Она в основном молчала.
Он много говорил. Волновался.
Она видела, как у него дрожали руки.
Он, очевидно, очень хотел ей понравиться.
То, что она ему понравилась, было видно сразу.
Он же пока не произвел на нее сильного впечатления.
Как-то странно было ей смотреть на него и мысленно читать его стихи: «За зимой придет весна…»
Расстались.
На прощанье он сказал, что именно такой ее и представлял.
На работе подружкам на их вопросы сказала:
– Ничего… Милый…
И все.
Потом они встречались еще несколько раз в кафе.
Она еще не разобралась в своих чувствах и поэтому вела себя очень сдержанно. И когда он в одной из встреч предложил ей зайти к нему, она, не проявляя никаких эмоций, согласилась.
Дома у себя он суетился до смешного.
Опрокинул стул. Разбил стакан. Не знал, куда ее посадить.
У него была чисто холостяцкая квартира. Богатая. Но не уютная. Без кошки и собаки.
Сказал, что у него был попугай, но улетел зимой в форточку.
Показал фотографии.
Сообщил, что был женат. Но детей нет.
Показал фото бывшей жены. Чем-то похожей на Лору.
Когда выпили шампанское, поцеловал ее.
Потом повел в спальню.
Она пошла.
Но и там, в спальне, никак не могла отделаться от звучавших в голове его стихов: «Кто-то горе позабудет…»
В его объятьях она была тихой и равнодушной.
А он, кажется, этого совсем не замечал.
Он упивался ею. Ее телом. Запахом. И любовью.
Вечером, уже поздно, она приехала домой.
Мама не спала.
Лора прошла в детскую, поцеловала спящего сынишку и отправилась на кухню к маме. Сели с ней там. Выпили легкого красного вина. Поговорили. Поплакали. Даже потихоньку спели.