Париж–Брест со стороны. Марафонские рассказы

Мы на тандеме. Значит, это – мы! Когда я, после некоторого перерыва оказываюсь в седле тандема, держусь руками за изогнутый руль и давлю на педали, это место представляется мне самым комфортным во вселенной! Я чувствую, что именно в таком положении я и должен находиться. Это – моё место, моё призвание, моя цель, моя судьба. Это чувство вселяет уверенность столь необходимую в дальних путешествиях. Кажется, и Людмила думает так же, но она не столь откровенна во внешнем проявлении подобных чувств.

Вот оно, начало Париж-Брест-Парижа! Классная, хотя и не широкая дорога. Указательные стрелки установлены в каждом месте, где есть возможность сбиться с маршрута. Едем спокойно. На часто встречающихся перекрёстках останавливаемся при красном свете светофора, хотя машин на дороге очень мало. Врастаем в обстановку. На шевелящийся багажник не обращаем внимания, уверенные в том, что целая стойка выдержит доставшуюся ей нагрузку.

Дорога меж тем преимущественно идёт на спуск. Нам хорошо, но каково здесь будет тем, кто после многих часов проведённых в седле пойдёт на финиш? Возможно, кого-то захлестнёт финишная эйфория, и он пролетит эти километры на вдохновении, а кто-то будет карабкаться в эти тягуны из последних сил. Стрелки здорово помогают нам. Едем одни, по незнакомой стране, не зная языка, но думать о направлении нет необходимости. Куда указывают стрелки, туда и едем.

Кстати, о языке. Спрашиваем, друг друга о том, кто же из нас взял словарь французского языка и записную книжку, лежащие на заднем сиденье автомобиля? В записную книжку Людмила заносила часто используемые слова и выражения, которые, несомненно, нам пригодятся в дороге. Кто взял? Никто! Вот и второй сюрприз! А ведь уверенно знаем мы по-французски всего пять слов: «бонжур», «мерси», «проблем», «катастроф» и «се ля ви», разумеется. Но этого не знает только ленивый. И ещё, часто слышимое, «сава», значения которого полностью не понимаем, но чувствуем, что этим словом можно сообщить окружающим о том, что у нас всё прекрасно. Знаем также, что ударение французы делают на последнем слоге и часто последние согласные в слове не произносят. Будет ли этого достаточно для общения с французами? Виноватых не ищем. Понимаем, что оба виноваты. Что ж, будем надеяться на мой английский, на котором, я иногда могу что-либо объяснить или понять.

Следует добавить, что за день до отъезда я потерял свои оптические очки, а Людмила сломала свои очки солнечные. Да, никогда ещё мы так безалаберно не начинали путешествие. По мере удаления от города с перекрёстков исчезли светофоры, почти нет машин. Маршрут Париж-Брест-Париж проложен вдали от автобанов, по сельским дорогам, не широким, но с отличным асфальтом. За пределами населённых пунктов, когда заканчиваются бордюры, к асфальту примыкает невысокая плотная трава. По сути, это газон, за которым ведётся постоянный уход. Трава настолько плотная, что, съехав с асфальта на газон, не особенно чувствуется разница.

Закончились спуски, пошла равнина. Сначала по полям, затем по лесу и снова на спуск. Краем зацепляем небольшой городок и на крутом повороте, не заметив, проскакиваем стрелку. Но тут же увидели следующий указатель с зачёркнутой стрелкой и надписью: «No Parig-Brest-Parig». Вот это здорово! Такой вспомогательный указатель, пожалуй, важнее основных! Везде, где можно проскочить стрелку, установлен дублирующий указатель, запрещающий продолжение движения в неправильном направлении.

Времени уже больше 19 часов. А это значит, что уже дан старт марафону и мы не одни на этой трассе. Проедем ещё часок и, пока не стемнело, начнём искать место ночлега. Мимо нас группы марафонцев проедут в темноте. Но уже сейчас видим, что найти место для установки палатки будет непросто. Вокруг дороги скошенные или кукурузные поля. Участки леса огорожены проволокой или колючим кустарником. Это не Россия. Здесь не просматривается «ничейных» территорий и появление палатки на этих землях может расцениваться вовсе не так, как мы привыкли у себя дома. Но и мест для организованных ночёвок тоже не видно. Понимаем, что если встретится подходящее место, то пропускать его нельзя, так как следующего может не быть очень долго.

В очередного конце спуска, не доезжая до моста через небольшую речушку, справа от дороги видим ровную поляну, по которой то в одну, то в другую сторону проносятся зайцы. Мысль остановится на поляне, быстро сменилась пониманием того, что эта поляна вместе с зайцами чьи-то, и скорее всего, здесь расположены какие-то охотничьи угодья. Подтверждением этому стал выстрел, поднявший с озера стаю уток. Проезжаем мост и видим продолжение скошенных полей.

Сельская Франция

Нет смысла ехать дальше. Останавливаемся. Место ночлега будем искать здесь. По грунтовой дороге заросшей травой и протянувшейся между кукурузным полем и колючей проволокой огораживающей густые заросли кустарника, растущего вдоль речки, уходим в противоположную от зайцев сторону.

Дырка в колючей проволоке должна быть везде, даже во Франции. Через полторы сотни метров находим её. Разгружаем тандем, переносим его и велорюкзаки на узкую полоску земли среди колючих кустов и ставим палатку. Значительной частью колючего кустарника является ежевика. Это хорошо, потому что многие ягоды уже созрели. За обустройством ночлега периодически прикладываемся к этим кустам. Ягода сочная, сладкая, но нашей ежевике, по части специфического армата, явно уступает. Но не будем привередливы. Ежевика здесь повсеместно используется не для сбора ягод и приготовления из них вкусных блюд, а для создания колючих изгородей, окружающих частные земли.

На газовой горелке варим суп быстрого приготовления, кипятим воду, завариваем чай. Ужинаем под звуки выстрелов и крики уток, периодически раздающихся со стороны речки.

Уже в темноте слышим возгласы подбадривающих друг друга велосипедистов. Несколько групп марафонцев с небольшим интервалом проносятся мимо нас по дороге. Издалека видим лишь мелькающий свет от их фонарей.

Мы успели удалиться от места старта на 57 километров. Думаем, что если завтра утром соберёмся быстро, то успеем увидеть тех, кто будет стартовать в пять часов утра. Но эти ребята поедут быстрее, поскольку они собираются пройти дистанцию менее чем за 84 часа. С этими мыслями и засыпаем. Первая ночь была относительно прохладной.

День второй

Просыпаемся около семи утра. Сразу начинаем собираться, чтобы поскорее выйти на трассу. В пять утра стартовала сильная группа марафонцев. Для них, свеженьких, пройти 57 километров ничего не стоит. Так оно и есть. Только успели заварить чай, как со стороны трассы стали доноситься звуки, похожие на смесь шороха и свиста вместе бодрыми возгласами. С небольшим интервалом промчались в сторону Бреста несколько групп. Теперь мы увидим марафонцев только на обратном пути.

Заканчиваем лёгкий завтрак, укладываем велорюкзаки и продравшись сквозь колючий кустарник, выводим тандем на тропу, а затем и на трассу.

Едем. Похоже, позади нас никого нет. Значит, мы замыкающие. Будем свыкаться с этой ролью, но не надолго. Марафонцы быстро удаляются от нас. Они налегке, на кураже, а мы не спешим. Да и груз велорюкзака заметно снижает скорость. Нет, не судьба нам носиться здесь так же, как в Арилаке. Там мы ездили налегке, с одной, слегка загруженной секцией велорюкзака. Мы могли позволить себе похулиганить где-нибудь на подъёме, неожиданно ускорившись на второй его половине с тем, чтобы оставить далеко позади себе подобных. Сейчас в рюкзаках больше 20 килограммов и увеличенная нагрузка на заднее колесо делает своё дело. Да ещё, багажник…

Сразу от речки берём длинный пологий подъём. Замечаем, что дорога изменилась. Вернее, не сама дорога, а её правая обочина. Вчера она была совершенно чистая, а сегодня усыпана весьма специфическими предметами. Начиная со вчерашнего вечера, здесь проехало около пяти тысяч велосипедистов. Сразу оговорюсь, что категорически не осуждаю их за то, что вижу.

Веломарафонцы не только резво крутят педали. Чтобы обеспечить себе так необходимую резвость, они неукоснительно следуют проверенному жизнью принципу: «Ешь, когда ещё не хочется есть, пей, когда ещё не хочется пить». Всё, что поедается и выпивается ими, завёрнуто в красивые упаковки и разлито в красивые ёмкости. После опустошения все эти обёрточки, фантики, флакончики, стаканчики, пакетики, бутылочки, коробочки, мешочки, банановая кожура и прочие разновидности мелкой упаковки, оказываются на обочине дороги. Отмечаем, что не на самой дороге, не в придорожных кустах, а именно на обочине! Мировая элита веломарафонцев относится к культурной части человечества. Они не выбрасывают опустошённую ёмкость в окружающее пространство, а кладут её на правую обочину дороги, зная о том, что это предусмотрено организаторами марафона и будет своевременно убрано.

С удовлетворением осознав такое обстоятельство, замечаем, что мелькающий справа-внизу калейдоскоп начинает существенно отвлекать от главного занятия – крутить педали и осматривать окружающие ландшафты.

Зато мы можем узнать, чем же восполняет запасы энергии марафонец высокого класса? Выбор их показался нам довольно узким. Есть три обёртки, которые встречаются намного чаще других. Запоминаем их. Но не для того, чтобы поскорее включить их содержимое в свой рацион. А для того, чтобы определять, в правильном ли направлении мы едем, если собьёмся с пути или долго не будет стрелок.

Чем запивают элитные веломарафонцы, определить труднее. Этот секрет содержится в велофляжках и не может быть столь же легко раскрыт. Встречаются алюминиевые банки и бумажные пакеты из-под фруктовых соков. Из-под пива – не видели. Валялась свеженькая бутылка из-под водки. Но не поверилось, что кто-то из наших, таким образом, решил отметить первые десятки километров знаменитого веломарафона. Скорее, её под шумок выбросили из окна автомобиля наши соотечественники. Догадка основывается на донёсшихся из остановившейся на перекрёстке машины слов, до боли знакомых, которые не решаются занести в словарь даже самые смелые реформаторы.