Баланс игры. Контрразведывательный роман. Книга 2. Французский обиняк

В этот момент Фажон остановился в своем сценарии вербовки. Вроде бы все было на своих местах, база для предварительных действий была подготовлена, оставалось только правильно проложить путь к вершине этой акции, которую он готовил. В DST, где он числился территориальным агентом, но официально работал в отделе маркетинга фирмы «Томпсон-ССФ», от него с каждым днем развития его дружеских отношений с этим молодым русским шпионом настойчиво требовали их профессионального завершения. Дело, заведенное на Вьюгина, обрастало новыми подробностями, и не оставалось никаких сомнений в том, что он сотрудник разведки.

Допросы всех лиц, вступавших в контакт с Вьюгиным, или, как это действие называл комиссар «Тото»[114 - Легендарный комиссар Андре Герен (Andre Guerin), по прозвищу «Тото», который возобновил в жесткой форме контрразведку против СССР и стран Восточной Европы. Контрразведывательное подразделение А4 переживало под руководством харизматичного Андре Герена настоящий расцвет. Герен получил звание комиссара в 1943 году. После освобождения Франции от немецких войск он сыграл важную роль в разбирательствах по делам о коллаборационизме. Главной заслугой Андре Герена стало возобновление контрразведывательной работы, которая, собственно, и являлась главной задачей DST, а также формирование отделов и процедур для контроля за восточными спецслужбами в Париже. За военными атташе, дипломатами и прочими сотрудниками посольств установили неусыпное наблюдение. Это означало, что группы компетентных специалистов устанавливали личность и допрашивали каждого французского или иностранного гражданина, который так или иначе вступал в контакт с представителем СССР. По самым важным делам он лично следил за допросами, которые проводили его инспекторы. В 12 и 18 часов они должны были приходить к нему в кабинет и приносить протоколы, далее шло подробнейшее, строчка за строчкой, обсуждение результатов допроса. «Почему? Как? Этого мало! Он вам лапшу на уши вешает! Он не говорит всего!» В таких обстоятельствах «Тото» был настоящим дьяволом, а выволочка обычно заканчивалась на одной ноте: «Мне нужно все, все и в малейших подробностях!».], «ситуационные анализы», показывали, что Вьюгин действительно является штатным сотрудником КГБ, но тем не менее его вербовка возможна. Окончание действия было очевидно именно сейчас. Оставалось только предложить, как перепрыгнуть через небольшое препятствие, всего несколько фраз, и дело пошло бы по другой колее.

Даниель на этот раз остановился перед последним усилием. Он подготовил эту сложную операцию с аварией, подогнал к ней свои связи с преступной марсельской группировкой, которая отдала ему на заклание грузовик, виртуозно провел и, можно уверенно сказать, овладел ситуацией. Углубляя приятельские отношения, Даниель не мог отделаться от двойственного, а то и тройственного восприятия русского. Вьюгин был сложным человеком, но в нем преобладал, как сделал выводы для себя Фажон, профиль Иуды[115 - Психологический портрет Иуды Искариота, нетрадиционное толкование канонических библейских сюжетов и образов в понимании того, что же в человеческой душе может стать предпосылкой к предательству. Переосмыслению подвергся и образ Иуды.]. Более существенным итогом операции, как уверенно заявлял руководству DST Даниель, было бы не сегодняшнее склонение Вьюгина к сотрудничеству, а работа исключительно на перспективу. Получить результат в развитии на будущее.

– Сейчас заедем в автомастерскую, и ты заберешь свою машину. Это почти рядом! – предложил Даниель.

– Вот это кстати! У меня сегодня целый день спрашивали, куда дел машину.

Они подъезжали к автомастерской, когда Марк вдруг, как бы проснувшись, спросил:

– Ты что, работаешь на DST?

– А ты работаешь на КГБ? – отпарировал Даниель, резко затормозив.

Даниель обламывал ситуацию, так хорошо складывающуюся, да еще с таким неожиданным вопросом Марка, от которого дотанцевать к истинному назначению всего происходящего – сущий пустяк. Далее бы следовала перспектива перевести разговор на оплату долга, за молниеносный ремонт, на обязательство не передавать дело в суд и, в конце концов, на предложение хорошей оплаты за работу на французскую контрразведку.