и журавль за окном с проржавевшим ведром.
Я желаю тебе, островок мой мещёрский,
чтоб опять благодать разлилась над тобой,
чтоб заводчик Мальцов (и ушедший Капёрский)
созерцали из далей вновь век золотой…
Притаились в лесах и болотах Мещёры
моя Родина, ветхий, отеческий дом,
соловьиные песни, синь неба, просторы,
и стекольный заводик с тяжёлым трудом.
***
Вечность дышит Небес над родной стороною,
зори мирно плывут, ветры песни поют…
Родом в род память вечна. Сосной вековою
обрету здесь душой злачный, тихий приют.
Порушенные храмы. Кибол
Стоят порушенные храмы
Владимирской святой земли.
Всё кровоточат Церкви раны…
Непоругаем Бог! Терпи,
мой край, уже приходят годы,
растерзанные веси свет
приимут дивный в стены, в своды,
сотрут следы неверных, бед…
«Ки» – камень, «бол» – селян селенье.
Ввысь К’ибол купола воздвиг.
Забыты?! Будет ли прощенье?
Услышим ангела ли крик?
Тот ангел, данный даром, волей,
рукой Небесного Отца,
лелеет в радости и в горе
алтарь в руинах и в сердцах.
Лик каменный – тень Флора, Лавра
от ранних христианских дней
как память, долга святость, правда,
как образ-притча для людей.
Воззвали каменщики-братья.
Колодец тьмы и зла забыт?
Дух православья встАнет в ратях,
от бед собою мир закрыв?
Пусть август (осень) новолетья зовом
впитает классики концерт
под Церкви чудным, вечным кровом –
безбожный будет век отпет.
Квартет – виолончель и скрипки,
тревожный альт – в церковный свод
над Каменкой, в сердец калитки
вливают музой Божий слог.
Восстанут рушенные храмы!
Глаза огнём добра горят.
Пусть музыканты лечат раны,