что через пять лет его, прежнего, в данный момент в доме нет, Калинкин здраво рассудил: встретиться с самим собой в будущем – чистая фантастика. Прав оказался А.П.Чехов: этого быть не может, потому что этого не может быть никогда! Машина чудес перенесла Петра Михайловича в иное время, но присутствовал в будущем его обновленный образ, измененный до неузнаваемости и не совпадающий с привычным. Значит, соседка общалась, можно сказать, с личностью Калинкина, но в другой телесной оболочке. Вот тебе и доказательство открытия номер два: узнать путешественника во времени невозможно…

Петр Михайлович вернулся в квартиру, присел на табурет в кухне, чтобы еще раз обдумать ситуацию:

– Так-с… Если я исчез из того времени, что делать дальше? Как доказать хотя бы себе самому, что совершил прыжок на пять лет вперед?

Пагубную привычку – влить граммов сто пятьдесят для прояснения мозгов – он решительно оставил в прошлом: эксперимент должен быть чистым, незатуманенным алкоголем, во имя интересов всего человечества. Правда, водки под рукой тоже не оказалось: Калинкин холодильник проверил – так, на всякий случай. Высокие мотивы сгенерировали гениальное в своей простоте решение: возьму из своей квартиры с собой какой-нибудь предмет, да хоть вот этого пластмассового слона, стоящего на комоде – по возвращении в реальность он и будет вещественным доказательством перемещения во времени.

– Точно, и вырву сегодняшний листок календаря на память: 17 июня 2026 года, – решил Петр Михайлович, уложил слона в полиэтиленовый пакет и вышел во двор на прогулку – интересно все же, что в округе изменилось?

Прекрасным летним днем Калинкин в одиночестве шел по тротуару мимо старых кирпичных домов и узких газонов с чахлой травой. Ни встречных, ни поперечных – все куда-то запропастились, что показалось весьма странным.

– Вымерли все, что ли?

Рядом проносились автомобили, выбрасывающие грязь и копоть – эра электрических повозок еще не наступила, как когда-то планировали… Свернул налево, на широкий проспект Науки – так значилось на табличке, прикрепленной к кирпичной стене здания.

– Значит, наука в России существует! – отметил про себя Калинкин.

В свое время, в связи с ликвидацией Института машиностроения его сократили, и после недолгих раздумий подался Петр Михайлович в ночные сторожи: ну, не в таксисты же старику идти, хотя, если жизнь заставит…

– Интересно, – философствовал Петр Михайлович, – в двадцатом столетии страна создавала институты физики, химии, математики, а двадцать первом веке вдруг стали возникать институты всяческих проблем: проблем экономики, проблем глобализации, проблем предпринимательства. Получается: институты и ученые занимаются не наукой, а проблемами, которые люди сами и создали… В этом и состоит прогресс? О чем раньше-то думали?

Размышляя таким образом, Петр Михайлович неторопливо двигался по проспекту к станции метро «Академическая» и с любопытством оглядывал вывески салонов красоты и банковские табло с курсом 52 – 53 рубля к юаню, но в его, казалось бы, умной башке, ничто не щелкнуло, не озарило, не озадачило – а где доллары, а где евро? Метро оказалось на старом месте и сохранилось практически в том же сером, унылом виде, с бетонными стенами, толстой, как пирог, крышей и стеклянными дверями, являя собой стабильность в области архитектуры. А вот здесь уже сновали люди, толпы людей, россияне будущего. Встречные потоки пассажиров выливались из наземного вестибюля и устремлялись обратно, вниз, пропадая под землей. Лица идущих в толпе были скрыты масками, а на головах у каждого присутствовал головной убор с белой табличкой и черным номером. Мысленно Петр Михайлович подобрал подходящее сравнение: слет пчеловодов на огромной пасеке! Он даже порадовался своей сообразительности, но не долго: размышления прервал чей-то мужской голос с характерным южным акцентом:

– Гражданин, что здесь делаешь?

Петр Михайлович повернулся: перед ним стояли два коренастых пчеловода-пасечника, облаченные в странную одежду, вроде формы охранников в торговом центре пять лет назад.

– Смотрю на здание метро. А в чем дело? – искренне изумился Калинкин.

– Почему без маски и номера безопасности? – напирал, тот, кто постарше. Петр Михайлович стремясь разрешить ситуацию бесконфликтно, вежливо поинтересовался:

– Дома забыл. А вы кто?

– Мы – добровольная дружина гвардии России, – получил он гордый ответ, – вы грубо нарушили (прозвучало как ви нарущили) декрет о специальном временном режиме. Иди за нами.

– Куда?

– В полицию!

Калинкину стало смешно и даже любопытно – казус какой-то, но сопротивляться и перечить не стал. Троица дотопала по Гражданскому проспекту до здания отдела полиции, где, пройдя квест с веселой цветомузыкой, оказалась в дежурном покое – месте оказания законных услуг. Бдительные любители, сплавив Петра Михайловича профессионалам, развернулись и оправились на новые поиски уклонистов и нарушителей. Начальник в дежурке с одной большой звездой на погонах, видимо – генерал, завел гостя в отдельную комнату, усадил на стул и приказал ждать. Калинкин огляделся: черная дверь, голубой истертый линолеум на полу и такие же голубые крашеные кирпичные стены, зарешеченное окно, неприятный, застойный запах… Петр Михайлович даже мысленно воздержался от непатриотичных сравнений, но почувствовал себя крайне хреново.

От гадкого предчувствия у него засосало под ложечкой, возникло тягостное ощущение вины; как по мановению волшебной палочки, мгновенно самоликвидировались конституционные права гражданина, а личность и достоинство человека превратились в нечто виртуальное. Невольно поежившись, как будто над ним там, под потолком, завис карающий меч то ли пролетариата, то ли буржуазии, он сдрейфил и притих. Минут через пять вошел мужчина в штатском, но этот уже без маски, сел за стол лицом к Калинкину, и начал заполнять анкету: имя, фамилия, отчество, год рождения, адрес регистрации – в общем, все как при царе Горохе. Время от времени он поглядывал на экран монитора и хлопал по клавишам клавиатуры. Когда увертюра завершилась, посыпались вопросы:

– Какое сегодня число, месяц, год? – Калинкин ответил безошибочно.

– Почему без документов? Почему без маски и номера? – мужчина не поднимал глаз от стола.

– Виноват, дома забыл.

– А что вы делали у станции метро?

– Стоял и смотрел на здание павильона.

– Зачем? – мужчина поднял голову и недружелюбно уставился на арестанта.

– Как зачем? Просто интересно наблюдать. А что, разве это запрещено?

– Не возбраняется, но нормальные люди не стоят просто так у метро и не смотрят якобы на павильон. С кем у вас была назначена встреча и с какой целью?

– Я был один и никакую встречу не планировал. Просто гулял. Вы что, мне не верите? – искренне удивился Петр Михайлович.