Контекст жизни. Как научиться управлять привычками, которые управляют нами

Но, даже если мы принимаем эту точку зрения, воплотить ее в реальность на практике очень непросто. И для Антона, и для Василия признание собственной ошибки означает, что им приходится встретиться с собственным несовершенством и негативными чувствами:

«Грустно, что даже приятеля нужно проверять»;

«Стыдно, что я, возможно, плохо контролирую своих работников (на складе или на производстве)»;

«Страшно первым идти на уступки, ведь это значит показать себя слабым, а контрагент, возможно, воспользуется этим сейчас или в следующий раз».

Сомневаться в собственной правоте трудно. Особенно когда вокруг другие, которые в своей правоте не сомневаются (а значит, вот-вот «съедят»). Почему именно я должен первым вступать на опасный путь уступок и подставлять щеку?

Василию и Антону потребовалась помощь модератора, которым мы в «Контексте» для них и стали. Модератор создает нейтральное поле, на котором можно ослабить хватку и рассмотреть все стороны вопроса: и чувства, и границы, и саму суть дела. Непримиримость сменяется доброй волей и готовностью делать шаги навстречу, ослабляя свою привычку быть правым, а модератор следит за тем, чтобы эти шаги делали оба участника. Если вклад одного из них будет заметно меньше, другой сразу заметит это, и конфликт может снова войти в штопор.

В итоге Василий и Антон сошлись на том, что в данной ситуации поделят убытки пополам, а в дальнейшем будут более строго относиться к формальной стороне дела – ведь это выгодно каждому из них и может сохранить их дружбу и партнерство. Сейчас у них все хорошо. Хотим подчеркнуть, что благодарить за это нужно прежде всего не модератора, а самих контрагентов – ведь если бы каждый из них не проявил добрую волю, то разрешение конфликта не состоялось бы. Итак, третье правило обращения с привычкой быть правым:

3

Отказаться от привычки быть правым трудно, потому что это задевает чувства. Чтобы начать идти на уступки, может потребоваться не вовлеченный в конфликт помощник (например, модератор в бизнес-конфликтах, психолог – в супружеских).

Вот еще один драматический пример из жизни, в котором привычка быть правым разъединяет подростка и родителя.

Лизе 16, и она влюблена. Ее молодой человек не нравится ее матери, и не нравится обоснованно (он иногда хамит Лизе, а однажды даже ударил). Кроме того, в городе объявили карантин из-за коронавируса, и мать запретила Лизе выходить на улицу. Несмотря на это, Лиза сбегала гулять с молодым человеком, а как-то раз после особенно сильного скандала с матерью ушла из дома и несколько суток не давала о себе знать. После того как полиция нашла и вернула Лизу домой, она не разговаривает с матерью и не выходит из своей комнаты.

В этом конфликте мать как будто права и формально, и по совести: во-первых, Лиза несовершеннолетняя и пока не может распоряжаться своей жизнью, во-вторых, ее молодой человек действительно «плохой парень». Но не правота, а именно привычка быть правой не дает матери поладить с Лизой и убедить ее вести себя иначе.

Психолог, к которому обратилась мать, опасаясь, что дочь решит покончить с собой, далеко не сразу нашел правильные слова, чтобы познакомить маму с картиной мира подростка, а Лизу – с картиной мира матери. Для этого понадобилось несколько месяцев работы. Почему так много?

Люди обладают разной способностью к изменениям и разной нейропластичностью (так называется способность мозга формировать новые нейронные связи). С возрастом нейропластичность обычно уменьшается, хотя и не исчезает, как полагали раньше. Некоторым людям труднее, чем другим, менять «детальки» в своей картине мира и отказываться от привычки к правоте. С матерью Лизы получилось именно так. Она категорически не могла принять, что любые чувства ее ребенка (даже те, которые могут повлечь опасные последствия) имеют право на существование. Это не значит, что она обязана соглашаться и отпускать Лизу к «этому негодяю», но уважение к чувствам дочки, признание их реальности, отказ от непримиримости – все это было необходимо, чтобы начать разговор. И все это с большим трудом давалось матери Лизы.