Казус бумеранга

Внутренне он давно уже сам определил для себя ценности, потребности, стремления и цели. А то, что они в чем-то не совпадали с окружающим миром, его не сильно волновало.

Все попытки блатных вовлечь его в свою «правильную» масть он вежливо отклонил, оставаясь в нейтральной касте «мужиков» до конца своего срока. Впрочем блатные, благодаря умному и умелому руководству «смотрящего», восприняли выбор Бориса с пониманием, настаивать, а тем более угрожать, не стали и относились к молодому самостоятельному «мужику» с уважением.

* * *

Только через пару лет жизни за решеткой Борис окончательно осознал магическое свойство денег в жизни каждого человека. Богатство – вот что дает любому человеку истинную свободу и независимость. Даже в местах лишения свободы богатому человеку доступно все, уж в этом Борис убедился сам как говорится «из первых рук». Он видел, как живут криминальные авторитеты и коммерсанты, отбывающие свой срок за преступления в сфере экономики.

Как-то его затребовал к себе на разговор, сам Егор – криминальный авторитет, смотрящий за зоной. Каково же было удивление Бориса когда он увидел стол, вокруг которого сидели блатные. Он буквально ломился от невиданных им ранее продуктов и напитков, которых не то что в зоне, на свободе не в каждом супермаркете купишь.

Борис сейчас и не помнит, по какому вопросу его приглашали. То ли интересовались кем-то из его знакомых, то ли еще чего, такие темы здесь часто всплывали, люди ведь сидели разные и прошлая жизнь у всех была своя. Но вот стол он на всю жизнь запомнил. И пачку сигарет «Мальборо», которую ему сунул «Шнырь» тоже запомнил, он до этого-то ничего кроме «Примы» и не курил.

Еще одно понял в «зоне» Борис – честно, как бы ты не старался, больших денег не заработаешь. На те, жалкие крохи, которые ему ежемесячно перечисляли за работу на счет, он не смог бы купить даже бутылку того заграничного пойла, которое стояло на том столе.

К этому времени Борис был уже не наивным, восторженным юнцом, каким бывает молодежь в его возрасте, все-таки зона есть зона, она отпечаток накладывает. К тому же обладая пытливым и любознательным умом, Борис на тот момент прочитал уже кучу разнообразной литературы и был в состоянии сам все понимать и анализировать. Рассуждая разумно и здраво, он пришел к выводу, что деньги, большие деньги, можно достать, раздобыть, только путем, который в соответствии с действующими законами, называется преступным.

Но как же так? Как известно, у нас в стране тысячи миллионеров, сотни миллиардеров. Почему же они все не здесь, за решеткой, а в законодательных собраниях, в министерских и губернаторских креслах? Борис ломал над этим голову и не находил ответа.

– Что-то здесь не так? – И он снова копался в библиотеке, в надежде в книгах найти ответ. В библиотеке он давно считался своим человеком, самым заядлым и страстным читателем. А когда, за деньги конечно, блатные разрешали ему иногда пользоваться их ноутбуком с возможностью выхода в интернет, его кругозор значительно расширился, правда и денег за это улетало немало.

Позже, когда Борис основательно адаптировался в колонии и заимел нужные связи, он купил себе личный ноутбук и теперь мог по ночам часами сидеть перед монитором.

Через два года отсидки Борис получил в лагерной школе среднее образование, а потом, когда их ИК-13 заключило договор с Белоярским технологическим институтом, Борис одним из первых выразил готовность продолжить дальнейшее обучение.

Теперь владение ноутбуком он объяснял своей учебой в институте и администрация колонии, вопреки всем правилам и инструкциям, махнула на него рукой, считая это не особо грубым нарушением режима.

Сегодня при получении всех документов в канцелярии колонии Борису выдали и диплом об окончании Белоярского технологического института по специальности «экономист».

* * *

Машина резко затормозила, отчего Борис подался вперед и матернулся, недовольно открыв глаза. Они подруливали к великолепному кирпичному двухэтажному дому, огороженному затейливой металлической оградой, с такими же воротами крашеными зеленой краской.

– Все, приехали – рассмеялся Артем, жестом приглашая Бориса выйти из машины. – Пойдем, познакомлю. Здесь будешь жить. Хозяйка дома очень достойная женщина. Тебе здесь понравится.

– Хозяйка? Молодая?

– Лет семьдесят, наверное, – снова захохотал Артем – жить, не значит жениться. Флигель, который она мне сдала, просто сказка, сам бы жил. Вход отдельный, две комнаты, раздельный санузел, ну и все остальное. Короче, сам все увидишь.

Глава 2. Новая жизнь

На следующее утро Борис встал ровно в семь часов. Спал он как всегда, без сновидений, так ни разу и не проснувшись за всю ночь. Многолетняя привычка вставать в одно и то же время и на новом месте его не подвела.

Не вставая с кровати, он с хрустом потянулся, нашарил на прикроватной тумбочке пачку сигарет и с удовольствием закурив стал внимательно осматривать свою комнату.

Вчера, едва они вошли в дом, Артем тут же представил его хозяйке. Это была небольшого роста, пухленькая, не совсем еще старая женщина с гладко зачесанными на затылок то ли седыми, то ли обесцвеченными волосами. Голубые глаза на миловидном, улыбающемся лице приветливо и по-доброму смотрели на Бориса.

Хозяйку звали Софья Адамовна. Фамилию она называть не стала, вероятно, посчитав это лишним. Однако документы Бориса изучила с дотошностью участкового уполномоченного, изредка бросая на Бориса оценивающие взгляды.

– Надеюсь вы оповестили своего друга о правилах проживания в моем доме? – Повернулась она к Артему. – Или мне их повторить?

– Позвольте, – встрял Борис – я надеялся, что буду жить совершенно один? – Он повернулся к Артему. – Ты же говорил, что в моем распоряжении будет целый флигель?

– Совершенно верно, – улыбнулась Софья Адамовна – проживать вы будете один и во флигеле, я сейчас вам его покажу. Но он тоже, как вы понимаете, принадлежит мне, а посему там действуют те же правила, что и в моем доме. Да вы не волнуйтесь, в них нет ничего сверхъестественного и невыполнимого. Просто мой покойный муж был человеком военным и я привыкла жить по тем, еще им установленным правилам, ставшими уже традицией. Они меня устраивают, менять их мне не хочется, да и поздно уже.

Борис молча кивнул. Его так и подмывало поинтересоваться, не служил ли ее муж в их исправительной колонии № 13. Если это так, то в таком случае, он тоже привык жить по тем же правилам, но поймав предостерегающий взгляд Артема, вовремя прикусил язык.

– Не волнуйтесь, уважаемая Софья Адамовна, я подробно проинформирую Бориса о ваших требованиях. Мы с вами это уже обсуждали, так что, я думаю, никаких разногласий не возникнет. С вашего разрешения я сейчас сам покажу Борису его апартаменты и мы до вечера здесь больше не появимся. Хотим посидеть где-нибудь в ресторане, отметить встречу. Ну, вы меня понимаете.

– Воля ваша. Вот, возьмите ключи. Если возникнут вопросы, – она еще раз улыбнулась Борису – можете обращаться прямо ко мне, без всяких стеснений. Я думаю, у нас еще будет время обсудить различные нюансы. Что касается оплаты за проживание, то ваш приятель оплатил за три месяца вперед. Единственное, что я хотела уточнить у вас, Борис, это как вы собираетесь питаться? В нашем коттеджном поселке нет ни столовой, ни кафе, ни тем более ресторанов. Если днем вы можете отобедать где-нибудь в городе, то утром и вечером у вас такой возможности не будет.

– Что вы посоветуете, Софья Адамовна? – Растерянно поинтересовался Борис. – Магазин-то, надеюсь, в вашем поселке есть?

– Магазин, конечно, есть, но неужели вы собираетесь сами себе готовить завтраки и ужины?

Борис в своей жизни никогда еще не приготовивший ничего путного, кроме китайской лапши и чая в эмалированной кружке, растерянно хлопал глазами. Выручил опять Артем.

– Софья Адамовна, мы с вами упустили этот вопрос, когда обговаривали условия проживания. Давайте теперь сразу же и решим с завтраками и ужинами. Честно признаюсь вам, из Бориса кулинар никакой. Не могли бы вы оказывать ему еще и эту услугу, разумеется, за дополнительную оплату?

– Конечно же. Только мне необходимо знать кулинарные приоритеты и пристрастия молодого человека. – Расцвела Софья Адамовна. – Готовить я люблю и умею. Мой покойный супруг, Лев Израилевич, предпочитал всегда кушать дома, а уж он-то толк в еде знал. – Она с грустью посмотрела на большой, висевший на стене портрет, с которого на них сурово взирал крупный мужчина в полковничьем мундире.

– Тогда я целиком и полностью полагаюсь на ваш вкус и воображение, дорогая Софья Адамовна. – Вежливо склонил голову Борис. – Я пока плохо ориентируюсь в ценах, поэтому думаю, что Артем поможет мне решить вопрос с финансами.

– Конечно. – Артем вынул из заднего кармана джинсов бумажник и увлек хозяйку в сторону. – Вам как удобней, Софья Адамовна, наличкой или на карточку?

* * *

Квартиру во флигеле вчера рассмотреть Артему так и не удалось.

– Потом посмотришь, успеешь еще. Переодевайся, поехали. Жрать хочу, сил нет. – Торопил он Бориса. К его удивлению на кровати лежал пакет, в котором были две рубашки, джинсы, мягкие кожаные туфли мокасины и так, всякая мелочевка.

– Да, чуть не забыл. Вот тебе смартфон – Артем бросил на кровать корейский «Samsung» – все настройки я уже сделал. Разберешься, короче, сам.

* * *

В дверь комнаты постучали.

– Минутку – крикнул Борис. Он точно помнил, что вчера вечером зачем-то запер дверь на замок. Соскочив с кровати и торопливо напялив на себя махровый халат, Борис отпер дверь.

– Доброе утро, Борис. Я пришла пригласить вас на завтрак – Улыбнулась ему Софья Адамовна, удивленно окидывая взглядом его фигуру в халате. – Или вы привыкли к более позднему завтраку?

– Нет, нет уважаемая, Софья Адамовна. Мне буквально понадобится десять минут чтобы привести себя в порядок.

– Тогда я жду вас в столовой. – Улыбнулась хозяйка и удалилась, тихонько прикрыв за собой двери.

Через несколько минут, порозовевший после душа и бритья, Борис уже входил в столовую, вдыхая незнакомые, но приятные запахи кофе, свежеиспеченной сдобы, поджаренной ветчины, омлета и еще Бог знает какие ароматы, о которых он раньше даже не подозревал.

– Как вкусно пахнет. – Улыбнулся он, оглядывая стол. – Где мне присесть.

– Сюда, пожалуйста – Софья Адамовна указала ему на стул – здесь вам удобно будет. – А сама устроилась напротив.