Наследие

– Ну пожалуйста, мам, а я тебе потом с посудой помогу.

– Хорошо, неси коробку.

Коля сбегал в комнату и принёс домино, мама убрала со стола белую скатерть.

Дедушка повесил пиджак на спинку стула, расстегнул воротник рубашки, закатал рукава и сел за стол.

– Катя, а сделай мне чай.

Коля повторил все дедушкины действия и тоже попросил у мамы чая.

– Ну что ж, раз чай готов и все в сборе, то можно начинать.

Дедушка разложил домино в центре стола.

– Мама, а может, папу тоже позовем?

– Папа уже спит, у него завтра важный день.

– Итак, – продолжил дедушка, – для начала все должны взять по одной костяшке, чтобы узнать, кто будет первым набирать.

– А как мы узнаем?

– Не торопись, Колька, я все расскажу. Сначала тянем по костяшке, открываем и смотрим масть на поле, считай каждую точку. Видишь, у мамы самая тяжёлая масть, шесть-пять, значит, она набирает первой, но для начала все должны помешать масти.

Коля слушал внимательно, наконец, ему разрешили взять пять костяшек, и дедушка начал объяснять что такое базар, дубли и рыба, что такое вертушка и почему за дублем ходят на вертушках. Но вскоре Коле стало скучно играть, потому что в соседней комнате спал папа, и мама запретила сильно стучать костяшками.

– Деда, а давай лучше домино завтра в парк возьмём и Толика научим.

– А там есть какой-нибудь стол, ну или что-то похожее?

– Там недавно поставили новую беседку, в центре которой стоит стол.

– Отлично, значит, продолжим завтра в парке. – Дедушка начал укладывать костяшки в коробку.

– Коля, снимай рубашку и брюки, пора ложиться.

– Мам, а почему папа ушел спать и меня не поцеловал?

– Папа сильно устал, у него сейчас много работы.

Николай пришёл в себя с мыслями о том, что в этот день все и началось, но что именно? Бутерброд лежал на полу. «Наверное, выронил, – подумал Николай. – Что случилось в этот день?» Николай начал колотить шкаф руками. «Что ты от меня скрываешь? Расскажи, что ты видел, Какую тайну ты хранишь все эти годы? Давай, покажи то, что ещё никогда не показывал, – Николай закрыл глаза, затем ещё раз, но он видел лишь черную пустоту, – ну же, давай, я готов!»

Николай продолжал колотить шкаф ещё пару минут. Затем, сделав шаг назад, он немного успокоился.

– Так, нужно собраться. Скорее всего в этот день что-то произошло.

Николай пытался более детально вспомнить этот день. Он стоял молча около десяти минут. Его глаза наполнились ненавистью, он смотрел на шкаф как на предателя. Неожиданный всплеск эмоций снова разбудил злость внутри Николая.

– Это все ты, слышишь, это ты сделал меня таким, посмотри, нравится? Наверное, ты гордишься собой, великий хранитель тайн, открой одну, слышишь, всего лишь одну, почему он ушел? Молчишь? Ну и пожалуйста, оставь себе. А ведь ты мог бы все изменить, ах да, я, кажется, понял, тебе нравится наблюдать за тем, как я мучаюсь. Я прав? Давай, скажи, ведь я же прав? Ненавижу! Слышишь, ненавижу!

Николай упал на колени, по щекам потекли крупные слезы, это чувство тоски и одиночества насквозь пропитало комнаты старой квартиры. Боль, как паразит, разъедала изнутри. Николай чувствовал свою вину в уходе отца: «А вдруг он из-за меня ушёл? Хотя… По-моему, он меня любил – или только притворялся? Этот огонь в глазах. Его не подделать. Он точно меня любил. Тогда почему ушёл, может, из-за мамы? Тоже исключено. Должно быть какое-то объяснение. Верни меня в тот день ещё раз, прошу тебя, я должен прожить этот день ещё раз, – Николай встал закрыл глаза. – Я готов, пожалуйста, верни меня снова в мой девятый день рождения».

– Колька, просыпайся, мы собирались пойти с Толиком в парк, играть в домино.

В дверях стоял дедушка.

«Это не тот день, – Николай оттолкнулся от шкафа, – ты не имеешь права так со мной поступать. Ты просто не имеешь права». Николай опустил голову. «Наверное, иногда лучше не знать правды, а может быть, ещё просто не настало время». Николай чувствовал, что он на грани, поэтому поспешил себя успокоить. «Вряд ли отец хотел, чтобы я так убивался, а может, он и вовсе ушёл не по своей воле». Николай направился в сторону балкона, на свежем воздухе было легче привести мысли в порядок, но неожиданно замер на уровне стола.

– Стоп, мой день рождения был в пятницу, затем шла субботу, отец никогда не работал по субботам, да и типография в субботу была закрыта. Куда он ходил этим утром?

Душераздирающий крик содрогнул всю квартиру.

– Когда он вернулся?

Николай начал задавать вопросы самому себе.

– Я не помню, наверное, в обед? Может, раньше? А я был дома на обеде? По-моему, я обедал у Толика, да, точно, у Толика. Когда я пришёл домой? Вечером. Что делал отец? Пил чай на кухне с мамой. Вроде все как обычно? Ну да, обычный вечер. А как вела себя мама? Вполне естественно. Может, я сам себе все выдумываю. Но ведь он же куда-то ходил в ту субботу? Ну да. А может, и вправду на работу? А почему вечером пятницы меня не поцеловал? Наверное, устал. Трудная рабочая неделя, потом подготовка к празднику, потом гости, застолье, любой устанет. Да, он просто устал, надо успокоиться.

Николай вышел на балкон, и вновь приятный, глубокий вдох холодного воздуха.

– Какое-то странное ощущение свободы на этом холодном балконе, всего в нескольких шагах от шкафа, который делает меня заложником прошлого, заложником своих собственных мыслей.

Николай наслаждался спокойствием ночного города, всматриваясь в стоящие вдали высотки. Наконец, мысли пришли в порядок, зябкий, осенний ветер пробивался сквозь тонкие брюки и рубашку, лёгкая дрожь раз за разом пробирала все тело.

– С каждой ночью все холоднее, – Николай вслушивался в пустоту. – Молодежь все еще не пришла, придут, обязательно придут ближе к полуночи, они каждую ночь собираются.

Холодный ветер заставил Николая вернуться обратно в комнату.

– Ну все, пора и тебе успокоиться, жаль, что ты не можешь выйти вместе со мной на балкон, ты это, прости меня, зря я так с тобой, ты же не виноват в том, что он ушёл. А если бы ты мог его остановить? Ты остановил бы, правда? Я сейчас вернусь. – Николай ушёл в комнату и вернулся через пару минут. – Смотри, я их всех храню, Николай сел на пол напротив шкафа и расставил на полу несколько небольших коробок.

– Это мне мама подарила, а это моя Ленка на годовщину, а это видишь, это особенное. – Николай держал в руках коробку янтарного домино ручной работы, на крышке которой были слова с пожеланиями. На ребре каждой костяшки были инициалы мастера, а на обратной стороне костяшек была выгравирована краткая история дружбы Николая и Толика, памятные даты и просто счастливые моменты. На самой тяжелой костяшке красовалась фраза «Спасибо тебе, Колька, за то, что я знаю силу настоящей дружбы».

– Это мне Толик на юбилей подарил.

Николай за свою жизнь собрал целую коллекцию домино, каждая коробочка как отдельная часть, одной большой истории. Николай взял в руки самую старую деревянную коробку, неоднократно склеенную на стыках, на крышке и на стенках коробки было несколько трещин от старости.

– Время не щадит никого, – пробормотал Николай, проведя пальцем по одной из таких трещин. Затем он открыл коробку и рассыпал костяшки на пол. – Сейчас, минутку.

Николай принёс табурет.

– Смотри, как звучит. – Николай ударил костяшкой о табурет, звонкий звук наполнил комнату. – Запомни этот звук, ни одни другие так не звучат, ни янтарь, ни пластик, ни кости, только дерево имеет этот звон.

Николай поднял с пола расколотую пополам костяшку.

– Ты помнишь этот день?

Вновь закрыв глаза, Николай оказался в прошлом.