Нелегалы. Молодый, Коэны, Блейк и другие

24.03.51 г.».

Через два дня по радиоканалу на имя Марка был направлен запрос в отношении Коэнов. В поступившей через некоторое время в Центр радиограмме от Марка говорилось:

«Сов. секретно.

Экз. единств.

На № 287/34 от 26.03.51 г.

Исчезновением Другарей неоднократно интересовались у родителей и родственников Луиса неизвестные лица. Они ссылались при этом на то, что якобы Луис очень нужен школе и отделу просвещения. Отец Другаря отвечал всем однотипно: около года назад сын с женой выехали в Канаду, обещали возвратиться домой через два-три месяца, однако по непонятным ему причинам они до сих пор не вернулись. Кроме того, отец сообщил, что квартира сына была кем-то опечатана в октябре прошлого года.

В последний раз исчезновением Луиса интересовались в феврале, что может свидетельствовать о том, что Другарей продолжают разыскивать по сей день.

Марк.

9.04.51 г.».

С учетом содержания радиограммы из Нью-Йорка в Москве начали шаг за шагом отрабатывать для Коэнов варианты легенд и определять страну их дальнейшего нелегального оседания. В это же время в Центре к работе в Англии готовился майор Бен – Конон Трофимович Молодый[7 - Молодый К.Т., 1924 года рождения. В Англии он возглавит нелегальную резидентуру под фамилией Гордона Лонсдейла.], и поэтому руководством разведки было принято решение, что его связниками-радистами должны стать американцы Коэны. Не раскрывая их друг перед другом, Бен был представлен им под именем Арни как разведчик-нелегал, недавно возвратившийся из Канады, что соответствовало действительности. Непосредственное руководство их совместной подготовкой было возложено на начальника отдела Виталия Григорьевича Павлова[8 - Генерал-лейтенант Павлов В.Г. В разведке с 1938 года. В 1942–1946 годах – резидент в Канаде, в 1966–1970 годах – в Австрии, в 1961–1966 годах – первый заместитель ПГУ КГБ при СМ СССР. В 1971–1973 годах – начальник Краснознаменного института разведки. В 1973–1984 годах – руководитель представительства КГБ в Польше. В настоящее время на пенсии. Автор двух книг о деятельности советской разведки за рубежом.]. В начале июля 1951 года он коротко изложил Коэнам в присутствии специально выделенных для них двух наставников программу занятий на английском языке:

– Курс вашей подготовки будет состоять из двух частей, по три месяца каждая. Первая часть рассчитана на теоретическое изучение страноведения, истории дипломатии, английской архитектуры, живописи, культуры и так далее. После этого у вас будет короткий отдых. Вторая часть программы сориентирована на обработку профессиональных и практических навыков, необходимых для разведчика-нелегала. Вас будут обучать технике шифрования, тайнописи, фотодела, работе на радиопередатчике в условиях, предельно приближенных к оперативным, а также подбору мест для закладки тайников и умелому изъятию из них контейнеров с разведматериалами. Но прежде чем начать эти занятия, ваши непосредственные кураторы, – Павлов перевел взгляд на сидевших напротив Коэнов кадровых сотрудников разведки, – должны сегодня же выяснить, чем вы уже обладаете и в каком объеме. Они устроят вам своеобразный маленький экзамен. Итак, я представляю вам еще одного вашего шефа по имени Грей[9 - Корзников Николай Алексеевич, 1917 года рождения. Работал в Англии, США и Франции. Впоследствии был заместителем начальника нелегальной разведки ПГУ КГБ при СМ СССР. Умер в 1968 году.]. Он является заместителем начальника отдела. Хорошо знает Англию. Ну, а Денис[10 - Корешков Александр Афанасьевич.] вам уже знаком. Можете обращаться к ним по любому вопросу…

Коэны изучающе посмотрели на молодого обаятельного Грея.

– Теперь что касается мер вашей безопасности, – жестко продолжал Павлов. – Запомните, никто из инструкторов не должен знать ваших настоящих имен и фамилий, а также ваших бывших кличек в Нью-Йорке. К занятиям вы приступаете с завтрашнего дня. Ровно в девять за вами заедет Грей…

Первый день обучения был посвящен изучению тайнописи, а второй и несколько последующих – изучению шифров. Это были радостные для Коэнов дни, когда осторожность в обращении с «учителями» постепенно сменялась растущей к ним привязанностью.

На заключительной стадии подготовки Коэны приступили к освоению своей основной работы за кордоном – на радиопередатчике. Когда они научились собирать и настраивать его в стационарных условиях, то после этого начались практические занятия: несколько дней подряд Моррис выезжал с инструктором под Нарофоминск, а Леонтина оставалась в Москве, чтобы переговариваться с ним по рации на расстоянии; они посылали друг другу открытым текстом учебные сигналы, различные «шифровки» и банальности, а затем для приобретения устойчивых навыков в их квартире между комнатами была специально оборудована внутренняя радиосвязь…

* * *

Во время подготовки к нелегальной работе Коэны как-то сразу пришлись по душе Бену. По одному ему известным загадочным признакам он увидел в них воплощение британской сдержанности, интеллигентности и ответственного отношения к делу. Нравилось ему также то, что, несмотря на уже имевшийся опыт разведывательной деятельности, они с большим вниманием относились ко всему, чему их учили, что, не стесняясь, признавались в том, чего не знали и не умели. Бен, в свою очередь, тоже учился у них правильному произношению английских слов и оборотов, особенно названий тех лондонских улиц, которые читаются совсем не так, как пишутся.

Перед тем как выехать на работу за границу, начальник отдела подготовки нелегалов Павлов вместе с Денисом и Греем решили обсудить с Коэнами их легенды-биографии.

– А мне всегда казалось, что все детали легенд-биографий давно уже выстроены вами, – заметил улыбающийся Моррис.

– Да, мы длительное время корпели над их разработкой, – подтвердил Павлов. – И тем не менее мне поручено согласовать все с вами. Кое-что, возможно, придется уточнить, что-то дополнить и тому подобное.

– Но нам хотелось бы сначала знать, в какую страну должны нас направить? Эго же очень важно для легенды… Да нас, например, дошли недавно слухи, что нам уготована командировка то ли в Африку, то ли в Новую Зеландию.

На лицах сотрудников нелегальной разведки отразилось замешательство: от кого Коэны могли это узнать – такие вопросы до принятия окончательного решения всегда содержались в глубокой тайне.

– Да, рассматривались и эти страны, но это было давным-давно, чуть ли не год назад, – пояснил Павлов. – А сейчас мы будем вести речь о направлении вас в Англию…

Коэны страшно обрадовались, а Леонтина даже зааплодировала.

– Видно, Бог все же есть! – воскликнула она.

– Мы благодарны ему, что он так удачно распорядился нашей судьбой, – многозначительно добавил Моррис. – Англия – это не Африка и не Новая Зеландия. Слава богу, что нам не придется теперь перестраиваться…

– А вот с этим мы с вами не совсем согласны, – продолжал Павлов на английском языке. – В Англии вам придется исполнять новые роли. В Лондоне вы будете жить и работать под другими именами, иметь свое коммерческое дело. Перед вами будут поставлены другие разведывательные задачи. Но давайте обо всем этом по порядку.

Павлов повернулся к сидевшему слева от него Денису и обратился к нему на русском языке:

– Будем ждать Степанова[11 - Генерал-майор Коротков Александр Михайлович – заместитель начальника внешней разведки. В 1933–1938 годах работал в Париже под оперативным псевдонимом Длинный, в 1940–1942 годах – в Германии, где поддерживал связь с особо ценными источниками Харро Шульце Бойзеном (Старшина) и Арвидом Харнаком (Корсиканцем). В 1953–1954 годах исполнял обязанности начальника ПГУ КГБ СССР. В 1957–1961 годах – представитель КГБ в ГДР. Умер в 1961 году.] или начнем обсуждение без него? Очевидно, он задерживается надолго.

– Да, начнем, – ответил Денис.

– Итак, – Павлов снова перешел на английский и посмотрел сначала на Луиса, потом на Лесли, – перед вами будет поставлена задача исключительной важности и секретности. На настоящий момент о ней знают только присутствующие здесь мои товарищи и еще два человека. Один из них – руководитель нелегальной разведки Степанов, он должен вот-вот подъехать. Другой – тоже наш коллега, который готовит для вас документы прикрытия. Как ими пользоваться, вы пройдете у него отдельный инструктаж. Кстати, он встречался с вами в Мексике перед отправкой в Советский Союз[12 - Имелся в виду Громушкин Павел Георгиевич.]… В Англию вы поедете как новозеландские граждане под фамилией Крогеры. У Морриса будет имя Питер Джон, а у Леонтины – Хелен Джойс. Первые разработчики вашей легенды хотели заменить фамилию на Кроу, но кто-то из высокого начальства доказал, что Кроу больше подходит для немцев, чем для новозеландцев…

Заметив на лице Морриса явное недовольство, Павлов вежливо спросил:

– Вам что… не нравятся новые фамилии?

Питер[13 - Следуя за изломами судьбы Коэнов и чтобы не запутать читателя, будем впредь называть их тоже новыми именами и фамилиями.] нахмурился и после небольшой паузы, с усилием сохраняя ровный тон, произнес:

– Я бы, конечно, предпочел другую, но что теперь поделаешь, коли все уже решено на самом высоком уровне. Даже документы уже изготавливаются под эту фамилию. Пусть остается все как есть, – махнул он рукой. – Жаль вот только, что не посоветовались об этом с нами раньше…

Возникла долгая неловкая пауза:

– Об изменении фамилий не может быть и речи, – вмешался Грей, – потому что все уже, действительно, санкционировано высшим руководством. Это во-первых. А во-вторых, в Новой Зеландии проживали настоящие Крогеры, причем именно с такими именами – Питер Джон и Хелен Джойс, что очень важно для легенды прикрытия.

Питер сумрачно посмотрел на Павлова и язвительно заметил:

– Ну а зачем тогда вы говорили, что можно еще кое-что поправить, дополнить и тому подобное?.. А впрочем, ладно… Крогеры – это тоже хорошо. – Он сделал вид, что успокоился, что вопрос уже решен, и, взяв с угла стола чистый лист бумаги, начал пробовать на нем подписываться новой фамилией.

– Подпись свою вы будете, господин Крогер, отрабатывать дома после того, как вас проинструктируют о правилах пользования новыми документами. А сейчас, – невозмутимо продолжал начальник отдела Павлов, – мы доведем до вас и обсудим вместе самое главное – ваши легенды-биографии. – Он взял со стола голубую папку с жирной красной буквой «К», обозначавшей их новую фамилию, раскрыл ее и, не заглядывая в нее, обратился к Питеру:

– По легенде, Моррис у нас родился в Новой Зеландии. Отец его – уроженец Веллингтона, коммерсант. Мать тоже родилась там. В тысяча девятьсот тринадцатом году семья выехала в США, в Сиэтл. Вскоре отец открыл книжный магазин. До восемнадцати лет ты учился в школе, а затем работал вместе с ним в магазине. – Павлов все чаще стал посматривать в папку. – В тридцать седьмом ты познакомился с Хелен – воспитанницей католического колледжа в Нью-Йорке. Она иногда приезжала в Сиэтл к своей подруге по общежитию, и ты начал периодически встречаться с ней и вести переписку. Через два года вы оформили брак. Жили некоторое время у родителей Питера. В сорок первом умерла его мать, а где-то через пять лет – и отец. Питер стал единоличным наследником книготоргового дела, но через полгода он продал все это и уехал вместе с Хелен в Нью-Йорк, где впоследствии стал совладельцем небольшой книготорговой фирмы в районе Бронкса. В сорок восьмом заболела проживавшая в Канаде мачеха Хелен, и Крогеры, оформив семейный английский загранпаспорт, уехали в эту страну…

Леонтина начала торопливо делать записи. Глядя на нее, Павлов предупредил:

– Не надо ничего записывать. Вы будете подробно ознакомлены с легендой-биографией и обязаны знать ее как свои пять пальцев… В пятьдесят четвертом у Питера заболели ноги, поэтому вы вынуждены были продать все и уехать на лечение сначала в Италию, а оттуда в Австрию…

– Неплохо придумано, – одобрительно заметил Питер. – Ноги у меня после войны в Испании действительно побаливают.

– Легенда, Питер, никогда не должна быть чистым вымыслом, она всегда должна дополнять правду. А еще лучше ее ковать самому, не полагаясь ни на МИД, ни на наш Центр. Самому писать свой автопортрет, придумывать эпизоды из якобы взавправдашной жизни, окружая ее значительными и мелкими деталями. Итак, пойдем дальше. – Павлов принялся перелистывать страницы папки «К». – После лечения на австрийском курорте в Альпах вы переезжаете в Лондон и начинаете там организовывать свое книготорговое дело… Вот, собственно, и все. К этому я хотел бы добавить только одно: никогда без надобности никому ничего не рассказывать о своей легенде. Никто от вас не ждет, что вы начнете распространяться о себе. Если будут задавать какие-то вопросы, тут уж играйте, как говорится, по слуху… Теперь, пожалуйста, вопросы.

Питер, заерзав на стуле, спросил:

– У меня один вопрос: Крогеры – это все-таки реальные или вымышленные люди?

– Разумеется, это реальные люди, выходцы из Новой Зеландии, но они погибли в годы войны. Если же спецслужбам удастся проверить и доказать, что вы не Крогеры, то вы переходите на отступную легенду. Называете свою настоящую фамилию и объясняете, что вы выехали из Нью-Йорка в пятидесятом году из боязни наказания за участие в деятельности Компартии США. Выезжать по американским документам было опасно, поэтому купили у одного из иностранных моряков мексиканские паспорта за тысячу долларов, затем на польском пароходе «Баторий» отбыли в Европу. Можете сказать – в Варшаву и что вы проживали там на улице Вавельска у Марии Пэтке.

– Это кто такая? Родственница Лоны, что ли? – поинтересовался Питер. – Пэтке – это же девичья фамилия Лоны?!

– Да, это ваша родственница. Но заменять ее будут наши люди. Теперь послушайте дальше. В Варшаве вы приняли польское гражданство, а в пятьдесят четвертом году купили у неизвестного польского еврея паспорта на имя Крогеров и уехали в Англию.