Воспоминания (1915–1917)

«Министру торговли и промышленности

(По учебному отделу)

Ввиду заявления, поданного мне весной этого года директором Императорской Московской практической академии коммерческих наук действительным статским советником А. Н. Реформатским с просьбою освободить его к началу учебного года от обязанностей директора, мною было предложено Совету академии озаботиться представлением Обществу любителей коммерческих знаний кандидата на означенную освобождающуюся должность, согласно § 56 Устава академии. Согласно этого своего предложения 26 июля с. г. состоялось чрезвычайное общее собрание гг. действительных членов общества любителей коммерческих знаний для избрания директора. На этом собрании (копия протокола при сем препровождается, а также и экземпляр устава) единогласно директором академии был избран магистр уголовного права московского коммерческого института Евгений Николаевич Ефимов, который на основании § 56. Устава мною утвержден директором академии с 16-го августа сего года.

Доводя о сем до сведения вашего сиятельства прошу не отказать в отдаче о его назначении в высочайшем приказе.

Послужной список его будет препровожден мною дополнительно по получении его из коммерческого института.

Попечитель

    Свиты его величества генерал-майор Джунковский».

Затем я получил от С. М. Долгова следующее письмо:

«г. Москва,13 августа 1916 г.

Ваше превосходительство,

глубокоуважаемый Владимир Феодорович!

Ваше письмо от 24 июля я имел честь получить своевременно, равно как и официальную депешу об утверждении Е. Н. Ефимова в должности директора Академии.

Из посылаемой Вам сегодня копии протокола общего Собрания членов О. Л. K. 3. Вы изволите усмотреть все подробности происходившего на собрании. Как я и предполагал и старался, избрание прошло единогласно, о чем как прежний, так и вновь избранный директоры были извещены тотчас по получении Вашей телеграммы об утверждении.

11-го числа Е. Н. уже был у меня, а вчера являлся благодарить за назначение на должность другого инспектора Паисия Ивановича Шелкова. Ходатайство о зачислении обоих в штат Академии имеет быть направлено к Вашему превосходительству на будущей неделе. Так как на назначение Шелкова инспектором Ваше согласие уже имеется, то Совет условился с ним относительно вознаграждения. Как видно из направленной к Вам копии журнала Совета от 11-го сего месяца, таковое определено в размере 2400 рублей и 1600 руб. квартирных, всего 4000 руб. в год.

14-го числа должен возвратиться в Москву А. Н. Реформатский для сдачи дел новому директору, и с 16-го числа, дня приемных экзаменов, оба новые администраторы должны вступить в отправление своих обязанностей.

Зная энергичный и деятельный характер обоих, я надеюсь, что в их руках дело должно пойти хорошо.

А. В. К., как слышно, весьма затронут назначением другого инспектора и, выслужив в будущем году эмеритуру, вероятно, откажется от инспекторства. Тогда устранится один из тормозов, сдерживающий правильный и успешный ход академической работы. Так что в этом направлении перспектива хорошая; что же касается финансовой стороны в ближайшем будущем Академии, то здесь виды более проблематичны.

Если с одной стороны прилив средств должен несколько повыситься от увеличения числа учеников и, может быть, получения в 1917 году в большем размере субсидии Купеческого общества (благодаря хороших дел в Обществе взаимного кредита), то могут возрасти и расходы, ввиду все растущей дороговизны жизни и вероятности вследствие этого выдачи вновь временного пособия учителям, а также существенной прибавки жалования низшим служителям.

Меня озабочивает теперь еще болезнь о. Диомидова. Недавно умерла его жена, и я был очень удивлен, когда, явившись 10 августа на отпевание, не увидал в числе священников самого о. Диомидова. Оказалось, что он лежит в постели, что с ним уже был небольшой удар, а накануне за всенощной он опять почувствовал себя дурно. Может быть, это второй удар, за которым, спаси Бог, может последовать и третий. Доктор нашел, что у него несколько поражены рука и нога, что, хотя он сейчас и ходит немного, но ему велено больше лежать. Так что нужно быть готовым к необходимости подыскивать ему приемника, а это вопрос очень серьезный.

В начале сентября мне предстоит поехать на месяц на Кавказ, о разрешении на что заранее испрашиваю Ваше согласие. Да хранит Вас Бог.

Глубокоуважающий и сердечно преданный С. Долгов.

    О. Диомидов намерен проситься в продолжительный отпуск».

Мой ответ С. М. Долгову:

«25 августа 1916 г. № 95

Глубокоуважаемый Сергей Михайлович,

Благодарю Вас сердечно за Ваше письмо от 20 июля, 13 и 19 августа, а также за копию протокола заседания Совета от 11-го августа. Ожидаю теперь копию протокола Общего собрания членов О. Л. К. 3. и послужной список Е. Н. Ефимова. По получении всего этого и ходатайства Совета о зачислении Е. Н. Ефимова и П. И. Шелкова в штат Академии я тотчас напишу министру. Я только не знаю, как провести официально второго инспектора, может ли он быть штатным или будет исполнять должность, т. к. по уставу значится только один инспектор.

Как Вы думаете по этому поводу? Я телеграфировал Е. И. Ефимову, советуя посетить окружного инспектора Круглого[315 - …Круглый, инспектор министерства просвещения.], дабы избежать с его стороны разных придирок в министерстве, а также чтобы быть вполне корректным. После того, что я напишу министру желательно, чтобы Е. Н. Ефимов съездил в Петербург представиться министру[316 - П. Н. Игнатьев.][317 - …министру – Игнатьев Павел Николаевич (1870–1945), граф, тайный советник, министр народного просвещения с 1915 по 1917 г. С 1920 – в эмиграции в Англии, позднее – в Канаде.] и заведующему учебным отделом Лагорио[318 - …Лагорио Александр Евгеньевич (1852–1917), статский советник, заведующий учебным отделом министерства торговли и промышленности.].

Теперь отвечу на Ваши письма, но прежде этого хочу еще поблагодарить Вас за Ваше доброе содействие, отзывчивость – я так тронут и так счастлив, что кандидатура Е. И. Ефимова прошла так блестяще. Я как-то сразу успокоился, а то меня страшно тревожила мысль о директорстве. Вы описываете погребение дорогого Владимира Григорьевича – мне очень жаль, что я мог только издали помолиться за его светлую душу и только депешей выразить сочувствие почтенной его семье. Я вполне согласен, что выборы председателя Совета можно отложить до будущей весны по истечении 3-х летнего срока, может быть Бог даст и война кончится к этому времени и мне тогда уже ничто не помешает быть среди Вас.

В письме от 13 августа Вы извещаете меня о результате общего собрания и о новом инспекторе – я Вас так благодарю за все. Насчет A. B. К. Вы совершенно правы, я почему-то думаю, что он если не прямо, то все же какое-нибудь участие принимает в пасквилях, рассылаемых кучкой негодяев. У меня есть два конверта, которые я и не раскрывал, т. к. по обложке и печатному адресу вижу, что это анонимные пасквили. Да, Вы правы – финансовая сторона не может не заботить, но Бог милостив, Академия справится и с этой задачей. Болезнь о. Диомидова вопрос крайне серьезный и хотя Вы и пишете, что он поправился и даже не хочет ехать в отпуск, но все же приходится заняться и этим вопросом. Я постараюсь подумать об этом и спишусь по сему поводу с некоторыми лицами как например Самарин, чтобы получить от него совет и просить его мне рекомендовать священника, конечно совершенно конфиденциально. Но иметь кого-нибудь в виду необходимо.

Мне так жаль, что я все не могу приехать, так хотелось бы поговорить о многом. В начале августа я вступил в командование 7-й Сибирской стрелковой дивизии и страшно был занят все время, приходилось знакомиться с новыми полками и батареями. Позиция у меня очень серьезная, занимает 14 верст и надо все время быть начеку. Желаю Вам счастливого пути на Кавказ, хорошенько отдохнуть и набраться сил и здоровья. Конечно против Вашего отъезда я ничего не имею, сообщите только, кто Вас временно заменит. Сердечно жму Вашу руку, шлю привет и остаюсь душевно преданный Вам В. Джунковский».

Мое письмо новому директору Е. Н. Ефимову:

«25 августа 1916 г. № 96

Действующая армия

Милостивый государь Евгений Николаевич!

Еще раз приветствую Вас единогласным избранием в директоры Академии и от всего сердца желаю Вам успеха, счастья и удовлетворения в работе. Прошу Вас всегда со всеми Вашими сомнениями не стесняясь обращаться ко мне, пишите и телеграфируйте, не стесняясь, и чем откровеннее Вы будете со мной – тем мне будет приятнее. Я очень рад, что все члены Совета и Общества отнеслись так сочувственно и к Вашей кандидатуре, и к выставленным Вами пожеланиям. Мне так жаль, что не удалось с Вами свидеться и поговорить. Бог даст с наступлением времени затишья на фронте к зиме мне возможно будет проехать в Москву и тогда свидеться с Вами и побеседовать. К тому времени Вы осмотритесь, познакомитесь с педагогическим персоналом и мы обо всем подробно переговорим. Мне кажется, что Вы найдете многих классных наставников не вполне соответствующими, ненормально то, что четверть всего числа немцы. Это меня коробило, и я собирался об этом переговорить еще с А. Н. Реформатским.

Затем еще очень серьезный вопрос, который следует вырвать с корнем – это, Вы может быть уже слышали от С. М. Долгова, распространенность пасквилей и анонимов. Даже меня на фронте не оставляют и находятся негодяи, которые мне присылают и сюда. Я уже знаю по виду эти конверты и форму адреса, поэтому перестал их вскрывать. Серьезный очень вопрос – это вопрос священника. О. Диомидов вряд ли долго прослужит в Академии и надо было бы заранее наметить священников, кои бы могли его заменить. Я не поклонник большой о. Диомидова, и если бы удалось в случае его ухода заменить его настоящим духовным пастырем, который мог бы всецело отдаться Академии и затронуть душу детей и юношей, то Академия бы только выиграла. Я думаю по поводу духовного лица списаться с А. Д. Самариным посоветоваться с ним, конечно совершенно конфиденциально.

Я на днях телеграфировал Вам и посоветовал побывать у инспектора Круглого; хотя Академия и не подчинена ему, но все же многие вопросы Министерство проводит чрез него. А. Н. Реформатский был с ним в натянутых отношениях, но это нежелательно, т. к. такие отношения могут принести вред Академии, тормозить наши дела в министерстве. Когда же я официально извещу министра о Вас, то желательно, чтобы Вы съездили представиться министру и Лагорио – последний всегда к Академии очень внимателен. Посылаю Вам мысли А. Н. Реформатского, которые он мне изложил весной этого года в виде отчета своей педагогической деятельности в должности директора. По прочтении не откажите мне вернуть, а если сообщите Ваше краткое мнение по некоторым затронутым вопросам, то я буду Вам очень благодарен.

Пишите мне пожалуйста по адресу: Действующая армия, 35-я полевая почтовая контора. Штаб 7-й Сибирской стрелковой дивизии. Для депеш: 35-е полевое телеграфное отделение. Если же будете пересылать документы или официальные бумаги, то Петроград, Каменноостровский пр, д. 54, кв. 52. Мне оттуда с оказиями все пересылают.

Сейчас я вступил с начала августа в командование 7-й Сибирской стрелковой дивизии и все это время был страшно занят ознакомлением со всеми полками и частями дивизии. Все у нас, слава Богу, хорошо. Позвольте мне еще раз Вам пожелать всего всего хорошего.

Искренно преданный Вам и уважающий Вас

    В. Джунковский».

Мое письмо к бывшему директору А. Н. Реформатскому:

«25 августа 1916 г. № 97

«Глубокоуважаемый Александр Николаевич,

Только сегодня мог собраться, чтобы написать Вам несколько слов, с первых чисел августа был страшно занят, не имел ни минуты, т. к. вступил в командование 7-й Сибирской стрелковой дивизии и должен был ознакомиться со всеми ее полками и частями, а также с занимаемой позицией. Позвольте мне отсюда с передовых позиций нашей доблестной армии выразить Вам чувства моей самой глубокой признательности за Ваши труды, за Вашу любовь к Академии, за то, что Вы всю свою душу вкладывали в трудное ответственное дело директора. Я буду всегда вспоминать ту помощь, которую всегда видел в Вас, как попечитель, ту отзывчивость ко всем моим желаниям и мнениям, которые я Вам высказывал.

Спасибо Вам от всего сердца за нашу совместную работу, которая мне была легка благодаря Вашему сочувствию всем моим требованиям, спасибо за Ваше всегда откровенное отношение ко мне. От души желаю Вам, дорогой Александр Николаевич, счастья, здоровья и всего всего хорошего Вам и супруге Вашей, которой прошу поцеловать ручку. Прилагаю при сем на добрую память мой портрет и очень прошу Вас не отказать прислать мне и Вам.

Дай Вам Бог отдохнуть хорошенько душой после многого пережитого и не забывайте Академии, которой Вы отдали столько сил.

Глубоко преданный Вам и уважающий Вас

    В. Джунковский».

Письмо С. М. Долгова: