Портрет зла

– У меня-то? Да всё, вроде, хорошо.

– А знаешь, Дмитрий, ты мне сразу приглянулся. Ты не такой как все. Есть что-то в тебе такое привлекательное. – Улыбаясь, она игриво посмотрела на него, и, как будто бы невзначай, задела своей ногой ногу Дмитрия, от чего тот даже вздрогнул.

– Да что ты, я такой же, как все, – застенчиво улыбаясь, ответил Дмитрий. Понимая, к чему ведут эти действия от Ларисы, он поторопился доесть пирожок. Потом Дима встал из-за стола и сказал:

– Прошу прощения, Лариса Петровна, обед закончился, мне надо идти работать, очень приято было с тобой пообщаться.

– Ну что же ты, Дмитрий, даже не притронулся к салату?!

– Пироги оказались очень сытными, ещё раз спасибо за то, что составила компанию. До встречи, – сказал Дима и торопливо ушел из буфета.

– До скорой встречи, – загадочно улыбаясь, ответила Лариса. Она проводила его взглядом и медленно начала есть свой салат.

Дмитрий шёл до кабинета и размышлял:

«Да, с Ларисой надо быть осторожнее, если кто-нибудь увидит такие выпады в мою сторону от нее, то сразу по больнице пойдут сплетни».

Он не хотел этого. Репутация верного семьянина очень была важна для него. Дима сильно любил свою жену.

Дойдя до своего кабинета, он услышал, что на телефон пришло сообщение. Почему-то Дима подумал, что это от Елены, но это было совсем не так. Сообщение было от заведующего отделением: «Дима, зайди, срочный разговор».

– Надо, так надо, – тихо прошептал Дмитрий и пошёл по коридору дальше до кабинета Валерия Кравчука. Он постучал три раза в дверь и услышал с той стороны голос заведующего.

– Да, да, входите.

– Валерий Николаевич, вызывали?

– Да, Дима, заходи.

Дмитрий зашел и закрыл за собой дверь.

– Присаживайся.

– Спасибо, – ответил Дима и сел на стул.

– Тут такое дело, – начал разговор Валерий Николаевич. – Ты в курсе, кто к нам в реанимационное отделение поступил?

– Да, я слышал про Бабыкина, – неуверенно ответил Дмитрий.

– Короче, этого пациента как можно быстрее нужно поставить на ноги, сходи в реанимационное отделение, осмотри его. Анализы и КТ уже готовы, дай заключения по своему профилю и свои рекомендации по его лечению.

– Я понял вас, Валерий Николаевич.

– Ну, давай, с Богом, – с улыбкой на лице ответил заведующий.

Дима вышел из кабинета и подумал: «Понятно, почему к нему такое внимание. Деньги решают всё».

Он дошёл до коридора реанимационного отделения и там увидел большого мужчину в строгом чёрном костюме. С ним рядом стояла женщина, лет пятидесяти. Она вытирала слёзы платком и что-то говорила врачу терапевту. Дима понял, что женщина что-то спрашивала про Бабыкина, и тут он предположил, что она была женой Петра Алексеевича, который попал в реанимацию после аварии. Странным показалось то, что женщина была во всём чёрном, словно готовилась к худшему. Дима зашёл в реанимацию и, пройдя мимо двух тяжелобольных пациентов, увидел, как на одной из функциональных кроватей, подключённый к аппарату искусственной вентиляции лёгких, лежал перебинтованный Бабыкин П. А., об этом Дмитрий узнал по надписи на табличке. Окликнув медсестру, Дима попросил анализы и снимки КТ этого пациента, та с радостью согласилась помочь ему.

По результатам КТ у пациента обнаружилась черепно-мозговая травма. У него была обширная гематома головного мозга, из-за чего нарушилась дыхательная функция. Ко всему прочему, сломана ключица, два ребра и открытый перелом ноги. Пациенту через час была назначена операция на головном мозге. Дмитрий решил, что осмотрит его на следующий день после операции, там уже более мене будет всё ясно. Отдав карточку с анализами медсестре, он пошёл к себе в кабинет. По пути он встретил Андрея, нейрохирурга этой больницы, и решил поинтересоваться, кто будет оперировать Бабыкина.

– Здравствуй, Андрей.

– Привет, Дима, – радостно произнёс Андрей.

– Ты случайно не знаешь, кто будет оперировать Бабыкина?

– Да, знаю. Этот человек стоит перед тобой.

– Замечательно. Что скажешь по нему?

– Что там говорить, вскроем, почистим, заштопаем, будет как новенький. Конечно, состояние у него пока что плохое, но думаю, что всё будет хорошо. Ты у Кравчука был?

– Да!

– Так значит, знаешь, как этот пациент важен этой больнице, сам Йося держит на личном контроле и уже третий раз вызывает всех заведующих на ковёр.

Йося – это короткое прозвище главврача этой больницы. Полное имя Зильбер Иосиф Абрамович. Старый, умный и очень хитрый человек.

– Серьёзно?!

– Ага. Деньги, Дима, Деньги решают всё.Ну, будь здоров, мне бежать пора, давай, увидимся ещё.

– Пока, – сказал Дима и пошёл к себе в отделение.

Как только он дошёл до своего кабинета и начал вставлять ключ в замочную скважину, на телефон пришло сообщение. Дмитрий подумал, что это Кравчук его вызывает, спросить про Бабыкина, но это написала Елена: «Дима, я сегодня задержусь на два часа на работе».

Елена часто задерживалась на работе, особенно в летние месяцы, когда народ толпами едет отдыхать. К этому Дмитрий уже начал привыкать. Ответив целующим смайликом ей, он зашёл в кабинет. Уже было четыре часа и рабочий день подходил к концу. Дима сел за стол и начал убирать лишнюю макулатуру на нём. Все события дня крутились в его голове, Лариса, Кравчук, Пациент, у которого очень много денег, благодаря которым он здесь VIP клиент. «Интересно, если бы у моих родителей было много денег, они бы были алкоголиками? Наверное, было бы всё по-другому, и Сашка был бы живой», – подумал Дима. И тут на него нахлынули воспоминания.

Это было самое ужасное, что произошло в жизни Дмитрия. Хоть прошло очень много времени с того случая, та ночь, в которую трагически погиб его младший брат, прочно засела в памяти, и эти воспоминания часто посещали его. Размышляя дома в кабинете и рисуя портреты, Дмитрий даже нарисовал портрет брата, нет, не маленького, а такого, каким бы он мог быть сейчас. Бред, конечно, но это успокаивало его.

Что же произошло в ту ночь? Что стало кошмаром для Дмитрия на всю жизнь?!

Это случилось зимой. Диме было двенадцать, а его младшему брату девять. На часах уже было одиннадцать вечера. Родителей, если их так можно назвать, не было дома, такое было довольно часто, и мальчики привыкли к этому. Так как электричества не было, отрезали за неуплату, на столе в граненом стакане стояла горящая свечка. Сашка сидел на полу у печки и перебирал обломки старых игрушек, Дима же сидел за столом и рассматривал картинки в старом, потрепанном детском журнале. За окном завывала метель, погода в ту зиму не радовала, стояли жуткие морозы. Дмитрий уже подумал, что пора ложиться спать, как вдруг погасла свеча, ему показалось это странным, ведь дома не было сквозняка, как будто её кто-то задул. Мурашки по коже, очень неприятное состояние присутствия кого-то ещё в комнате ощущалось в темноте. Нащупав на столе спички, Дима зажёг свечку, и комната опять озарилась тёплым светом. Вздохнув с облегчением, он сказал Сашке, что уже пора ложиться спать. Тот даже не обратил внимания на брата, продолжил дальше перебирать игрушки. Вдруг на улице раздался визг, мальчики сразу поняли, что это визжала их собака Данка. Обычно в морозы она пряталась в будку, но её сожгли в печке ещё по осени, и, поэтому собака спала у разобранной на половину стены дома. Там когда-то была комната мальчиков, до того, как её начали разбирать, чтобы не замёрзнуть. Причём отец это делал очень небрежно, а точнее, как ему удобнее. Он выковыривал нижние брёвна и пилил их ручной пилой, от того три оставшихся от стены массивных бревна нависали в воздухе на высоте примерно полутора метров. Чтобы они не упали, от стены, где была кухня, наискосок он прибил доску на ржавые гвозди к двум брёвнам. Играя на улице днём, мальчики даже побаивались подходить близко к ним, брёвна могли упасть и придавить. Визг собаки продолжался, мальчики запаниковали, догадываясь, что могло произойти с собакой. «Её явно придавило бревном», – эта была первая мысль в голове у Димы.

– Данка, я иду! – прокричал Сашка, одевая отцовскую старую, большую фуфайку. – Потерпи, я сейчас. – Он выбежал на улицу.

– Сашка! Ты куда? – крикнул Дмитрий и сам начал надевать куртку, а потом валенки. Выбежав за ним, он увидел, как тот лезет под эти самые брёвна.

– Сашка, ты куда, нельзя, придавит же! – закричал Дима, голос его дрожал от волнения.

– Собак-к-ка, Дима, она тут, она застряла, ей больно, я вытащу её.

Данка визжала так, как будто её режут, этот звук был невыносим. Она выкопала проход под домом в подпол кухни, где находилась печка, видать, оттуда веяло теплом, и, не рассчитав размеры своего собачьего тела, залезла наполовину туда, потом, поняв, что не получится пролезть дальше, развернулась и поползла обратно, и там-то её лапка зацепилась за что-то. Чем больше она дергалась, тем плотнее застревала её задняя лапа. Сашка залез туда, обнял одной рукой собаку, а другой рукой попробовал дотянуться до застрявшей лапы. Метель была страшной, ветер сбивал с ног. Визг Данки прекратился, и Дмитрий увидел, как она выбежала из-под нижних бревен, где был подкоп. Сашка закричал радостно: «Всё! Спас собаку».

Дмитрий вздохнул с облегчением и крикнул: «Вылезай оттуда, пошли домой». Сашка полез, но случайно зацепился за край доски, которая была кое-как прибита к брёвнам. Он начал со всей силой тянуть на себя фуфайку.

– Ты что там так долго! – крикнул Дмитрий, – Я тут задубел уже.