Все мы родом из детства. Первая книга романа «Вера и рыцарь ее сердца»

Как-то раз, будучи студенткой первого курса, Вера вмешалась в одну из родительских ссор. Она посчитала, что мама использовала недозволенные методы в борьбе за свое первенство. Положить конец маминому произволу девушка решила путем ухода из семьи, и она нашла приют в доме своей школьной подруги Ларисы Канариной.

Через два дня после ее ухода отец приехал за Верой на только что купленных «Жигулях». Одной своей фразой он убедил дочь вернуться домой.

– Я очень люблю твою маму. Эта любовь дает мне силы быть таким, какой я есть сейчас. Моя любовь к моей жене, твоей матери, умрет только вместе со мной. Прошу тебя, не огорчай маму, ведь она тебя любит.

Вере не понимала такой любви в вечном противостоянии друг с другом, поэтому просто поверила отцу на слово, но каждый раз в трудное время ее родители демонстрировали истинные чувства: верность и любовь до гроба.

***

На следующий вечер после этой страшной новости семья вновь собралась за ужином.

Вера уже не радовалась освобождению от Сашиной тирании и внимательно слушала маму, которая говорила о результатах обследования брата.

Неподдельное горе звучало в мамином голосе:

– Специалисты убеждены в своих диагнозах и настаивают на экстренных лечебных мероприятиях.

– Римма, какой конкретно диагноз ставят Саше?

– Ох, Володя, проблема даже не в диагнозе, а в двух правомочных диагнозах. Фтизиатр убежден в туберкулезе голени, а хирурги городской клиники – в саркоме!

– Прямо как в новогодней лотерее: или бублик без дырки, или дырка от бублика!

На это пустословие дочери никто не обратил внимания. Потом родители ели гречневую кашу, как приговоренные доесть до чистых тарелок, а к концу ужина первым заговорил папа.

– Римма, должен быть третий выход. Кто еще может посмотреть Сашу? Подумай хорошенько.

Он положил свою большую ладонь на руку жены. Римма перестала чертить круги на кухонной клеенке и подняла на мужа темно-синие глаза.

– Володя, дело в том, что это могут только специалисты ЦИТО. Это московская клиника для знаменитых спортсменов. Но нам, простым смертным, туда хода нет.

– А это мы еще посмотрим, кто из нас смертный, а кто нет!

Надежда зазвучала в голосе отца, и эту надежду Вера хранила в сердце весь вечер, пока не заснула. Утром ее разбудил папа, он был одет в свой парадный костюм.

Этим днем Володя отправился не на работу, а в обком компартии.

Вступление в ряды коммунистической партии было его осознанным шагом. В глубине души он был уверен, что Иисус Христос был первым коммунистом на земле, потому что коммунистические идеи равенства и братства были и божьими идеями. Как коммунист, Володя смог приносить больше пользы городу своим трудом, и партия доверила ему руководство дорожно-строительными предприятиями города Караганды.

Тем солнечным морозным днем управляющий автотрестом Шевченко шел в обком партии не по работе, а со своей личной просьбой. Входя в двери обкома, он беззвучно помолился Богу, а на ступенях мраморной лестницы, покрытой красным ковром, осенил себя крестным знамением. Его без очереди принял первый секретарь областного комитета коммунистической партии, и просьба Шевченко была услышана.

На все семейные сбережения Римма накупила кучу золотых изделий, которые предназначались для докторов и медсестер московской клиники в знак благодарности за будущее исцеление ее сына, и через неделю супруги Шевченко отправили сына в Москву на лечение.

Сашу обследовали в ЦИТО дня три, а потом прооперировали. Операция была несложной и прошла успешно. В суставной коленного сустава был обнаружен осколок от травмированного мениска, который извлекли специальными щипцами через маленькое отверстие под коленкой. Этот осколок и был причиной нестерпимой боли при любом движении. Когда послеоперационный рубец затянулся, настало время для тренировок, целью которых было оживить усохшую ногу, ставшую за время болезни короче на пять сантиметров. Теперь Саша часами просиживал в специальной ванне, сгибая и разгибая выздоравливающую конечность. Он добился потрясающего успеха, и его усердие в разработке колена послужило примером для других пациентов ЦИТО.

***

На мартовские каникулы Вера с родителями полетела в столицу, чтобы проведать брата. К ужасу четы Шевченко, их сына в больнице не оказалось. Как позже выяснилось, Саша не стал дожидаться выписки из больницы, а отправился в Караганду самостоятельно, ведь ему не терпелось обнять свою любимую девушку.

Римма еле сдерживалась от негодования.

– Как мог Саша променять нас на какую-то Галину?!

Папа этого тоже не понимал, а Вере очень захотелось хоть одним глазком посмотреть на ту «дуру», которая выбрала в женихи ее упрямого брата, но больше всего она желала познакомиться с Москвой, где даже воздух был наполнен запахом истории ее родной страны.

Московские старинные храмы и церквушки сверкали золочеными куполами, зазывая прохожих торжественным колокольным звоном, а двери некоторых из них были открыты для туристов.

«Интересно, о чем думали мастера, строившие такие великолепные здания? Наверное, каждый из них думал, что именно в его церкви захочет жить Бог. Но кто им скажет, какую церковь выберет сам Бог?.. Как это, должно быть, приятно – видеть воочию творение рук своих. Если бы я построила нечто подобное, то я бы всю оставшуюся жизнь сторожем стояла у дверей и надевала посетителям на ноги бахилы, как в операционной, а внутрь позволялось бы входить только посвященным, способным ценить красоту живописи и архитектуры», – размышляла Вера во время экскурсии по залам православного храма.

Церковное убранство сияло золотом, а с икон то с одобрением, то с укором взирали на любопытствующих туристов лики святых. Под высоким сводом звучали прекрасные голоса, поющие «Господи, помилуй!». Потом девушке в толпе верующих бабушек и дедушек вдруг стало не хватать света и свежего воздуха, поэтому она оставила церковь верующим и поспешила выйти на свежий воздух, под ясное небо.

Вокруг храма росли дубы, потерявшие листву, они были похожи на графическое изображение кровеносной системы сердца. В конце широкой улицы пронзали небо остроконечные шпили Московского университета. Вера обернулась назад, когда услышала напевный перезвон церковных колоколов, и пришла в изумление от совершенной красоты Божьего храма.

– Строители этой церкви уже давно покоятся в земле, а их искренняя любовь к Богу воплотилась в монументальное искусство, которое восхищает человека своей неземной красотой до сих пор, – подытожила свои раздумья Вера и поспешила к туристическому автобусу, который через минуту-другую вновь покатил по улицам столицы. Экскурсия по Москве завершилась на Красной площади. Там девушка слушала счастливчиков, которым после нескольких часов стояния в очереди удалось попасть в Мавзолей, и теперь они охотно делились своими впечатлениями с теми, кому в этот день не повезло. Увидеть воочию забальзамированное тело товарища Ленина было для советского человека очень престижно.

Москва запомнилась Вере тремя эпизодами.

Первый – посещение церкви, которое в ее памяти оставило не очень приятное чувство, словно она подглядела в замочную скважину за набожными соседями.

Второй – дегустация рыбы, купленной мамой в огромном рыбном магазине. Волшебный вкус копченого угря невозможно было передать словами.

И, наконец, третий эпизод – первое в жизни девушки признание в любви и предложение выйти замуж.

Игорь, сын гостеприимных хозяев квартиры, которые приютили семью Шевченко, был совсем не похож на Вериного рыцаря, поэтому с ним ей было легко и просто. С разрешения Вериных родителей молодой человек пригласил девушку побродить по ночной Москве. Той ночью внезапно похолодало, и на весенний город стал падать густой мокрый снег. Он падал хлопьями, и через снежный тюль Москва преображалась в царство огней. Девушке казалось, что все звездочки вдруг разом упали с неба на город и засияли на городских башнях, отражаясь в темных водах Москвы-реки. Этим вечером ей хотелось поделиться с Игорем тем столичным воодушевлением, которое переполняло ее сердце.

Кружась в снегопаде на пустынных улицах города, она слышала в себе музыку Чайковского, а на мостах через Москву-реку читала стихи Пушкина, Есенина, потом собственное стихотворение сложилось о запоздалом снеге:

Весна обернулась снегом, забытым воспоминанием.

Город притих, убеленный, заколдованный снежным молчанием.

По улицам бродят прохожие, плененные снегопадом.

И вечность стала мгновением, таявшим под взглядом.

Пусть закружит меня во времени, пусть забудут меня друзья.

Мой рыцарь, возьми меня за руку, уведи, неизвестно куда.

Нам холодно вместе не будет, и бури вдвоем не страшны.

Судьба нас потом рассудит, только уйти не спеши.

Обманом не греется сердце, твой образ навеян мечтой.

Прошедшей зимы наважденье, слейся с моей тоской.

А завтра весна без сюрпризов солнцем будет ласкать,