1917 год в контексте исторической памяти молодежи среднего города России в социологическом измерении (на примере г. Таганрога. 2015-2016 гг.)

Вместе с тем, отметим, что для формирования памяти о Первой мировой войне большое значение имела и политика властей, выбирающих исторические события, способные консолидировать нацию. От власти напрямую зависело место Великой войны в музеях, топонимике городов и сел, праздниках, годовщинах и памятниках.

Между тем, как отмечает О.В. Петровская, если политическая элита задает направления конструирования памяти в зависимости от потребностей настоящего, то задачи выполнения заказа ложатся на плечи историков. Именно они ответственны за отбор и интерпретацию фактов, достойных увековечивания, а также за создание мифов – идейных конструктов понимания мира, являющихся механизмом отражения исторической реальности. Эти мифы постоянно внедряются и извлекаются из исторического нарратива в соответствии с изменением потребностей общества и государства в актуализации прошлого, пониманием историками национальных интересов, трансформацией собственных убеждений. Иначе говоря, сама историография – это тоже вид памяти, способ воздействия на историческое знание[21 - Первая мировая война: историографические мифы и историческая память: моногр.: в 3 кн. / под ред. д-ра ист. наук О. В. Петровской ; Рос. ин-т стратег, исслед. Кн. 1 : Народы Российской империи. – М., 2014. С. 7.].

В тесной взаимосвязи с проблематикой Первой мировой войны находятся, происходящие одновременно, революционные процессы в России. Акцентирование внимания на этих взаимозависимых процессах представляется одним из важнейших аспектов данного исследования. Проблемы историко-социологического изучения Великой российской революции 1917 г. становятся все более востребованными. Современный этап характеризуется устойчивым вниманием к данному явлению и более глубокой теоретической проработкой некоторых аспектов исследуемой проблемы.

Столетний юбилей российской революции закономерно вызвал повышенный интерес профессионального сообщества историков к общественно-политическим, социально-экономическим и гуманитарным проблемам, которые породили социальный взрыв в Российской империи. По общему признанию, прологом Великой российской революции стала Первая мировая война. Вместе с тем, сегодня Первая мировая война оценивается не только и не столько в качестве прелюдии «Великого Октября», как было принято в советской историографии, но как эпохальное событие, приведшее к социально-экономической и политической трансформации в значительной части мира.

В советский период в историографии утвердилась своеобразная отчужденность военной истории России 1914–1917 гг. от «гражданской» – ход боевых операций изучался независимо от событий внутри страны, и наоборот – политическая, экономическая и социальная тематика редко «вторгалась» в историю войны. Ситуация начала меняться в последнее время, когда в связи со 100-летием начала войны в свет вышли первые обобщающие работы, в которых в едином контексте рассмотрены экономическое положение страны, социальные процессы и политический кризис военных лет[22 - См.: Россия в годы Первой мировой войны: экономическое положение, социальные процессы, политический кризис / отв. ред. Ю.А. Петров. М., 2014.].

Отметим, что в советской историографии революции 1917 г., как известно, с определенного времени речь шла о двух революциях: буржуазно-демократической февральской и пролетарской, т.е. социалистической, произошедшей в октябре. Февральская революция трактовалась как своего рода пролог, один из промежуточных этапов на пути к Великой Октябрьской социалистической революции. Такой взгляд не прижился ни в эмигрантской, ни в зарубежной историографии. Там революция 1917 г. излагалась как единая. Отчасти это диктовалось стремлением принизить успех большевиков в октябре 1917 г., отчасти – реалиями революционной поры. Даже многие большевистские авторы до установления жестких официальных канонов писали о революции 1917 г. как о единой.[23 - Суханов Н. Н. Записки о революции, Т. 1-3. М., 1991–1992; Троцкий Л. Д. История русской революции: В 2 т. М., 1997; Милюков П. Н. История второй русской революции. М., 2001.]

Как отметил академик А.О. Чубарьян в связи с созданием нового единого учебника по отечественной истории: «Наибольшие дискуссии происходили по истории XX века. Мне всегда казалось, что в отношении революции у нас в обществе уже есть консенсус, но даже среди ученых обнаружились разные мнения. Вначале это было названо "Октябрьский переворот", но после серьезных дискуссий мы пришли к тому, что этот период следует назвать "Великой российской революцией 1917 года", которая заключает в себе процесс, который шел несколько лет, с 1917 до 1921 гг., до окончания Гражданской войны. Это комплекс революционных событий, в которые органически входят Февральская и Октябрьская революции[24 - Александр Чубарьян – о новом учебнике истории. http://www.nakanune.ru/articles/18265.].

Понимание революции 1917 г. как единой позволяет современным историкам глубже разобраться в таких проблемах, как, например, ее характер, движущие силы и т.д.

Важнейшими аспектами темы являются причины и предпосылки революции. В последнее время в отечественной науке множество сторонников приобрела модернизационная парадигма, концентрирующаяся на трансформации традиционного аграрного общества в индустриальное[25 - О теории модернизации применительно к российской истории см.: История России: теоретические проблемы. Вып. 2: Модернизационный подход в изучении российской истории. М., 2013.]. Основной акцент при этом делается на анализе того, насколько правящая элита справлялась с вызовами времени и понимала необходимость реформ. Согласно такому подходу революция в России произошла из-за неготовности государства адекватно отвечать на вызовы времени, что привело его к столкновению с демократизирующимся обществом, в связи с чем большое внимание стало уделяться изучению состояния политической жизни накануне революции 1917 г., развитию гражданского общества[26 - Петров Ю. А. Московская буржуазия в начале XX века: предпринимательство и политика. М., 2002; Туманова А. С. Общественные организации и русская публика в начале XX века. М., 2008 и др.].

Представляются достаточно интересными размышления ряда современных исследователей, аргументирующих деструктивную деятельность российской либеральной общественности и противостояние общественных и правящих элит. О.Р. Айрапетов считает, что либеральная оппозиция смогла дискредитировать правительство, дезориентировать генералитет и в союзе с последним сокрушить правящий режим[27 - Айрапетов О. Р. Генералы, либералы и предприниматели: работа на фронт и революцию (1907–1917). М., 2003. С. 203, 227–229.]. Сходную позицию занимает Ф.А. Гайда, в аргументации которого кадеты представляли собой радикальную политическую силу, не склонную к компромиссам с правительством и нацеленную на захват власти[28 - Гайда Ф. А. Либеральная оппозиция на путях к власти (1914 – весна 1917 г.). М., 2003. С. 372.]. С.В. Куликов штабом революции называет Центральный военно-промышленный комитет, причем ключевую роль в свержении монархии, по его мнению, сыграл альянс революционной и общественной контрэлит[29 - Куликов С. В. Бюрократическая элита Российской империи накануне падения старого порядка (1914—1917). Рязань, 2004. С. 394–401.]. С такой точкой зрения в принципе солидаризируется Б.Н. Миронов. Причиной краха Российской империи, как он полагает, следует считать противостояние между правящей элитой и контрэлитой в лице либерально-радикальной общественности[30 - Миронов Б. Н. Благосостояние населения и революции в имперской России: XVIII – начало XX вв. М., 2012. С. 654—659.].

Серьезным вкладом в разработку рассматриваемой тематики явилась книга В.А. Никонова «Крушение России. 1917». Отметим, что данная работа написана на базе не только российских, но и зарубежных источников. В ней рассматриваются все векторы исторического процесса в 1917 г., имеющие место в России. На основе изучения огромного по объему исторического материала автор приходит к главному выводу: именно кризис национальных элит приводит к самым страшным последствиям – войне и разрушающей государство революции[31 - Никонов В. А. Крушение России. 1917. – M.: АСТ: Астрель, 2011. С. 8,12, 23.].

Следует отметить, что в последние годы произошли качественные изменения самой исследовательской парадигмы, что, в свою очередь, привело к возникновению новых направлений в историографии[32 - См.: Шевырин В. М. Россия в Первой мировой войне (новейшая отечественная историография): Обзор // Россия в Первой мировой войне: новые направления исследований: сборник обзоров и рефератов. М., 2013.]. Ученые обратились к изучению вопроса о том, насколько война изменила облик общества, поведенческие стереотипы населения, его повседневную жизнь. Изучаются изменения в общественном сознании, эволюция ментальности различных социальных слоев, созревание в них протестных настроений.

Придя к пониманию многофакторности причин и предпосылок революции, современная историческая наука видит саму революцию как явление плюралистичное, принципиально сложное и многоуровневое по своей природе. Диалектический взгляд на революцию как на единый, но сложноорганизованный процесс со множеством составляющих его компонентов позволяет глубже осветить традиционные и поставить новые вопросы, которые прежде находились вне научного поиска. В частности, проясняются все дополнительные грани развернувшегося в России перехода от традиционного к гражданскому обществу.

Россия, по определению академика Л.В. Милова, является страной с недостаточным прибавочным продуктом, на психоментальном уровне это вело к повышенному чувству справедливости и порождало эгалитарные ожидания в ходе революции. Как пишет вслед за такими авторами, как В.М. Бухараев и Д.В. Люкшин, Н.Д. Ерофеев, это обернулось своеобразным реваншем архаики.[33 - См.: Ахиезер А. С. Россия: критика исторического опыта, т. 1. М., 1991. С. 55–56; Чураков Д. О. Русская революция и рабочее самоуправление. 1917. М., 1998; Ерофеев Н. Д. Современная отечественная историография русской революции 1917 года//Новая и новейшая история. 2009. №2. С.92–108]

Как справедливо заметил современный исследователь Р.А. Белоусов, если Временное правительство получило от царского режима деформированную, но в целом еще жизнеспособную экономику, то пришедшей ему на смену большевистской власти после нескольких месяцев господства либералов досталось совсем иное наследство: ее предшественники умудрились в сжатые сроки расстроить важнейшие звенья российской экономики. Тем самым "стартовые экономические условия" второго этапа революции были ощутимо хуже, нежели в феврале.[34 - Белоусов Р. А. Экономическая история России: XX век. М., 1999. С. 81–82.]

В.А. Никонов подчеркивает, что не следует забывать о том, что разрушение многовековых форм российской государственности произошло именно в феврале-марте 1917 года и именно тогда было положено начало лавинообразной общественной дезинтеграции. С точки зрения исследования крушений России Февральская революция важнее Октябрьской[35 - Никонов В. А. Указ. соч. С. 4.].

Достаточно значимой для новейшей историографии является проблема гуманитарного измерения революции. Благодаря этому подходу к революции удалось совершенно по-новому осветить многие традиционные темы. Заметим, что эпохальными и судьбоносными революционные перемены выглядели с точки зрения нации в целом. А как они воспринимались при взгляде снизу? Распад социального пространства создавал ситуацию, которую один современный историк вполне справедливо назвал жизнью в катастрофе[36 - Нарский И. В. Жизнь в катастрофе. Будни населения Урала в 1917–1922 гг., М. 2001.]. Другой современный исследователь даже утверждает, что революционный период в плане положения населения был самым тяжелым не только в XX в., но и за три предшествующих ему столетия[37 - Ильюхов А. А. Жизнь в эпоху перемен: материальное положение городских жителей в годы революции и Гражданской войны. М., 2007. С. 3.].

Одной из основных тенденций современной западной историографии является отказ рассматривать революцию 1917 г. как резкий и радикальный разрыв с предыдущими социально-политическими и экономическими практиками. Теперь революция воспринимается как часть системного кризиса империи, вызванного Первой мировой войной, и завершившегося только с прекращением Гражданской войны. Американский историк П. Холквист в книге с примечательным названием «Революция ковалась в войне: непрерывный кризис в России 1914–1921 гг.»[38 - Holquist P. Making War, Forging Revolution. Russia’s Continuum of Crisis, 1914–1921. Cambridge, 2002.] выдвигает тезис о том, что русскую революцию следует рассматривать в контексте общеевропейского кризиса 1914–1921 гг., учитывая серьезные институциональные, политические и идеологические изменения, которые произошли в стране в годы войны. Таким образом, поворотным пунктом в истории России Холквист считает не 1917-й г., а 1914-й г.

Проблема изучения Великой российской революции находится в настоящее время в центре внимания многих исследователей. Так редакция журнала «Социологические исследования» опубликованием статей Б.Н. Миронова и В.В. Колбановского открыла дискуссию по актуальным проблемам революции 1917 г. в связи с предстоящим 100-летним юбилеем. В представленной статье Б.Н. Миронова предлагается достаточно оригинальный анализ русской революции 1917г. сквозь призму теории модернизации. Автор подчеркивает, что конфликт традиции и современности не вел фатально к революции, а лишь создавал для нее возможность, ставшей реальностью в силу обстоятельств – трудностей военного времени и борьбы за власть между оппозицией и монархией. В.В. Колбановский рассматривает Октябрьскую революцию как попытку прорыва к социальной эмансипации, освобождению человека от физического и духовного рабства. Отрицанием этой революции, считает автор, стала сталинская, основанная на насилии, терроре и лжи кентавр-система[39 - Колбановский В. В. Как быть с Великой Октябрьской революцией?//Социологические исследования. 2013. №10. С. 40–50; Миронов Б.Н. Русская революция 1917 года как побочный продукт модернизации. Там же. С. 29–39].

Наиболее дискуссионными вопросами в современной историографии являются вопросы о результатах революции, и их влиянии на судьбы России. Прежде чем излагать существующие мнения, отметим, что подавляющее большинство этих мнений принадлежит историкам, которые держатся традиционной схемы двух революций в 1917 г. С точки зрения А.Н. Боханова, "лидеры и поводыри" Февральской революции руководствовались фальшивыми идеями и потому А.Н. Боханов, вслед за П.Б. Струве, называет эту революцию "национальным банкротством и позором"[40 - Февральская революция 1917 года в российской истории // Отечественная история, 2007. №5. С. 6.].

Нельзя пройти мимо своеобразной оценки, которую дает И.Я. Фроянов[41 - Фроянов И. Я. Октябрь семнадцатого года. Взгляд из настоящего. М., 2002.] Февральской революции 1917 г. Он считает, что ее социально-экономические результаты были "ничтожны", а завоеванные свободы на деле были анархией, которая наносила огромный вред национальным интересам России, вела к ее территориальному расчленению. Временное правительство, стремясь перевести Россию на путь западных демократий, лишало русский народ национальных ориентиров… Такое очевидное насилие над Россией "было прервано радикальным Октябрем"[42 - Фроянов И. Я. Октябрь семнадцатого года. Взгляд из настоящего. М., 2002. С. 58] . Во-вторых, революция финансировалась иностранными деньгами. Причем, этими деньгами перед Февралем пользовались все политические партии, которые его готовили, а после него, исключительно большевики[43 - Фроянов И. Я. Октябрь семнадцатого года. Взгляд из настоящего. М., 2002. С. 79, 81, 99, 113.].

По мнению В.А. Никонова, Февральская революция является одной из печальных дат российской истории.

Таким образом, что касается нынешнего состояния отечественной историографии революции 1917 г., то она все более приобретает действительно научный характер. Тем не менее отметим, что в изучении исследуемой проблематики еще остаются определенные пробелы, обусловленные, в первую очередь, отсутствием комплексных разработок этой проблемы с учетом новых методологических концептуальных подходов. Как отметил В.А. Никонов, именно вопросам глубинного осознания и понимания природы революционных событий и ее внутренних механизмов, реализованных в реальной исторической действительности, всесторонних причин того, почему произошли события 1917 г. – ключ к пониманию всех российских крушений[44 - В. А.Никонов. Указ. соч. С. 4.].

В связи с этим, в нашем исследовании акцентировано внимание на движущих причинах и этапах крушения и общественной дезинтеграции государства, ставших неотвратимыми именно в феврале – марте 1917 г.

Заметим, что в современной интеллектуальной ситуации, сложившейся в российской исторической науке, рядом исследователей отмечается, что в сообществе историков вновь усилилась когнитивная потребность в новой целостности исторической реальности, сопровождаемая активизацией холистского исторического мышления[45 - Лубский А. В. Интеллектуальная ситуация в российской исторической науке на рубеже веков.//Гуманитарий Юга России.– 2013. №1. С. 86.].

Как считают неоклассики историк должен изучать не только единичные действия и создаваемые ими факты исторической повседневности, принадлежащие миру микроистории, но и big structures, и процессы longue duree макроисторического характера, целостный охват которых невозможен без определенных познавательных процедур, улавливающих движение истории во времени и пространстве[46 - Там же. С. 86, 87.]. Таким образом, в сложившейся интеллектуальной ситуации следует искать и разрабатывать новые теоретико-методологические подходы, позволяющие более адекватно отразить реалии и наметить перспективы изучения столь актуальной проблематики.

Теоретико-методологическую основу исследования составили исторический, социологический и компаративистский подходы. Эмпирико-описательный анализ позволил выявить оценочные позиции студенческой молодежи относительно исследуемых событий. Отличительной чертой рассматриваемых подходов в изучении основной проблематики данной темы стало их рассмотрение во взаимосвязи с ценностными ориентациями.

В рамках реализации эмпирического этапа исследования использовался: анкетный социологический опрос, корреляционно-регрессионный анализ. Как же проявляет себя историческое сознание студенческой молодежи в условиях современной России? Какие факторы влияют на его формирование? Как оценивает, над чем размышляет молодежь, анализируя важнейшие события переломного времени начала XX в. – эпохи войн и революций, Первой мировой войны и Великой российской революции 1917 г., столетние юбилеи, которые, отмечаются в наше время? Эти проблемы стали объектом социологического исследования на тему: “Историческая память студенческой молодежи среднего города России в социологическом измерении (на примере кампуса Южного федерального университета в г. Таганроге)”, проведенного кафедрой социологии, истории и политологии Института управления в экономических, экологических и социальных системах под руководством д.с.н., проф. А.В. Рачипы. Коллективом преподавателей были разработаны показатели и индикаторы изучения исторического сознания и исторической памяти, наиболее общими из них являются: «ценностное отношение к историческим событиям», «отношение к образам власти и народа», «отношение к историческим личностям», «отношение к переломным этапам в истории страны», «ценностные ориентации» и др. Всего в 2015–2016 гг. было опрошено 1758 респондентов (студентов ЮФУ).

При рассмотрении исследуемой темы авторы исходили из того положения, что история в настоящее время стала мультидисциплинарной и междисциплинарность является основной тенденцией развития современных исследовательских практик.

Отметим, что разработка проекта проводилась с учетом того, что интеллектуальная ситуация в российской исторической науке в настоящее время характеризуется активизацией холистского научного мышления, стремящегося к новой целостности истории, концептуального мышления, как интенции научного исторического сознания, направленного на «схватывание» смыслов в наиболее сложных случаях постижения российской истории.

I. Некоторые актуальные проблемы изучения Первой мировой войны в контексте исторической памяти

Отмечая историческое значение Первой мировой войны, или Великой войны, как она долгие годы называлась почти во всех зарубежных странах, историки и политологи сейчас едины во мнении, что именно события 1914– 1918 гг. определили ход развития всего XX в.

Столетие начала Первой мировой войны – явилось поводом для осмысления человечеством ее уроков, особенно учитывая все чаще проявляющееся сходство начала ХХ и начала ХХI вв. Его видят в технологическом прогрессе и глобализации, создании транснациональных предприятий и миграционных волнах, росте национализма и терроризма, гонке вооружений. Порожденные в начале XX в. неразрешимые споры находят свое отражение и в современных международных отношениях. Вот почему понимание причин, процессов и последствий войны, роли в событиях 1914–1918 гг. отдельных ее участников чрезвычайно важны для нас с вами сегодня, что и диктует необходимость осмысления уроков той войны, а также диктуют необходимость понять механизм запуска Великой войны в 1914 г.

Отметим, что важнейшей особенностью войны стал ее коалиционный характер. Необходимо иметь в виду, что взаимодействие союзников по Антанте, имевшее большое значение для разгрома армий Тройственного союза (с октября 1915г. – Четверного союза), осуществлялось через согласование стратегических планов, обеспечения поставок вооружения и боеприпасов, направления контингентов союзных войск на европейские и ближневосточные фронты, сотрудничество гуманитарных организаций, обмен разведывательной информацией, проведение совместных пропагандистских акций и т. д., хотя в наибольшей степени указанное взаимодействие стало осуществляться лишь с 1916 г[47 - Лютов И. С., Носков А. М. Коалиционное взаимодействие союзников: По опыту Первой и Второй мировых войн. М., 1988; Павлов А. Ю. Скованные одной цепью. Стратегическое взаимодействие России и ее союзников в годы Первой мировой войны (1914–1917 гг.). СПб., 2008.].

Отличительной чертой глобального конфликта начала ХХ в., имевшей непосредственное отношение к Российской империи, явилось то, что для нее война с самого начала стала Второй Отечественной, о чем никогда не упоминала советская историография, но что всегда подчеркивали русские историки-эмигранты. Это восприятие агрессии Германии и присоединившихся к ней позднее Австро-Венгрии и Османской империи против России проявилось не только во всенародной поддержке военных усилий царского правительства на протяжении 1914–1916 гг., но и в таких конкретных мероприятиях, как добровольческое движение, деятельность различных общественных организаций, создание партизанских отрядов на территории, оккупированной противником[48 - Трубецкой Е. Н. Отечественная война и ее духовный смысл. М., 1915; Рункевич С. Г. Великая Отечественная война и церковная жизнь. Прага, 1916.]. Кроме того, как свидетельствуют документы, на русско-германском, русско-австрийском и Кавказском фронтах случаи героизма со стороны солдат и офицеров царской армии были отнюдь не единичным явлением[49 - Шацилло В. К. Последняя война царской России. М., 2010; Базанов С. Н. За честь и величие России // Забытая война. М., 2011. С. 333–461.].

Несмотря на то, что поиск объяснений начался вместе с первыми выстрелами орудий летом 1914 г., на протяжении 100 лет в историческом сообществе не утихают споры о том, почему началась Великая война, можно ли было ее предотвратить и кто виновен в развязывании конфликта.

Вопрос о причинах Первой мировой войны возник вместе с началом этой войны и дискуссии пока далеки от завершения. Они тесно связаны с вопросом об ответственности за войну, с идеологией и политикой, глубоко и, порой, болезненно затрагивают национальное самолюбие и национальное самосознание, нередко проецируются на современность.

В научном отношении понятие "причины войны" неразрывно связано с такими понятиями, как "происхождение войны", "цели войны", "характер войны"; с проблемами случайности и закономерности в истории[50 - Смирнов В. П. К вопросу о причинах Первой мировой войны// Новая и новейшая история. 2015. №1. С.61.].

Отвечая на вызовы времени, разные историки в разных странах перемещали акценты с "глубинных" причин Первой мировой войны и критики империализма на поиск ее непосредственных зачинщиков среди государств и отдельных лиц, и наоборот. Особое внимание объективным экономическим причинам уделяла марксистско-ленинская историография. Ее представители доказывали, что мировая война – явление закономерное, вытекающее из противоречий между империалистическими державами, виновником ее развязывания является мировой капитал, в том числе и российский.

В целом все же для западной историографии традиционно более важен был вопрос вины в развязывании войны. Статья 231 Версальского мирного договора о том, что война была навязана нападением Германии и ее союзников и именно они несут ответственность за убытки, причиненные государствам Антанты[51 - См. ст. 231 (пер. с фр.): Мирный договор между союзными и объединившимися державами и Германией (Версальский договор). Подписан в г. Версале 28 июня 1919 г. // Юридическая Россия. Федеральный правовой портал : интернет-сайт. Обновлено: 10.03.2005. URL: http://law.edu.ru/norm/norm.asp?normID=1167125&subID=10005979,100059717,100059967, 100059 972#text (дата обращения: 17.01.2014).], стала подвергаться сомнению фактически сразу же после завершения Парижской мирной конференции, и не только в Германии.

Однако после Второй мировой войны в 1961 г. немецкий историк Ф. Фишер пришел к выводу о подготовке в Германии превентивного удара. К 80-м гг. ХХ в. "парадигма Фишера" о значительной ответственности Германии за развязывание не только Второй, но и Первой мировой войны утвердилась в германской историографии, школьных учебниках, СМИ. Сегодня она вновь поставлена под сомнение.

В последние десятилетия можно наблюдать очередную волну ревизии устоявшихся концепций, особенно усилившуюся в преддверии 100-летнего юбилея. В Европе ревизионизм связан с новыми реалиями объединительных процессов, требующих формирования общей миролюбивой концепции исторического прошлого, а также с усилением Германии.

Кратко характеризуя методологические подходы советской исторической науки в вопросах изучения Первой мировой войны, отметим, что в данном случае более внимательно и глубоко была рассмотрена история Февральской революции в ее взаимосвязи с мировой войной. Изучалась, и очень внимательно, связь войны и Октябрьской революции. Однако во всех этих исследованиях мировая война рассматривалась как событие не совсем самостоятельное, но прочно связанное с историей российских революций, как катализатор Октябрьской революции. Война оказалась "в тени" этого эпохального события, теряя свой масштаб, значение и своеобразие.

В целом советская историография пришла к следующим выводам: «Русский» фронт сыграл важную роль в ходе войны: русская армия вела активные боевые операции во всех кампаниях и не раз спасала армии союзников от разгрома <…> боеспособность германских армий была сломлена задолго до 1918 г. (причем большую роль в их ослаблении сыграл Восточный фронт), громадное влияние на подрыв боеспособности германских войск оказали идеи Великого Октября, которые несли с собой немецкие солдаты, возвращавшиеся из плена в Германию[52 - Ростунов И. И. Русский фронт Первой мировой войны. М., 1976. С. 385.].

В современной российской историографии в качестве одной из причин войны назывались противоречия в экономике и политике в связи с духовным кризисом, поворотом в общественном сознании европейцев[53 - Яхимович З. П. О некоторых вопросах методологии исследования происхождения Первой мировой войны / В кн. Первая мировая война. Пролог XX века. Указ. соч. С. 20–21.].

Ряд авторов воспринимает Первую мировую войны как трагическую случайность. В учебнике А.С. Медякова по истории международных отношений эта позиция сформулирована так: «Несмотря на противостояние блоков, гонку вооружений, националистическое общественное мнение, мировая война не являлась закономерным и неизбежным следствием этих обстоятельств…»[54 - Медяков А. С. История международных отношений в Новое время. М., 2007. С. 453.].

Большинство же российских историков приходят к выводу об исторической обусловленности войны. В их исследованиях преобладает комплексный подход к выявлению причин Первой мировой войны. При этом объектом изучения выступают такие факторы, как столкновение интересов мировых держав, соперничество двух военно-политических блоков, милитаризация экономики и общественного сознания в ведущих странах Европы, развернувшаяся между ними гонка сухопутных и морских вооружений, архаизм мышления и отсутствие политической воли к миру у руководителей большинства государств.

Следовательно, при исследовании проблем, связанных с причинами Первой мировой войны, представляется необходимым различать процесс ее происхождения, занявший несколько десятилетий, и время непосредственного развязывания военного конфликта (июльский кризис). Именно в рамках происхождения войны складывался комплекс, обусловивших ее объективных причин. Более частный вопрос о конкретных виновниках войны, в том числе европейских монархах, и о роли случайных обстоятельств целесообразно рассматривать в рамках июльского кризиса 1914 г.

Как считает В.П. Смирнов наиболее достоверное представление о роли различных факторов, которые вели и привели к войне, дает содержание тайных договоров, заключенных во время войны. В них зафиксированы самые существенные для воюющих держав цели войны, а следовательно, и причины, вызвавшие войну. По тайному соглашению Великобритании и Франции с Россией, Россия должна была получить Черноморские проливы и Константинополь, а также восточную часть Турции. Одновременно Великобритания и Франция, с согласия России, наметили разделить между собой владения Турции на Ближнем и Среднем Востоке[55 - Смирнов В. П. К вопросу о причинах Первой мировой войны // Новая и новейшая история. 2015. №1. С.61.].

Германия рассчитывала добиться присоединения к ней Прибалтики, "исправления границ" с Россией в свою пользу, а также восстановления "русской Польши" за счет России. Помимо сохранения под своей властью Эльзаса и Лотарингии, Германия стремилась получить бельгийскую колонию Конго в Африке.