Танковый погром 1941 года

На войну с СССР вермахт отрядил 439 танков T-IV. Танковой дивизии двухбатальонного состава полагалось по штату 24 таких машины, трехбатальонной – 36.

Тяжелых танков на вооружении германской армии в 1941 году не было, и не только на вооружении, но и в проекте. Из общего количества немецких танков только 1156 можно назвать действительно новыми машинами. Для всех их были характерны недостаточное для современной войны бронирование и вооружение, а основным боевым качеством – высокая скорость и маневренность. Все немецкие танки предназначались для использования на хороших дорогах в соответствии с «магистральной тактикой». При этом темпу огня придавалось большее значение, чем его мощи. Отсюда многочисленное пулеметное вооружение и установка 20—37-мм пушек.

Вот, в общем, это и есть те «танковые и моторизованные полчища», которые «ринулись на советскую землю» 22 июня 1941 года. Немецкие машины конструировались в соответствии с идеей «блицкрига». Именно высокая динамичность и передовая тактика позволили германским танковым войскам, наполовину и даже более состоящим из легких танков, добиваться успеха в кампаниях 1939–1941 годов. Не превосходя противника по количеству и качеству боевых машин, они переигрывали его тактически.

Да, ведь Германия, оккупировав Францию, захватила большое количество французских машин – около 2000 единиц. Однако боевые качества французских танков немцев не устраивали, и по прямому назначению их почти не использовали. Отсталая военная доктрина французской армии не могла направить конструкторскую мысль на решение основных проблем танкостроения в межвоенный период. Ведущим качеством французских танков являлась броневая защита. Вооружению и скорости придавалось второстепенное значение. По бронированию они превосходили немецкие, но уступали им в скорости движения и скорострельности пушечного вооружения. Тихоходность французских танков серьезно затрудняла их успешные действия в составе крупных танковых соединений.

Так, легкий «Peно» R-35 при массе 10 тонн мог развить максимальную скорость всего 20 км/ч. Толщина брони достигала 45 мм, а вооружение состояло из 37-мм короткоствольной пушки (с начальной скоростью снаряда 388 м/с) и спаренного с ней 7,5-мм пулемета. Теснота, низкая удельная мощность, малая скорость и старая пушка с малой начальной скоростью привели к тому, что R-35, представлявшийся неплохим танком сопровождения пехоты, во Второй мировой войне, с ее широкими маневренными операциями, оказался безнадежно устаревшим. В начале 1941 года немцы переделали 174 трофейных R-35 в самоходные артиллерийские установки, вооруженные 47-мм противотанковыми бывшими чехословацкими пушками, а несколько машин оборудовали 105-мм и 150-мм пехотными гаубицами, превратив в мобильные штурмовые орудия.

Легкий танк «Гочкис» Н-35/39, при весе 12 т, имел такое же вооружение, 40-мм лобовую броню и скорость по шоссе 36 км/ч. Оба основных французских легких танка имели еще один существенный недостаток: экипаж состоял из двух человек. Командир находился в башне один и, кроме выполнения своих непосредственных обязанностей: наблюдение за полем боя, выбор цели, связь, работал как заряжающий и наводчик. Танки R-35 и H-35 не годились для «блицкрига» и использовались немцами в основном на оккупированных территориях (борьба с партизанами) и в учебных целях.

В немецкой и итальянской армиях использовались также доставшиеся им четыреста средних французских танков S-35 и полторы сотни Blbis. Машина SOMUA S-35 имела боевую массу 20 т, скорость 40 км/ч, броню 20–56 мм и была вооружена 47-мм пушкой и одним пулеметом. Этот танк можно считать одним из лучших в мире танков предвоенных лет. Он был весьма грозным противником для немецких машин.

Однако неправильное применение – для мелких тактических операций – не позволило в полной мере проявиться всем его достоинствам. К тому же хорошо забронированный и вооруженный S-35 имел недостаток, свойственный всем французским танкам, – одноместную башню, в которой командир танка был вынужден работать за троих. Немцы использовали его в качестве учебной машины и во второй линии, в частности, известно, что танки SOMUA из 28-го танкового взвода придавались 45-й пехотной дивизии при штурме Брестской крепости.

Архаичные и громоздкие В Ibis больше года пылились на складах, прежде чем их начали использовать в боях с югославскими партизанами и переоборудовать в огнеметные танки и самоходные артиллерийские установки.

Англичане, так же как и французы, оказались не на высоте. Если в 20-е годы Великобритания была законодательницей мод в танкостроении, то затем она сильно сдала свои позиции. Прежде всего в Англии затянулась дискуссия о роли и месте танков в современной войне. Неопределенность по этому вопросу у военных тормозила разработку соответствующих тактико-технических требований и выдачу заказов промышленности. Сыграла свою роль и географическая особенность государства – нападать англичане ни на кого не собирались, а реального противника в Европе у них долгое время не было. Поэтому господствовала концепция Генштаба, считавшего, что воевать придется в основном в собственных колониях.

К тому же с 1937 года по соглашению с Францией на последнюю возлагалась разработка и производство для армий двух стран тяжелых танков, тогда как англичанам поручался выпуск легких машин. Британская промышленность была заинтересована в изготовлении на экспорт дешевых в производстве легких танкеток и танков, приносивших весьма существенную и устойчивую прибыль. Только после нападения Италии на Эфиопию Лондон осознал угрозу «большого конфликта». Однако в 1936 году британская армия располагала лишь 375 танками, в том числе 209 легкими.

Появление на поле боя во время войны в Испании противотанковой артиллерии заставило развитые государства приступить к обновлению танковых парков. Но Великобритания так и не сумела правильно определить генеральную линию развития своего танкостроения, и в итоге к началу Второй мировой войны британская армия не имела ни одного танка, отвечающего современным требованиям. Отставали от реальных потребностей и темпы танкового производства. В результате Англия вступила в войну, имея менее 600 танков, половину из которых составляли легкие «Виккерсы» с пулеметным вооружением и 12-мм броней, уязвимые даже для стрелкового оружия.

Основными типами танков в английской армии были крейсерские и пехотные. Крейсерские танки А9, А10, А13 предназначались для самостоятельных действий в оперативной глубине и прорыва слабо подготовленной обороны. Они были вооружены 40-мм пушками и пулеметами, имели бронирование от 14 до 30 мм и высокую подвижность.

Пехотный танк Мк I «Матильда» (А11) был первым английским танком с противоснарядным бронированием (65 мм лоб корпуса и 65 мм – башни), но вооружен был одним пулеметом и развивал скорость всего 13 км/ч (по хорошей дороге).

Характерными особенностями английских танков были большие габаритные размеры и вес, отсутствие рационального наклона броневых конструкций, невысокая огневая мощь. Броневая защита крейсерских танков не обеспечивала экипаж и основные агрегаты от огня противотанковых средств на средних дальностях. Подвижность пехотных танков была низкой, в силу чего они несли значительные потери на поле боя. Нельзя признать прогрессивной ни конструкцию, ни технологию сборки английских танков. Корпуса и башни собирались при помощи болтов на каркасах, сварка применялась крайне ограниченно. Броневые листы располагались вертикально, без каких-либо углов наклона. Таким образом, ни по броневой защите, ни по огневой мощи танки Великобритании во время войны не могли конкурировать с немецкими.

Ознакомившись с состоянием дел в просвещенной Европе, вернемся к советским «легким танкам устаревших конструкций».

Танки Т-37А и Т-38, выпускавшиеся серийно с 1933 по 1939 год, были, безусловно, легкими: боевая масса 3,3 т, экипаж 2 человека, броня 6–8 мм, вооружение – 7,63-мм пулемет ДТ. Предназначались они для ведения разведки и поступали на вооружение разведывательных подразделений. Можно считать их устаревшими, так же как и немецкий Т-I. Однако, в отличие от «германца», наши танки еще и плавали.

Танк Т-26 производился серийно с 1931 по 1941 год и был предназначен для непосредственной поддержки пехоты в составе стрелковых соединений, а также для выполнения самостоятельных тактических и оперативных задач.

Его конструкция была проста, танк отличался легкостью управления и не требовал большого ухода. Боевая масса в самом распространенном однобашенном варианте составляла 10,2 тонны, экипаж «машины боевой» состоял из 3 человек. Мощность двигателя в 97 л.с. позволяла развивать скорость 30 км/ч. Броня – 15 мм. Танк вооружался 45-мм пушкой и двумя 7,62-мм пулеметами.

В ходе нескольких модернизаций в конструкцию машины были внесены значительные изменения, повышавшие ее тактические характеристики. Так, в 1938 году цилиндрическая башня была заменена конической и установлен телескопический прицел со стабилизацией по вертикали; в период войны с Финляндией за счет установки дополнительных экранов была усилена броневая защита. По своим боевым качествам Т-26 был в состоянии на равных противостоять большинству танков вермахта, за исключением Т-III и T-IV. Броня у него была, конечно, слабовата, но вот 45-мм пушка при благоприятных условиях позволяла поражать и самые новые немецкие танки.

В общем, до войны советские генералы считали «двадцатьшестые» вполне приличной машиной (и была она самой массовой в РККА), а вот усевшись через двадцать лет писать мемуары, генерал Болдин пишет: «Да и что можно требовать от Т-26? По воробьям из них стрелять?» Значит, германские 20—37-мм пушки – это вершина конструкторской мысли, а десять тысяч «сорокапяток» на Т-26 – ни на что не годятся. Кстати, и на новейшем танке Т-70 образца 1942 года, который в советской литературе называют лучшим легким танком Второй мировой, стояла точно такая же 45-мм пушка образца 1934 года.

Главная деталь любого оружия – голова его владельца. Генерал Болдин своим оружием воспользоваться не сумел. А немцы нормально воевали на трофейных Т-26 и их союзники румыны тоже. Самыми массовыми танками «двадцать шестые» были в финской армии, танковый парк которой вообще на 80 % состоял из советских трофеев. В Финляндии Т-26 состояли на вооружении еще в 1960 году.

На основе машин гениального американского конструктора Кристи в Советском Союзе было создано семейство легких быстроходных колесно-гусеничных машин типа БТ, которые выпускались с 1931 по 1940 год. Первым в этой серии был БТ-2. Его боевая масса составляла 11,3 тонны, экипаж 2 человека. Особенность всех «бэтушек» заключалась в том, что они могли передвигаться как на гусеничном ходу, так и на колесах-катках. 12-цилиндровый карбюраторный двигатель в 400 л.с. позволял развивать максимальную скорость на гусеницах 52 км/ч и превышать 72 км/ч при движении на колесах.

Эти боевые машины предназначались, в соответствии с теорией глубокой наступательной операции, для совершения глубоких прорывов в составе самостоятельных механизированных соединений.

Корпус танка БТ-2 представлял собой коробку, собранную из броневых листов, соединенных между собой клепкой. Толщина лобовой и бортовой брони составляла 13 мм, клепаная круглая башня имела такое же бронирование. Стандартным вооружением БТ-2 была 37-мм пушка и 7,62-мм пулемет ДТ. Эксплуатация танка в войсках выявила множество недостатков. Капризные и ненадежные двигатели часто выходили из строя, разрушались траки гусениц, изготовленных из некачественной стали. Несмотря на все недостатки и сложности, БТ полюбились танкистам за свои превосходные динамические качества, которые они использовали в полной мере.

Выпуск БТ-2 продолжался чуть более полутора лет, а с 1933 года ему на смену пришла новая модель – БТ-5. Последний являлся, по существу, все тем же БТ-2, но с совершенно новой башней, в которой устанавливалась 45-мм пушка и пулемет. Конструкция ходовой части и бронирование остались прежними, масса танка возросла на 200 кг.

В начале Великой Отечественной войны в строю находилось 2282 единицы БТ-2 и БТ-5. К этому времени они устарели, и их действительно уже нельзя рассматривать как полноценные боевые машины. Но воевать на равных с легкими немецкими танками они вполне могли.

С 1935 года серийно выпускался танк БТ-7, имевший боевую массу 13 тонн. Конструкция его корпуса была существенно модернизирована: изменена конфигурация носовой и кормовой части, многие броневые листы соединились сваркой. Верхний лобовой лист имел толщину 22 мм. Вместо двигателя М-5 танк получил более надежный М-17Т. С 1937 года БТ-7 получили конические башни с броней в 15 мм. Скорость БТ-7 практически не изменилась, но благодаря увеличению емкости топливных баков запас хода увеличился в 2,5 раза.

Параллельно с основной модификацией с 1936 по 1938 год было выпущено 154 артиллерийских танка БТ-7А с башней увеличенного размера, с 76-мм пушкой и тремя пулеметами.

С декабря 1939 года начался выпуск танка БТ-7М, внешне почти неотличимого от БТ-7. Основное и кардинальное отличие новой модели заключалось в наличии только что разработанного и пущенного в производство танкового дизеля В-2 мощностью 500 л.с. Скорость танка БТ-7М достигла 86 км/ч на колесах и 62 км/ч на гусеницах. Масса составила 14,6 тонны.

Танк БТ-7 был выдающимся танком своего времени, не имевшим себе равных в мире по маневренным качествам. Он стал гордостью и заслуженным символом автобронетанковых войск РККА в предвоенные годы, поскольку в наибольшей степени соответствовал представлению о танках как о главной ударной силе сухопутных войск. Поэтому непонятно, как БТ-7, выпущенный в 1940 году, оказался «устаревшей» и ограниченно боеспособной машиной, а его ровесник, немецкий Т-III – чудом современной техники. Между тем именно этой причиной обосновываются высокие потери в советских танках летом 1941 года. Вот вспоминает войну генерал-полковник Драгунский: «…большинство составляли Т-26 и БТ – машины, уже давно (?) устаревшие и, как мы шутили, с «фанерной броней».

Но если сравнить характеристики танков, то невооруженным глазом видно, что, уступая «германцу» в броневой защите, БТ-7 существенно превосходил его по скорости, маневренности и мощи вооружения. Не слишком спасала положение и новая 50-мм пушка, которой к июню 1941 года было перевооружено небольшое количество немецких «троек». Ее бронебойный снаряд массой 2,06 кг при начальной скорости 685 м/с с расстояния 500 м пробивал 47-мм броню. А 1,93-кг бронебойный снаряд нашей 45-мм пушки, покидавший ствол со скоростью 760 м/с, пробивал эти же 47 мм с расстояния 1000 м (а нашим генералам все бы по воробьям стрелять!).

Таким образом, в июне 1941 года БТ-7 был в состоянии эффективно бороться с немецкими танками. Тем более что среди последних было немалое количество куда более слабых. Правда, «бэтушкам» так и не пришлось сбросить гусеницы и рвануть по европейским автострадам в глубокие прорывы, война оказалась другой. И все же факты их боевого применения в оборонительных сражениях первого периода войны дают основание утверждать, что при грамотной тактике использования и хорошей подготовке экипажа БТ-7 мог успешно противостоять всем типам немецких танков. Тем более что в распоряжении советских командиров было более 5000 машин серий БТ-7 и БТ-7М.

В «безнадежно устаревшие» попал и советский средний танк Т-28, выпуск которого прекратили в 1940 году. Танк весил 27,8 тонны, экипаж – 6 человек. Скорость хода по шоссе 45 км/ч, мощность двигателя 500 л.с. Вооружение состояло из размещенных в трех вращающихся башнях 76,2-мм пушки и четырех пулеметов. Бронирование: лоб – 30 мм, башня и борт – 20 мм. На основании опыта Зимней войны танки оборудовали броневыми экранами. Толщина лобовой брони корпуса и башни была увеличена за счет этого до 50–80 мм, а бортовой и кормовой – до 40 мм. По вооружению и бронированию танк Т-28 абсолютно превосходил все противостоящие ему немецкие машины. На вооружении состояло 504 «двадцать восьмых» (и это несколько больше, чем было у немцев T-IV).

Тяжелый пятибашенный Т-35 вообще сравнивать в немецкой армии не с чем. Танк весил 50 тонн, имел на вооружении одну 76,2 и две 45-мм пушки, а также шесть пулеметов. Бронирование – 30–40 мм (с 1937 года стали устанавливать броню увеличенной толщины и двигатель повышенной мощности – 580 л.с.). Правда, выпущено их было действительно немного – 61 единица.

И вот эта, согласимся, не всегда новая бронетехника в количестве 23 тысяч единиц была объявлена непригодным для войны хламом! Но и это еще не все. Оказывается, многие из этих машин «находились к тому же в неисправном состоянии… исправные же танки старых образцов составляли не более 27 %». Это сколько же металлолома числилось на балансе РККА? И как за такое вредительство не поставили к стенке все Автобронетанковое управление и Генеральный штаб в придачу.

А еще наши танки были страшно огнеопасны. Об этом свидетельствуют почти все советские маршалы и генералы. Подтверждает и Министерство обороны СССР: «Опыт первых недель войны показал, что использование в качестве горючего бензина делало танки легко воспламеняемыми; малокалиберные пушки (меньше 45 мм ничего и не было, а сколько ж надо?) были малоэффективны при борьбе с танками врага».

Совершенно потрясающее открытие в исследовании этого вопроса сделал генерал-полковник Л.М. Сандалов. Оказывается, немецкие боевые машины с карбюраторным двигателем «Майбах» заправлялись каким-то совершенно новым видом горючего! – каким, выяснить так и не удалось. Но достоверно известно, что «у нас боевые машины заправлялись бензином и при попадании снарядов мгновенно воспламенялись, а враг использовал тяжелое (?), а значит, и менее огнеопасное топливо».

Между тем на всех танках вермахта устанавливались бензиновые моторы. До конца войны немецким конструкторам так и не удалось создать пригодный к эксплуатации танковый дизель, как и конструкторам всех других стран. На самом деле в реальной боевой обстановке танки с дизелем горели ничуть не хуже бензиновых. Уже в ходе войны советская промышленность выпускала боевые машины и с карбюраторным двигателем – легкие танки Т-60 и Т-70 и созданные на их базе СУ-76 и СУ-76М.

Горели и гибли в своих машинах танкисты всех воюющих стран. Самоходная артиллерийская установка СУ-76 образца 1943 года, которая получила солдатское прозвище «сука» (водитель в ней располагался между мотором и бензобаком и при первом попадании сгорал заживо), считалась вполне приличной боевой машиной и была самой массовой советской самоходкой. Вот письмо немецкого танкиста: «…сквозь шум, вибрацию и грохот ты слышишь удар снаряда в броню. Когда они попадают в наши танки, по большей части раздается глубокий затяжной взрыв, а затем ревущий гул вспыхнувшего бензина, гул, слава богу, такой громкий, что мы не слышим вопли экипажа».

Из этого следует, что говорить о высокой пожароопасности советских танков несерьезно. И все равно, то в одних, то в других мемуарах советских полководцев обязательно наткнешься на фразу типа: «Как свечи, горели Т-26 и БТ, работавшие на бензиновых двигателях». Все-таки, наверное, советские танки горели как-то особенно. Может быть, из-за «фанерной брони»?

Лишь две машины наша историография считает новыми и достойными сравнения с танками вермахта – Т-34 и КВ. Действительно, ни у немцев, ни у любой другой армии в мире не было ничего подобного.

Т-34, созданный конструкторами М. Кошкиным, А. Морозовым и Н. Кучеренко, считается лучшим средним танком Второй мировой войны. Кошкин поставил под сомнение необходимость применения колесно-гусеничного движителя. Воспользоваться колесным ходом вне дорог не всегда представляется возможным, и на деле ни один советский танк его ни разу не использовал в боевых условиях. Зато, отказавшись от громоздких колесных редукторов, можно было использовать высвободившийся вес на увеличение толщины брони, в том числе и на дополнительную защиту ходовой части. Советские конструкторы первыми подошли к концепции основного боевого танка, сочетающего в себе качества машины прорыва, крейсерского и сопровождения пехоты.

Серийное производство Т-34 началось в 1940 году. Танк имел боевую массу 26,5 тонны, экипаж 4 человека. На нем был установлен дизель В-2, который позволял развивать скорость 54 км/ч (кстати, об огнеопасности, ввиду нехватки дизелей на Т-34 завода «Красное Сормово» устанавливался авиадвигатель М-17). Танк имел корпус, сваренный из катаных броневых листов. Толщина брони составляла 45 мм. Верхний лобовой лист располагался под углом 60 градусов, верхняя часть борта шла под углом 45 градусов. Рациональные углы наклона имела и башня.

Первоначально в танк ставили 76-мм пушку Л-11 с длиной ствола 30,5 калибра, начиная с февраля 1941 года стали устанавливать 76-мм пушку Ф-34 с длиной ствола 41 калибр. Имелось и два пулемета ДТ.

На испытаниях обстрел корпуса «тридцатьчетверки» снарядами 45-мм противотанковой пушки показал, что танк стоит на грани непоражаемости. Немецкая 37-мм пушка не пробивала броню Т-34 с любых расстояний. Между тем 76-мм снаряд советского танка поражал броню основных машин Германии на всех дистанциях прицельного огня. Короткоствольное 75-мм орудие танка T-IV, в силу весьма низкой начальной скорости снаряда, также не обеспечивало успешной борьбы с Т-34. Благодаря применению широких гусениц удельное давление на грунт танка Т-34 было меньше, чем у 9-тонного немецкого Т-II, что позволяло советской машине свободно передвигаться по целине и снегу.

Таким образом, по сравнению со всеми немецкими танками летом 1941 года «тридцатьчетверка» имела лучшую подвижность, проходимость, в несколько раз больший запас хода, а также абсолютное превосходство в броне и вооружении.

Это подтвердили все танковые генералы противника. «Исключительно высокие боевые качества, – заявил начальник штаба 58-го танкового корпуса генерал Милентин, – мы ничего подобного не имели».

«Самый лучший танк в мире», – оценка генерал-фельдмаршала фон Клейста. (Что же не ловит мух гестапо? Это же «преклонение перед техникой недочеловеков».)

«Очень тревожные донесения о качестве русских танков… Превосходство материальной части наших танковых сил, имевшее место до сих пор, было отныне потеряно и теперь перешло к противнику» – это Гудериан.