Немало удивлённый сам
Надууш, радуясь герою,
Как давнему приятелю,
И, выждав нужную минуту,
Когда Лесной со злости грусть
Пустил слезою на щеку
Свою, спустился с криком:
– Ну-ка,
Кого я вижу? Брат-герой!
Цап-цап, смотри! Кого мы видим?
Лесной, от дерзости такой
Опешивши, шепнул:
– Постой,
Сейчас тебя мы тролль, обидим!
– Кто мы? Ты думай, что орёшь!
Эй, змеи, заплетите ноги
Герою-одиночке! Ждёшь,
Наверно, чтобы я, как вошь
Под ноготь лёг твой: «Чувствуй Богом
Себя, заросший человек!
Гаси меня, прищёлкни, ну же!»
А хочешь дам тебе совет?
Иди обратно в лес, где свет
Через деревья виден хуже,
И мир напоминает мой.
Мы так похожи стали – дикость
Ты перенял мою, герой,
Когда бежал…
– Я не такой!
Верни мне брата и Эрику!
– Цап-цапа не могу отдать…
Цап-цап, скажи! Не видишь, братец,
Тебя желает навещать?
Я не могу всегда прощать
Его за дерзость. Что ты скажешь?
Из клетки, что держал в руках
Ла-Гном, раздался тихий голос:
– Брат, всё потеряно, никак
Не сможешь мне помочь! Спасай
Себя, пока ещё не поздно.
– Эх, Радэк, неужели ты
Служить решился в безобразном
Обличии!
– Ой, не свисти, –
Ла-Гном поморщился. – Войти
Ко мне посмел ты, даже дважды.
Ещё и строишь свою речь,
Смешав с приличием из правил.
Цап-цап не служит мне, он – вещь
Полезная, на время. Плешь