Вижу поле

– Была.

– Да, есть, есть и сейчас, – усмехнулся дознаватель, – я просто пошутил. Хотя с другой стороны, какие шутки? Почему команда всегда занимает последние места? Почему в Спартаке умеют играть, в Динамо тоже, ЦДКА даже иностранцев громит, как немцев на Курской Дуге. Динамо Тбилиси и Динамо Киев даже умеют играть. А у вас, сколько еще будет продолжаться эта херация? Вы на поле зачем выходите, играть или так, на прогулку, просто показать, что вы еще существуете? Вы можете ответить на простой вопрос:

– Почему в команду не набирают футболистов?

– Вы забыли, я только недавно вернулся.

– А какая разница? Вы думаете, от этого что-нибудь изменится? Я один из всей милиции болею за Торпедо. И каждый день просыпаюсь с мыслью, существует ли еще эта команда, или нет? У меня раньше отец работал на Фрезере, а потом на Автозаводе.

– Поэтому и болеете за Торпедо?

– Да, я душой чувствую близость к этой команде.

– Как вы оказались здесь? Отца посадили, что ли?

– Почему посадили? Это не обязательно. Некоторые уходили на войну. Вы вообще в курсе, что здесь когда-то была война?

– С немцами? Так это недавно.

– Недавно! – передразнил капитан. – Вчера. Вчера была война. Войну выиграли, а в футбол выиграть не можем, с сожалением добавил милиционер. – И да, вы про отца спрашивали? Он погиб на Курской Дуге. Был танкистом.

– Как он погиб?

– Просто. Снаряды не брали броню Тигра. Пошел на таран. Я не понимаю, кто делал эти снаряды? И самое главное для чего? Если они не пробивают броню, на хер их было делать? Впрочем, теперь уже поздно об этом говорить. Какие танки, если в футбол выиграть не можем! И да, – добавил капитан, – вы знаете эту девушку? И вот еще вопрос, – капитан порылся в бумагах, – как вас пустили в наш почти военный город? Вы ведь сидели по пятьдесят восьмой статье?

– Вы сами уже ответили на свой второй вопрос. Кто-то должен играть в футбол.

– Угу. Значит, все-таки там думают о чем-то.

На первый вопрос отвечать не пришлось. Вошел майор, и сказал, что все должны быть задержаны.

– Эта девушка – дочь нашего Первого Секретаря.

– Ее тоже в камеру? – спросил капитан.

– Ты что, рехнулся?! Зачем?

Далее, у майора контузия.

– Вы сказали, что всех… – начал капитан, но майор его прервал:

– В принципе да, большинство надо отправить на целину. Я сказал на целину?

– Кажется, – сказал капитан, – я невнимательно слушал.

– Нет, тогда исправь: на Колыму. Хотя это тоже целина. Далее, этого в КПЗ, эту в лучшую палату больницы. На него дело об экзекуции над дочерью нашего Первого. Все записал? Ну, давай, действуй.

– Да меня-то за что? – Олег Бархатов встал.

Майор быстро приложил ладонь к кобуре, но наган вынимать не стал.

– Сидеть! Или я его достану, – он похлопал по кобуре. – И, как говорится, при попытке к бегству.

– Это футболист, – сказал капитан, и направил настольную лампу в лицо задержанному.

– Да мне этот футбол вот уже где! – майор все-таки вытащил наган и резанул им себе по горлу, как финкой. – Была у меня такая финская финка! Не финка – золото. Привез с финской. Вчера девятый опять проиграл второму цеху. А я, как последний дурак ее поставил. Проиграл этому Герке хромому.

– Какому Герке? – автоматически спросил капитан.

– Ты че Херку не знаешь на подшипниках? – удивился майор.

– А-а, и ты ему проиграл?

– Так ни хера играть не умеют. Я вот что думаю, – продолжил майор, – Задержу-ка я вас здесь, мил человек. Ненадолго. Потренируете девятый цех, а там поедете дальше.

– Как долго? – спросил Олег, – мне надо быть в Москве…

– Я уже говорил про Колыму? – спросил майор.

– Да, – поднял голову от бумаг капитан.

– Тогда я не понимаю, разве есть Москва на Колыме? Там, мать твою, будешь тренироваться. Запри его в камеру. Нет, ты только подумай, двух баб трахнул, искалечил Ворону, руководителя оркестра отправил в психушку, и он еще не на Колыме?

Олег очень удивился познаниям майора о последних часах его жизни.

– А ты как думал, – сказал майор, увидев растерянное лицо Олега. – Мы здесь работаем, а не только в футбол играем.

– За мной следили, что ли? – ахнул Бархатов.

– Он удивляется! – даже улыбнулся майор. – У нас ведь здесь все просто. Все жители нашего города разделены на две равные части. Одни следят за другими. И все нормально.

– Так они превратятся в натуральных стукачей! – воскликнул Олег. – Так нельзя.

– Так мы так и не делаем, – сказал капитан из-за стола.

– А вот майор говорит, что делаете.

– Он просто не закончил свою цитату. Мы их же ж меняем местами. Как на заводе работают. Неделю утро – неделю вечер, или ночь. Мы – как все. Только у нас по месяцу. Месяц одни следят за теми, потом те за этими.

– Я вам не верю, – сказал Олег. – До этого не додумались даже на Зоне.

– Дак там отстающая система, – сказал майор, закуривая Герцеговину Флор. – Все хорошее сначала начинается на свободе. Вы сами убедились, я знаю о вас всё. Впрочем, хочу сам проверить, на самом ли деле вы такой футболист, как говорите.

– Я ничего не говорил.

– Дак еще скажете. Под пыткой, если надо будет. Капитан, достаньте мяч. А ты встань у стены с той стороны. Две девятки, две шестерки. Попадешь?

– Не знаю.