Фейерверк волшебства

Зрелище было сказочной красоты: громадный столб оранжевого огня, играющий причудливыми языками пламени, взвивался в небо метров на пять, озаряя полумрак белой ночи и отбрасывая яркий отсвет на темной зыбкой поверхности озера. Ночная тишина разрывалась ревом костра и потрескиванием стремительных искр, которые игривыми снопами взмывали ввысь, к звездам, и так же быстро таяли, чтобы тут же смениться новым салютом. Жар от костра распространялся такой, что подойти к нему ближе, чем на два метра, было невозможно.

Зрители, полукругом обступившие фейерверк, зачарованно любовались фантастической картиной. Больше всех был доволен дядя Миша, гордо изрекший:

– Вот что значит автоматизация банного производства. Слава ПКМ, прабабушке научно-технического прогресса!

Майор почтительно обратился к деду, имевшему доступ к хозяйственной части турбазы:

– Дядь Мишель, колись, чего у тебя еще в загашнике припасено?

Дедок жестом Давида Копперфильда материализовал в руке горсть гвоздей:

– Вот они, родимые! Вместо того чтобы обтягивать столбики веревкой, сколотим настоящую крышу.

Вовка громогласно выдал «ТАК» почетному изобретателю-рационализатору:

Гвоздь программы – дядя Миша,

Он сколотит крепку крышу.

Юлька подхватила, завращав руками над головой на манер Капитоныча:

Пышный кокон жаром дышит,

В точку сборки едет крыша!

Дядя Миша, польщенный всеобщим признанием, возглавил строительство каркаса для бани. Он бегал вокруг и суетился, раздавая инженерные советы. Вскоре остов крыши, сколоченный из четырех жердин, образующих квадрат и двух диагональных перекладин, был готов. Остов изготовили большого размера, чтобы баня вместила всю тусовку танцующих волшебников. Вошедший в раж дядя Миша сообщил, что на складе у Жени валяется огромный кусок шелковой ткани от тормозного парашюта, которым можно накрыть баню для лучшей теплоизоляции. За парашютом был срочно командирован майор с сопроводительной запиской от дяди Миши.

Когда костер поутих, банщикам представилась изумительная картина. Камни, образующие турик, нагрелись так сильно, что светились в сумраке мягким янтарно-розовым светом. Стоило чуть дунуть ветерку, как они начинали волнообразно переливаться, то светлея, то подергиваясь темной пеленой.

– По-моему, мы слегка погорячились с количеством дров, – протянул Тараканов, не отводя взгляда от играющих перламутром валунов.

– Ничего, баню жаром не испортишь! Хоть попаримся как следует, – воскликнул прибалдевший майор.

Во время первого захода в баню, Вовка прикинул, что температура явно зашкаливала за сто двадцать, и даже парашютный шелк накалился так, что обжигал нечаянно коснувшихся его. Заходы в баню делались короткие, но более частые, чем в прошлый раз, ибо ночь была холодная, да и ветерок с озера быстро охлаждал тело.

Каким наслаждением было, греясь после купания у костерка из березовых головешек, смотреть на апельсиновый шарик луны, отражавшейся в тихонько плескавшей о берег воде. В ночной бане было нечто мистическое, отзвук далеких языческих ритуалов. Казалось, щель между мирами открыта всюду, куда ни шагни.

После того, как все напарились всласть, тусовка собралась на холме, у костра. Народ расселся на бревнышках, блаженно потягивая чаек. Пламя костра освещало лица, просветлевшие после жаркой баньки. Вовка подбросил в огонь «ароматических палочек» – веток можжевельника, придавших дыму ядреный смолистый запах. Настроение у всех было приподнятое, спать не хотелось. Юлька, хрумкая сухариком с маком, предложила:

– А давайте обменяемся подвигами, после семинара столько времени прошло. Я думаю, всем есть чего рассказать.

Народ с энтузиазмом откликнулся на это предложение.

Дядя Миша поведал, как будучи в гостях у сына с невесткой, разрядил их внезапно вспыхнувшую ссору. Пока молодые ругались в комнате, он тихонько, по-шпионски, запел на кухне семейный гимн (после чего парочка стала обниматься и надолго уединилась в ванной):

Союз нерушимый супругов свободных

Сплотила навеки большая постель,

Да здравствует созданный волей супругов

Великий могучий сексуальный союз!

Айгуль, вызывавшая джинна из кувшина, рассказала, что получила долгожданную квартиру, купив ее в кредит. Шустрая девчонка, которая на первом занятии Болеслава вставила фразу «из одной секты в другую перешли», поделилась сногсшибательной новостью:

– Я после семинара решила, что у меня квартира уже есть, но она сейчас в ремонте. Мама у меня недвижимостью занимается. Так вот, на день рождения она вручила мне документы на квартиру и сказала: «Доченька, только сегодня ремонт закончила, дарю тебе». Не веря своему счастью, я с мамой поехала на квартиру, и рабочие сдали нам весь объем работ.

– Круто! И кроме подгрузки этой картины мира больше ничего не делала? – уточнил дядя Миша.

– Щелкала да прыгала, еще стих о мечте сочинила, впервые в жизни.

– Огласите шедевр! – хором потребовали заинтригованные слушатели.

Девчонка прочла с энергией в голосе:

Где-то в параллельном мире

Ждет меня моя квартира.

Я, чтоб ею завладеть,

Буду мокнуть и потеть.

Поменяв картину мира,

Буду рисовать другую.

Прыгну с табурета вниз,

Ну, квартира, появись!

Не случилось чтоб прокола,

Чтоб сбылося точно все,

Буду щелкать в полвосьмого.

Я волшебник, или кто!!

Вовка почувствовал, что юная обладательница квартиры своим невероятным рассказом и стихотворением закрутила сильные энергетические потоки. В груди у него будто заработала печка, а воздух вокруг задрожал. Он сказал об этом собравшимся и предложил сконцентрироваться на своих ощущениях. Многие сразу почуяли энергетический жарок в разных частях тела.

Обсуждение квартирного вопроса продолжила Римма, веселая сероглазая блондинка лет двадцати пяти:

– Моя подруга Надежда вышла замуж. У молодых своего жилья не было, и надо было срочно раздобыть деньги на квартиру. Кредит в банке не давали, потому что не было поручителей.

Надя из другого города, и когда приехала по делам в Москву, я рассказала ей о семинаре Болеслава и о своих достижениях. Для начала они с мужем приглядели дом, подошли к первому попавшемуся подъезду и, набрав случайный номер квартиры, через домофон переговорили с хозяйкой:

– Добрый вечер, мы хотим купить вашу квартиру!