Блуд. Мистические повести и рассказы

– Надежда, скажите, почему вы отменили расстрел?

– Какой расстрел? – переспросила она, остановившись и повернувшись к Андрею, – вы о чём?

– Мой расстрел, – слегка запнувшись на слове, ответил Андрей. – Ведь именно это вы так горячо обсуждали на собрании. Или не так?

– У вас очень богатая фантазия, – ответила женщина, – или хроническая усталость! О чём вы говорите! Вы действительно считаете, что здесь живут дикари, а я одна из них! – засмеялась она.

– Тут каждая охотничья семья имеет собственный участок тайги – охотничьи угодья! Передающийся от отца к сыну, и этот порядок закреплён императорским указом. Никто не имеет права заниматься промыслом на чужом участке. Потомки древних лесных племён, пережившие завоевание Джуги, правление многочисленных ханов, воинственные походы Кучума, и сейчас живут по свои законам, правилам и обычаям. Если семья остаётся без мужчин способных добывать зверя и содержать семью, то охотничьи угодья, по решению большинства, передаются другому или другим охотникам, которые обязаны содержать осиротевшую семью до того времени, пока в ней не подрастет юноша – новый охотник. Тогда угодья возвращаются прежним владельцам по решению схода. Что и решалось сегодня на площади.

– К чему был необходим обыск в моей машине? – всё ещё не веря словам Нади, поинтересовался Андрей.

– Тут другие проблемы, каждый охотник дорожит своими промысловыми собаками, это удачная охота, добытая пушнина, полученные деньги и благополучие большой семьи. Поэтому охотники, даже встречаясь в тайге, делают всё возможное, чтобы исключить контакты собак разных семей. Несколько лет назад проезжие люди завезли сюда какую-то страшную собачью болезнь, подохло более половины собак. И сейчас все путники останавливающиеся, даже на несколько часов, обязаны представить своих животных, а охотники осматривают их экипажи, – Надежда улыбнулась, – если бы вы не заехали в тайгу, в чужие угодья, на вас бы никто и не обратил внимания, и тем более, не думал бы расстрелять!

– Я никуда не заезжал, ехал себе и ехал, пока не заблудился, – засмеялся в ответ Андрей, – я никогда не думал, что рядом в тайге, есть такие глухие места и живут очень интересные люди.

– Вы собираетесь сейчас ехать дальше, или будете ночевать у нас? Дело идёт к ночи, а без провожатого вы отсюда не выберетесь!

– Вероятно, лучше остаться? Перспектива вновь заехать в непроходимые топи меня не прельщает!

– Входите, – пригласила хозяйка, открывая дверь в свой, как она выразилась, терем.

Наклонившись чтобы не удариться головой, Андрей вошёл в помещение. Он находился в большой комнате с двумя окнами, забранными нечастыми решётками. Напротив входа, в «красном углу», размещалось несколько икон, жёлтыми отблесками отражающих огонёк висящей ниже лампадки. Тёмные лики святых смотрели на Андрея Владимировича сурово и строго.

– Надо подсказать соседу – сотруднику краеведческого музея, куда поехать, чтобы познакомиться с бытом таёжной глубинки, – подумал Андрей и тут же поправил себя, – если сам отсюда дорогу найду!

Возле окна стоял громадный, тёмный от времени стол, вдоль стен были прибиты лавки из толстых досок. В левом углу блестел стёклами не менее древний шкаф. Половина комнаты была огорожена чем-то наподобие прилавка.

Справа от входной двери, вверх на второй этаж вела широкая лестница с крепкими перилами и обшарпанными ступенями.

Слева небоскрёбом высилась русская печь с множеством задвижек, каких-то отверстий, закрытых круглыми крышками, ячеек и приступочек с расставленными по ним предметами кухонной утвари. Название и назначение многих из них Андрей даже не знал. За печью возвышался шкаф, вдоль стены стояли два обитые железом больших сундука, между ними виднелась низенькая дверь ещё в какое-то помещение.

– Вот ваши пенаты, – улыбнулась Надежда, – открывая как раз, эту самую низенькую дверь.

В небольшом помещении стояла деревянная кровать с ремнями вместо пружин, возле подслеповатого окна колченогий столик и деревянный стул с высокой спинкой.

– Скромненько и со вкусом, – скаламбурил Андрей, – вероятно прежний хозяина был аскетом?

– Я не знаю кем он был, но хозяином был явно не глупым. Летом я живу на втором этаже, а прошлой лютой зимой перебралась сюда, такие громадные помещения как торговый зал и второй этаж обогреть невозможно, а у этой каморки одна из стен – бок печки. Печь всё равно приходится топить, готовить пищу, греть чай и воду. Поэтому здесь тепло постоянно. – увидев какое-то замешательство в глазах Андрея, Надежда подытожила, – к сожалению, ничего лучше предложить не могу!

Вообще то Андрей Владимирович намеревался переспать в машине, но что-то заставило его согласиться:

– Хорошо! Надеюсь, вы не закроете меня в этой келье, как прошлый раз в канцелярии?

– Не волнуйтесь, вы в безопасности! – засмеялась хозяйка, можете вечером помыться в бане. Я её буду топить, – сегодня суббота.

Андрей Владимирович силился вспомнить, в какой день недели он уехал от Светланы. Но все прошлые события отодвинулись далеко-далеко в недосягаемое прошлое.

– С удовольствием помоюсь, спать особого желания нет, лучше поброжу по округе. Тут, надеюсь, нет ни чьих угодий?

– Сходите на реку, она внизу, в распадке, – посоветовала Надежда

Андрей Владимирович пошёл, куда она показала, и действительно вышел на берег маленькой таёжной речушки. Присев на поваленное дерево, слушая журчание воды, он попытался вспомнить всё, что произошло с ним за эти дни. События путались, а мысли перескакивали с одного на другое, не давая возможности зацепиться за что-то значимое, запоминающееся, чтобы через него вытащить из кутерьмы происходящего всё остальное и разложить по полочкам. С ужасом Андрей понял, что не может точно сказать, где реальная жизнь, а где другая незнакомая и не может определить, в которой из них он сейчас находится и живёт.

Пройдя вверх по течению, он наткнулся на утлый покосившийся мостик, перекинутый через речку. Поднявшись на крутой берег Андрей собирался было вернуться к заимке, но в глубине леса увидел могилу. Небольшой могильный холмик с православным крестом и надписью химическим карандашом на затёсанной стороне верхней перекладины —

«Ерофеев Тимофей Петрович 10.2.1885. – 16.7.1919.»

Тридцать четыре года мужику было, рано ушёл из жизни. Наверное, кто-то за могилой ухаживает, видно совсем недавно приводили в порядок – холмик подравняли и крест подновили.

Со стороны заимки ветер принёс запах берёзовых дров.

– Хозяйка баню топит, – догадался Андрей, – молодая, красивая женщина, по-видимому, образованная. Что заставляет её жить в этом медвежьем углу, среди полудиких людей, терпеть бытовые неудобства и трудности? Не знаю!

За жердяным забором, он увидел Надежду с вёдрами на коромысле, направляющуюся по воду. Андрей подошёл к колодцу, когда женщина с усилием выкручивала скрипучим воротом первое ведро.

– Давайте я вам помогу, – предложил Андрей, – тем более что тоже собираюсь помыться.

Он поднял из колодца два ведра воды, не умея носить на коромысле, понёс вёдра в руках. Надежда шла сзади с коромыслом, подсказывая по какой тропинке идти.

Надежда ушла в баню, а Андрей забрал из машины кое-какие вещи, продукты, которые Светлана собрала ему в дорогу, и занёс всё это в свою каморку. Постель была по-женски аккуратно заправлена, стол накрыт белой салфеткой, отчего в комнате стало светло и нарядно. Он вышел на крыльцо. Огненный диск солнца медленно прятался за вершины сопок, озаряемых красновато-жёлтым светом уходящего дня. Внизу в распадках обращённых на восток уже клубились сумерки и ползли длинные тени.

По тропинке от бани завернувшись в простыню, быстро пробежала хозяйка, бросив на ходу:

– Можете мыться, простыни в предбаннике, веник в тазике, польёте воды на каменку. Осторожно не обожгитесь!

– Спасибо! С лёгким паром! – пролепетал в ответ Андрей Владимирович.

Захватив смену своего белья, поспешил в баньку. В бане было жарко и влажно. Раздеваясь в узеньком предбаннике, Андрей вспотел, даже не парясь.

В самой парилке воздух был суше, но горячее. Пахло запаренным берёзовым веником и чем-то волнующе приятным, как пахнет только от женщины. Какими-то медовыми травами, ромашками, мятой и чем-то загадочным и манящим.

Плеснув на каменку, сжавшись от жгучего тепла, посидел на полке прогреваясь, ожидая, когда спадёт жар. Стряхнул воду с замоченного веника, поддал парку и с удовольствием похлестал себя мягкими и пышными берёзовыми листьями, наслаждаясь теплом и запахом берёзы.

Когда он возвращался в дом, в чернильной синеве ночного неба, бесчисленной россыпью мигали яркие загадочные звёзды. Было тихо, свежо и настороженно, от реки веяло прохладой и поднимался лёгкий туман.

В большой комнате дома горели свечи, отбрасывая шевелящиеся тени на стены и потолок. Вкусно пахло едой. Из открытого раскалённого чрева печи струился свет, освещая красивое лицо и гибкую фигуру Надежды, сновавшую в кухонном закутке.

На столе дымилась сковорода с картошкой и жареным мясом, стояли разнообразные соления и варения.

Андрей принёс свои запасы. Нарезая колбасу, Надежда, с удивлением подносила её к свету, нюхала и брала кусочки на язык

– Вкусная, но как будто чего-то в ней нет, чего-то не хватает!

– Мяса, – засмеялся Андрей.

– Это не беда! Мои охотники порой приносят в подарок столько, что не знаю куда девать, особенно летом.

Андрей достал бутылку коньяка. Надежда отказалась, пришлось налить только себе. Она долго рассматривала бутылку, нюхала содержимое и всё порывалась о чём-то спросить. За ужином рассказывала об охотниках, их быте, семейных взаимоотношениях, нравах и обычаях. Андрей скромно отмалчивался, с интересом слушая хозяйку. Боясь неосторожным словом или движением обидеть её, не сумев скрыть свои тайные мысли и желания.