глаза закачу закрою
и в грёзы свои впаду
останусь самим собою
имея всегда в виду
что в городе обитаю
который меня сожрал
на встречу опять шагаю
я слово снежинке дал
дыханьем своим согрею
без рук обойдясь (не бухой)
чуток перед ней робею
а вдруг она станет водой?
остались два шага простые
но я не дошёл – тут бар
друзья там сидят бухие
и мне стоит выпустить пар
Бумажник свой выскрести от медяков,
В жизни таков я – вот каков!
И я не Петров
девиц тут однако море
снежинкам они не чета
одна в головном уборе
на всех остальных – ни черта?
с утра все устроили стирку
не в мокром же в баре торчать
с друзьями моими впритирку
сидят… словно бар им – кровать.
вот туфли они снимают
(а может не туфли – туфли?!)
знать ласки моей желают
и помнят как вместе мы жгли
В мире много проложено шляхов,
Мой один, ведь я не был монахом
Я всегда был парнишей с размахом.
опять на кривой дорожке
стою на девиц гляжу
ах что за чудесные крошки
стоящим… я в баре сижу.
девчонки немало страдали:
сегодня мигрень а вчера
колхозы-заводы мешали
добраться им до серебра.
заводов не стало и толку?
могли бы красотки зажить
но каждой теперь волонтёркой
приходится с дядькой дружить.
Эх страсть разжигает и жжёт, и жжёт,
И телу хозяина спать не даёт.
Знать тело моё сотню лет проживёт.
напился пора расходиться