Нет! звезда, в морозе света
Ярким пламенем мечты
Бранная красавица
Она чиста, она светла
И убрана серебром и златом:
Она душе моей мила,
Она дружна со мной, как с братом
Она стыдится наготы,
Пока всё дремлет в сладком мире; —
Тогда царица красоты
В своей скрывается порфире,
Свой острый взор, блестящий вид
И стан свой выгнутый таит.
Но лишь промчится вихорь брани,
Она является нагой,
Объята воина рукой,
И блещет, будто роковой
Огонь в юпитеровой длани.
Она к сердцам находит путь
И, хоть лобзает без желанья,
Но с болью проникают в грудь
Её жестокие лобзанья.
Когда нага – она грозит,
Она блестит, она разит;
Но гром военный утихает —
И утомлённая рука
Её покровом облекает,
И вот она – тиха, кротка,
И сбоку друга отдыхает.
Облака
Ветра прихотям послушной,
Разряженный, как на пир,
Как пригож в стране воздушной
Облаков летучий мир!
Клубятся дымчатые груды,
Восходят, стелются, растут,
И, женской полные причуды,
Роскошно тёмны кудри вьют.
Привольно в очерках их странных
Играть мечтами. Там взор найдёт
Эфирной армии полёт
На грозный бой в нарядах бранных,
Или, в венках, красот туманных
Неуловимый хоровод.
Вот, облаков покинув круг волнистой,
Нахмурилось одно – и отошло;
В его груди черно и тяжело,
А верх горит в опушке золотистой;
Как царь оно глядит на лик земной:
Чело в венце, а грудь полна тоской.
Вот – ширится и крыльями густыми
Объемлет дол, – и слёзы потекли
В обитель слёз, на яблоко земли,
А между тем кудрями золотыми
С его хребта воздушно понеслись
Янтарные, живые кольца в высь.
Всё мрачное мраку, а фебово Фебу!
Всё дольное долу, небесное небу!
Снова ясно; вся блистая,
Знаменуя вечный пир,
Чаша неба голубая
Опрокинута на мир.
Разлетаюсь вольным взглядом:
Облака, ваш круг исчез!
Только там вы мелким стадом
Мчитесь в темени небес.
Тех высот не сыщут бури;
Агнцам неба суждено
Там рассыпать по лазури
Белокурое руно;
Там роскошна пажить ваша;
Дивной сладости полна,
Вам лазуревая чаша
Открывается до дна.
Тщетно вас слежу очами:
Вас уж нет в моих очах!
Лёгкой думой вместе с вами
Я теряюсь в небесах.
Сознание
Когда чело твоё покрыто
Раздумья тенью, красота, —
Тогда земное мной забыто,
Тогда любовь моя свята.
Когда ж веселья в общем шуме
Ты бурно резвишься и думе,
Спокойной думе места нет,
Когда твой взор блестит томленьем,
А перси пышут обольщеньем,
Тогда я – прах, а не поэт.
Тогда в душе моей смятенной
Я жажду страшную таю;