Мир снов. Часть первая

Глава 5. «Бедные кварталы»

Очередной выпуск новостей, естественно, не смог обойтись без какого-нибудь интервью на тему новостроек. На сей раз на вопросы отвечал один из членов команды, которая лоббировала данный проект. Интервью проходило в студии канала, по которому транслировался выпуск новостей. Представитель лоббистов выглядел, как и большинство гостей, которые тут бывали – классический дорогой костюм, короткая стрижка, абсолютно типичное мужское лицо средних лет.

– И так, давайте начнём с того, как появилась идея создания данных кварталов?

– Да, с удовольствием, – лоббист пытался показать некий интерес, но всё равно было заметно, что он уже много раз отвечал на этот вопрос, – существует ряд известных проблем, которые не поддаются решению – наркомания и проституция.

– Но это всего 2 проблемы, а вы сказали, что их целый ряд, – девушка интервьюер находилась спиной к камере, как бы случайно попав в кадр левым плечом.

– Да всё верно, просто наркомания и проституция – это первопричины. А уже они, в свою очередь, влекут различные заболевания, убийства, грабежи, насилие.

– Т.е. вы хотите сказать, что весь криминал спровоцирован только наркоторговлей или торговлей телом?

– Конечно нет, для того, чтобы решиться на убийство, не обязательно испытывать потребность в наркотиках, для того, чтобы заболеть чем-то, не обязательно посетить предварительно бордель. Но представьте, сколько бы убийств, насилия и заболеваний бы исчезло, искорени мы эти 2 порока?!

– Да, конечно, но ведь человечество уже не одну тысячу лет пытается от них избавиться, но наркотики, равно как и проститутки, были, есть и будут всегда – чем больше вы ужесточаете меры, тем более скрытные и извращённые формы принимают эти 2 порока.

– Вы совершенно правы, и мы начали мыслить в эту же сторону, более того, дело не только в скрытности, подпольной мафии, дело в снижение качества.

– Простите, вы сейчас о качестве наркотиков или проституток говорите? – журналистка явно была удивлена таким поворотом.

– И того и другого – это звучит непривычно и режет слух, но я постараюсь объяснить. Мы провели очень много исследований реальных наркоманов и посетителей борделей.

– В каком смысле, исследований?

– Мы беседовали с ними, изучали реальные истории, причём, как живых, так и мёртвых, устанавливали причины смерти. И знаете, что мы выяснили? К примеру, наркоманы, умирают в муках, полусгнившие и разложившиеся не от того, что они принимают героин или кокаин. А от того, что они принимают очень низкокачественный наркотик, который и приводит к такой смерти.

– Подождите, т.е. вы хотите сказать, что качественные наркотики – это хорошо?

– Не совсем. Вот смотрите – вы употребляете алкоголь?

– Да, но это же не наркотик.

– А что такое наркотик? Наркотик, вопреки расхожему мнению – это юридический, а не медицинский термин. Есть целый класс психоактивных веществ, куда относится и алкоголь тоже. Те из них, которые запрещены к обороту и находятся в спец. списке – это наркотики. Ну просто, чтобы не говорить каждый раз «психоактивное вещество, запрещённое к обороту такой-то статьёй», придумали ёмкий термин. Поэтому алкоголь от кокаина отличается только тем, что второй запрещён, а первый – нет. Оба они воздействуют на ЦНС, оба вызывают привыкание, оба приносят удовольствие и т.д.

– Хорошо, допустим, хотя это весьма странно слышать, но причём тут качество наркотиков?

– Так я к тому и веду. Если вы употребляете качественный алкоголь – то вы не пойдёте струпьями, у вас не начнётся отмирание тканей и т.д. Если вы употребляете качественный наркотик – вы тоже заживо гнить не будете. Ну для примера, кокаин и то, что люди начинают употреблять, когда не хватает денег на кокаин, это тоже самое, что французский коньяк и технический спирт, ну, для сравнения.

– Я, кажется, начинаю понимать, к чему вы клоните. Т.е. если алкоголь качественный, то у человека не будет видимых страданий, он будет получать удовольствие от дорогого напитка и т.д. Но ведь какой бы качественный не был коньяк, всё равно при его злоупотреблении будет развиваться цирроз печени, зависимость, и человек, рано или поздно, умрёт в муках.

– Да, вы правы, какой бы качественный не был героин – человек всё равно от него умрёт. Но, он не будет разлагаться заживо.

– Но это же не решение проблемы, всё равно за наркотики будут убивать, всё равно будет процветать эта мафия.

– Да, пока они запрещены. И я сразу прерву вас – речь не о легализации, точнее, не совсем. Чем более что-то запрещено, тем большую сумму готовы люди выложить, чтобы достать это, тем более, когда речь идёт о веществах, приносящих удовольствие. А если потребитель на такое идёт, то можно смело снижать качество товара и повышать стоимость – обычный принцип рыночной экономики. В результате мы получаем низкокачественный продукт, за большую стоимость, ради которого готовы убивать, кроме того, побочные действия таких низкокачественных наркотиков и условия их распространения влекут распространение инфекций.

– Но не легализовать же героин?!

– Да, и мы в ходе своих рассуждений, когда только разрабатывали проект, упёрлись в эту же дилемму. С одной стороны, общество никогда не примет легализацию наркотиков, и это правильно, я сам категорически против. С другой стороны, всегда будут люди, которые хотят употреблять наркотики, а значит, будет и предложение на рынке. И это их право – делать со своим организмом то, что они хотят, если, конечно, это не причинит вреда окружающим. И тогда мы вспомнили опыт с казино.

– Вы имеете ввиду Лас-Вегас?

– Да, именно, когда все казино вынесли в один удалённый город. А что, если тоже самое сделать с наркотиками – выделить некие области, удалённые от городов, и там легализовать наркотики, качественные наркотики.

– Только в этом случае не учитывается один момент – когда люди после Лас-Вегаса возвращаются домой, они не привозят с собой болезни, наркозависимость, снижение умственной активности и т.д. А если вы легализуете наркотики в неких областях, то получится, что мы впускаем туда здоровых людей, а потом возвращаем наркоманов, которые также тут будут, как вы сказали, “разлагаться”, убивать, воровать…

– Да, вы абсолютно правы! Именно поэтому данные области, по сути, представляют собой скопление дешёвых и минимальных по размерам мест проживания – это гетто.

– Подождите, вы хотите сказать, что оттуда не выбраться?!

– В большинстве случаев – нет. Вы правильно заметили, наша цель – убрать из городов наркоманов, поэтому мы и не будем выпускать их назад.

– Вам не кажется, что никто туда не поедет. Зачем насовсем переезжать в трущобы, если можно у себя дома покупать наркотики, пусть и низкокачественные?

Глава 6. НИИ

– Нет, мы не дадим тебе на это денег – это бессмысленно и антинаучно, – кричащий на весь коридор мужичонка принадлежал к тому виду людей, возраст которых законсервировался при получении научной степени, и не менялся до момента смерти: классическая бородка с усами, чуть тронутые сединой волосы, аккуратно уложенные с целью прикрыть лысину, очки-половинки, сдвинутые на кончик носа. Одежда отдавала прошлой эпохой и ветхостью: пиджак и брюки серого цвета, жилет под пиджаком, одетый поверх рубашки жёлтой и застиранной. Вслед этому, как можно было догадаться, профессору и доктору наук, семенил, спотыкаясь, молодой человек лет 30. На нём был лабораторный халат, в руках несколько папок с чертежами и графиками, преимущественно, ЭЭГ головного мозга человека. Этот сотрудник НИИ ничем особым не выделялся – заспанный вид, но аккуратная классическая стрижка и отсутствие бороды и усов придавали ему вид не то доцента кафедры, не то какого-то гостя из соседнего института. Между тем профессор продолжал быстро идти по коридору, пытаясь убежать от своего преследователя, активно жестикулирую руками, то и дело опасливо озираясь и вещая на весь коридор:

– И лабораторию вы тоже не получите!!! Между прочим, – тут он резко остановился, и спешащий за ним парень на несколько шагов «пролетел» вперёд него, – ваши коллеги трудятся над сложными и актуальными задачами, а вы собираетесь занимать время лаборантов, тратить государственные деньги, чтобы заниматься чёрт знает, чем?!

Парень быстро и безуспешно пытался найти нужный лист бумаги, видимо, чтобы предоставить какое-то подтверждение своим словам:

– Послушайте, это фундаментальное исследование мозга человека, у меня уже есть предварительные данные, сейчас, я покажу вам, – в этот момент вся гора бумаги выпала из папок прямо на пол. Незадачливый учёный кинулся было поднимать их, но на кипу макулатуры медленно и с удовольствие ступили ноги профессора, который, глядя, будто Зевс с Олимпа, произнёс:

– Ваши данные – очередная ересь, полученная в стенах общежития кустарным способом, ни один, уважающий себя учёный, не будет с вами сотрудничать на основе этого мусора, мне даже, если честно, стоять на нём противно.

С этими словами профессор сошёл с горы бумаги и неспешно и победно двинулся далее по коридору, бросив снисходительно: «Как только у вас появится тема, стоящая моего времени, я готов вас выслушать и утвердить её в качестве исследовательской работы».

Молодой человек, совсем отчаявшись собрать в нужном порядке получившийся мусор, просто распихал листы по карманам и в папки в случайном порядке и собрался было уходить, но тут зазвонил его мобильный телефон, и попытка его достать из кармана привела к очередному вываливанию всех графиков и схем на пол.

– Твою мать, ТВОООЮЮЮ ТО МААААТЬ! – он пинал ногами листы, прыгал по коридору, как сумасшедший под непрерывно и требовательно звонящий телефон. Благо, что сейчас практически никого не было в этой части корпуса: всех разогнали от греха подальше в связи с приездом какой-то очень важной комиссии. Наконец успокоившись, он поднял трубку, тут же отдёрнув её от уха от неожиданно громкого голоса с той стороны:

– Джейк? Джейк?! Ну что, он согласился, что он сказал про графики стимуляции, он заметил отклонение, когда мы приступаем?!

– Да, он заметил отклонение – его туфли очень внимательно изучили наши графики и оставили чёткие отпечатки, сойдёт за подпись?! – Джейк устало сел прямо на пол посреди вороха схем, гистограмм и прочих иллюстраций активности нейронов.

– Чёрт, дружище, я, я даже не знаю, что тут сказать…ну ничего, сделаем ещё замеров, я нашёл несколько человек, говорят, у них отлично выходит осознанное сновидение днём, могут хоть завтра подъехать…

– А смысл?! Это уже который институт, 5-й? Или 8-й? Я уже сбился со счёту, и ведь везде действуем через знакомых. И везде одно и тоже – это ересь, это антинаучно, это несерьёзно и это крайне опасно.

– А как же наши расшифровки – он даже не взглянул?

– Во-первых, это всё сделано «кустарным образом», что уже задаёт весьма несерьёзный тон, во-вторых, он очень торопился на встречу, чуть ли не бежал по коридору – какая-то комиссия приезжает важная, хрен знает из какого министерства, в общем, грозит большими деньгами, если всучит им свои проекты по разработке каких-то там медикаментов по лечению какой-то очередной неизлечимой болезни, которая зарегистрирована всего у десяти людей в мире.

– Ааа, слышал, они по всем НИИ катаются, пока так никому ничего и не отсыпали в мешочек, и самое главное, никто не знает, чего они там ищут.

– Джейк, ДЖЕЙК! – истеричный голос профессора невозможно перепутать ни с одним другим.